Страница 12 из 49
Сержант — высокий загорелый блондин с открытым приятным лицом. Таким она впервые увидела Виктора Лобова. Таким он и оказался: прямолинейным, честным, с обостренным чувством долга и трепетной, почти болезненной любовью к звездам. Он стал ее наставником, другом, у которого в любое время дня и ночи можно просить совета. Одно присутствие сержанта даже в самые трудные моменты тренировок добавляло уверенности, а его улыбка будила такие скрытые резервы организма, о которых Арсена даже не догадывалась.
Она радовалась, точно ребенок, когда сержант выбрал ее и еще пару сокурсников в свою группу. Круиз по Серебряному кольцу Ангелов был ее первой практикой… И последней.
Девушка вспомнила побелевшее от боли лицо Виктора, зажимающего руками разорванный комбинезон на животе, кровь, толчками сочившуюся сквозь пальцы, и хриплый голос:
— Маяк… в рубке… включи…
— Э-эй! — Катерина осторожно тронула за плечо застывшую Арсену. — Тебе чего… плохо? Может, врача позвать?
— Не нужно…
Девушка выпрямилась в кресле и несколько раз глубоко вздохнула. Предусмотрительная Леденцова поспешно налила и сунула ей в руку стакан с водой. Арсена жадно приникла к краю, а потом повернулась к Антону:
— А вы? Тоже не знаете?
— Л… Лобов ранен… — запинаясь, повторил Калистратов услышанное из экзаменационного монитора. — Только не знаю, где он. Это вы сами тогда сказали, про рану. По внутренней связи… наверное…
— А маяк? Я успела? — девушка откинулась в кресле и прижала прохладный стакан к скуле.
— Маяк?
— Позвать на помощь.
— Не знаю, — Антя набрался смелости и легонько дотронулся до угловатого плечика пациентки, — вы, главное, не волнуйтесь.
— Мне никто ничего не говорит, — пожаловалась девушка, — кто меня подобрал, кого еще удалось спасти. Это ваш доктор вот точно так же твердит, что мне нельзя волноваться. А мне и вправду нужно знать!
Арсена вдруг вцепилась в плечо Антона и стала пристально вглядываться в его лицо. Калистратов сглотнул.
— Нет, вы тоже не знаете.
Она с разочарованным видом убрала руку и устало прикрыла глаза.
— А что же всё-таки произошло? — Катька, точно гончая, взявшая след, дернула кончиком носа и аж шею вытянула от любопытства. Анте снова захотелось ее стукнуть.
— Точно не знаю… — пробормотала Арсена, не открывая глаз, — «Звезда империи» заканчивала круиз, как вдруг взрывы. Одновременно в разных концах корабля. Пожарные системы не справлялись, второй отсек разгерметизирова…
— Тэкс.
На пороге палаты нарисовался кругленький доктор и подозрительным взглядом обвел всю компанию.
— Что тут за сборище? Вы родственники?
— Нет, просто посетители. А что, это запрещено?
И Леденцова с таким старанием захлопала ресницами, что Антя почти почувствовал сквозняк.
— Не запрещено, — толстячок на дамские штучки не купился и выглядел столь же решительно. — Но и не приветствуется. Больная психологически нестабильна, так что…
— Я не сумасшедшая!
Арсена грохнула о подоконник пустым стаканом.
— Вот видите? — врач решительно насупил брови. — Вы ее волнуете, а это тормозит процесс выздоровления!
— Но у нас разрешение, — возмутился Антя, — нам его господин Марцелев выписал!
Толстячок сморщился, будто лимон надкусил.
— Вы его сотрудники? Документы есть?
И глядя, как растерянно переглядываются Калистратов с Леденцовой, удовлетворенно кивнул.
— Приходите завтра. Сейчас обход, потом процедуры, на послеобеда назначена томография, в общем, вы мешаете.
И высунулся в коридор:
— Господин Букашкин, убедительная просьба: проводите посетителей к выходу.
— Не велено, — донесся мрачный голос из коридора, — пост покидать. И, господин Крутиков, пора бы уж запомнить. Комаров я.
— Мы сами, — Леденцова проморозила доктора презрительным взглядом, помахала Арсене и, гордо взмахнув смоляным хвостом на макушке, пошла прочь.
— До свидания, — Анте очень захотелось еще раз взять пациентку за руку, но в присутствии доктора Крутикова это казалось преступлением.
— Постойте, Принц, — донесся ему в спину тихий голос, и Антя обернулся. Арсена смотрела на него с грустной надеждой во взгляде.
— Пообещайте, что еще придете.
— Я… я обещаю, конечно! Арсена, я…
— Достаточно уже! У меня обход, операция, потом встреча с меценатами, а вы отвлекаете!
И добрый доктор почти вытолкнул Калистратова в коридор.
— Вот гад, — Тошка мрачно оглядел захлопнувшуюся дверь. — Знаешь, Катька, вот чует мое сердце, что он распорядится нас больше не пускать.
— Это еще почему? — возмутилась Леденцова. — Нет у него такого права!
— Этот может, — печально отозвался со своего стула Комаров. — У него с Марцелевым какие-то разногласия. Объявит больную в карантин, и фигу вы ее увидите.
— Сатрап! — прошипела Леденцова, а Комаров с интересом покосился на ее коленки.
— Вообще-то я завтра после обеда здесь дежурю, — загадочно протянул охранник и заговорщицки подмигнул.
— А вот это уже интересно, — промурлыкала Катерина. — Как ваше имя, добрый самаритянин?
— Витя.
Круглое лицо с носом-картошкой расплылось в счастливой улыбке. Антон тихонько вздохнул. Может, в имени Виктор есть своя, особая, поэзия? Или оно так свой смысл оправдывает? Иначе почему девицы Викторам симпатизируют? Всяко, последние полчаса.
Леденцова тем временем умудрилась отхватить несколько комплиментов, обменяться с охранником телефонами и вызвать на себя гнев проплывающей мимо медсестры. Потому что негоже в лечебном учреждении шуры-муры разводить.
— Ну, Тошка, я сделала всё, что обещала, — довольно сказала Катерина, когда они, наконец, переоделись и покинули хирургию. — И даже больше. Можешь завтра спокойно приходить, этот мужичок с верстачок тебе как пить дать поможет.
Антон коротко кивнул всё еще суетящейся у регистратуры санитарке и вышел в разъехавшиеся двери, поймавшие стеклом солнечный зайчик.
— Кать, не думаю, что охранник меня одного пропустит. Это ж ты ему глазки строила.
— Что значит «строила»? Я работала! — оскорбилась девушка. — И вообще, у меня завтра концерт.
— Так я не иду? На этого. С сегидильей.
Катерина резко затормозила и, оглядев Калистратова с головы до ног, задумчиво прикусила нижнюю губу.
— Идешь. Ладно, фиг с тобой. Заглянем к твоей чокнутой, а оттуда быстренько…
— Она не чокнутая!
— Да? — Леденцова изогнула бровь. — А как быть с этими ее заявлениями о взрывах? Тош, ну где она в академии круизный звездолет нашла?
Калистратов злобно нахмурился. Катька сжалилась:
— Ладно, допустим, не чокнутая. Допустим, временно дезориентированная. В любом случае, одно дело мы сделали.
Она удовлетворенно вздохнула и, с наслаждением втянув носом свежий весенний воздух, бросилась наперерез тощей даме с собачкой. Ярко-красное аэротакси как раз освободилось, оставив на площадке галдящее многодетное семейство.
— В Центральный универмаг!
Катерина победно потрясла над собой кулачком, а собачница обиженно фыркнула.
— Зачем в универмаг? — понуро спросил Калистратов, комкая в рюкзаке остатки апельсинов.
— Во-первых, — Катька умостилась на сиденье и деловито задала курс, — у меня закончилась туалетная бумага. А во-вторых, мне нечего надеть на завтрашний концерт. Да и тебе приодеться не помешает.
— Мне не нужно! А ты… ты же только вчера демонстрировала зеленое платье.
— Тоша! — Девушка округлила глаза и, вытащив из сумки золотистое зеркальце, стала приглаживать волосы. — Это был повседневный сарафан! А туда… понимаешь, мне нужно что-то такое… вот, чтобы даже ты упал.
— Что значит «даже я»? — оскорбился Калистратов. — Я что, такой мастодонт?
Но Леденцова, казалось, его не услышала.
— Отличная идея! — она посмотрела на сокурсника сияющим взором, а потом капризно надула губки. — Антя, ты мне друг? Мне срочно нужен взгляд со стороны. Причем, мужской!