Страница 3 из 14
Пошел бедный брат – все засеки подмел, собрал весь хлеб до зернышка – сколько было у него.
Набралось мер пять.
Запряг лошадку. А лошаденка была у него худая-прехудая. Ну, да не тяжело везти, авось потянет.
А богатый брат такой воз накрутил, что едва лошадь повезла. А была хорошая, – сытая да резвая.
Вот и отправились оба в дорогу.
Богатый перéже едет, а бедный сзади.
Подъезжают к горе. Богатый хвоснул лошадь кнутом и живо в гору поднялся, а бедный до полугоры доехал, и стала лошадь.
Вынул он из саней сена, наклал лошадке – время-то уж к вечеру было, – а сам пошел сучьев наломать, костерок развести.
Шел лесом, шел и отбился от своей лошади. Густо лес стоит – и вперед не пойти, и назад не выйти.
Вот он влез на дерево, чтобы поглядеть – нет ли в какой стороне огонечка.
Глядел-глядел – и видит: в одной стороне чуть светится.
Он и пошел туда, на огонек.
Выходит на широкую поляну. На поляне дом стоит большущий-пребольшущий, нигде такого не видывал.
Заходит он в этот дом, а в доме никого нет, пусто.
Он одну дверь отворил, другую отворил, туда заглянул, сюда посмотрел – и видит: стоит стол накрытый, и на столе много всякой еды и вина всякого разного.
Только он хотел за стол сесть, слышит – за стеной кто-то голос подает:
– Коли ты добрый человек, поди сюда!
Он пошел. А там женщина, незнаемо какая, родами мучается. И некому у ней младенца принять, некому обмыть.
Ну, мужик принял у ней ребеночка, прибрал, обмыл да тут же и окрестил.
После того повела его эта женщина к столу, посадила и давай угощать. Наелся бедный брат так, что бока на сторону, и вина напился допьяна.
А женщина ему и говорит:
– Иди теперь схоронись до поры под печку. А то худо будет. Придет мой муж и убьет тебя.
Он пошел, залез под печь и сидит там.
Слышит: застучало в дверях – приходит муж той бабы.
Зашел в дом, спрашивает:
– Что это будто у нас русским духом пахнет. Нет ли кого чужого?
Она говорит:
– Чужих нет.
Ну, он больше спрашивать не стал, сел за стол.
– Давай, жена, ужинать.
Она подает. То подает, другое подает, а потом и говорит:
– Да, ты ведь и не знаешь, что тут без тебя было.
– А что было?
– Да кабы не добрый человек, я бы, может, и по земле боле не ходила.
– А чем тебе добрый человек помог?
– То-то, что помог. Сынка принял. И обмыл, и окрестил. Теперь он нам кум.
– А где он у тебя? – спрашивает тот мужик.
– Да вон под печкой сидит.
– Ну, кум, выходи! – говорит хозяин. – Выходи, не опасайся. Попьем, поедим!
Вылез бедный из-под печки и сел за стол с новым кумом.
Пьют да едят да песни поют.
А бедный нет-нет и задумается.
– Ох, – говорит, – кум, я-то здесь сыт да пьян, а дети и жена дома голодом сидят.
– Не толкуй, кум! У меня им брошен узелок оржаной муки – хватит до твоего приезду.
Один день гостит мужик у кума с кумой и другой день гостит.
А на третий говорит куму:
– Пора мне, куманек, в город ехать.
– Что же, коли надо, поезжай. Я тебе своего Серка дам.
И вот запряг он куму Серка и насыпал целый воз пшеницы, а кумушка в скатерку попутничков завязала.
– На тебе, кум! Хватит, пока домой не приедешь!
Взял он эти попутнички и сел в сани. А кум ему и говорит:
– Поезжай с богом. Да только крепче на возу держись. В гору поедешь – там твоя лошадь стоит. Я ей сена подбросил. А под гору поедешь – там твой брат лежит. Его опрокинуло и возом придавило. Так ты, когда мимо проезжать будешь, задень легонько за рóспуски, вот и выручишь его. Прощай, кум!
Махнул он шапкой. И как махнул, так и покатил этот Серко – только снег из-под саней порхает. А править им и не надо – сам знает, куда идти. Да только не идет, а ветром летит.
Бедный брат привалился на возу ни жив ни мертв. Вот, – думает, – убьет его Серко.
Да нет, ничего, живой едет – хоть и скоро да споро.
Идет мимо горы, где лошадь была оставлена. Смотрит-смотрит, а ее едва видать, до того много сена кругом навалено!
Стал под гору спускаться. Верно – братний воз опрокинут лежит, и хозяин под ним чуть жив.
Ну, он мимо поехал, за роспуски задел и распрокинул воз.
Поднялся богатый брат и поехал вслед за бедным. Да только теперь и не угнаться за ним. Зря лошадь мучает. К вечеру добрался до постоялого двора. А брат уже там, – вместе пристали ночевать.
Богатый спрашивает бедного: где, мол, такого коня взял?
Тот рассказывает: так, мол, и так.
Богатому это обидно показалось.
«Пойду, – думает, – на двор и наложу ему каменьев в воз. Пускай приостановит своего Серка».
Подумал и сделал. Ночью пошел во двор и давай под хлеб да под рогожу каменья класть. Кладет, кладет – полкуба наложил…
– Ну, теперь, – говорит, – с места не скрянуть.
И пошел обратно в избу.
Утром, чуть свет, собирается богатый брат в город. А бедный еще на печи лежит.
– Поезжай, – говорит, – братец, вперед. Я тебя настигну.
«Настигнешь теперь! – думает богатый брат. – Как бы не так!»
Вот едет он, едет, погоняет коня. А сам нет-нет да и оборотится назад – не видать ли брата?
Раз оборотился, другой оборотился – никого не видно.
А в третий раз обернулся да поглядел – снег столбом стоит! Вот он – Серко! Догоняет, догоняет – и перегнал!
Богатого брата ажно пот на морозе прошиб.
Думает: «Что ж такое? Столько каменья наложил, а он везет, воза своего не слышит…»
И вот приехали оба брата в город. Стали рядом и раскрыли воза.
Пошел народ пшеницу покупать.
Подойдут к богатому брату, посмотрят: ничего, хлеб как хлеб.
А подойдут к бедному брату – и остановятся: не видано такой пшеницы! Зерно в зерно! И где выросла!
Стали вокруг него толпиться, толкаться. Всякому купить охота.
Распродал бедный брат всю пшеницу – до зернышка. Глядь, на дне воза, где каменье было наложено, – сахарные головы лежат.
Богатый брат как увидел это дело, так почернел весь.
А бедный уж и дивиться перестал.
– Сахару, – говорит, – кому надо? Сахар продаю!
Продал – и цельный мешок денег выручил.
Потом воз закрыл, сел на возу.
– Прощай, – говорит, – братец! – И махнул шапкой.
И как махнул – так Серко и покатил, что сильней ветру!
Привез его обратно, к куму.
Кум спрашивает:
– Ну что? Продал пшеницу?
– Продал, – говорит и подает куму денег мешок.
А тот не берет.
– Тяжел ли мешок? – спрашивает.
– Ничего!
– А довольно ли тебе на поправку будет?
Бедный брат только кланяется.
– Довольно, кум.
– Ну, садись теперь с дорожки пообедать! И винца попьем.
Сели за стол. Бедный и говорит:
– Мне-то здесь хорошо. А дети там голодом!
– Не толкуй, кум! У меня им два узелка брошено. Хватит до твоего приезду.
Два дня погостил мужик у кума с кумушкой, а на третий собираться стал.
– Ну, кум, спасибо тебе, а мне домой пора.
Кум говорит:
– Коли пора, то и пора.
И свел мужика в погреб. А в том погребе три засека с деньгами: в одном – медные, в другом – серебряные, в третьем – золотые.
Он ему насыпал три мешка золота, три мешка серебра и четыре мешка меди.
Вынес, положил на дровни и говорит:
– Это тебе в придачу. Да еще дарю тебе своего Серка, а ежели этот Серко плох будет – приезжай. Я тебе нового дам!
И вот попрощался он с кумом и кумушкой, сел в дровни, свистнул – и как покатил Серко! Шапки на голове не удержать!
Опять едет мимо той горы, где лошадь у него оставлена была. Смотрит: она как стояла, так вся в сене и стоит.
Не видно даже, где она есть.
Ну, он выкопал лошадь из сена, привязал ее сзади и приехал домой.
Впустил Серка на двор, а дети бегут, встречают отца.
– Папа, теперь у нас хлеба много. Теперь мы не будем плакать да у чужих просить.
Заходит он в сени, а там четыре куля муки принесены. Заходит в избу – по всем по лавошникам много хлеба напечено.