Страница 71 из 76
— Серрржант, ты жив!
— Андрей!!! Я боялась, что потеряла тебя…
Получилось неловко. Но я поймал и обнял обеих, крепко прижав к себе, не сдерживая слёз радости и покрывая поцелуями не только Шелли, но и Варю. Никто из девушек не возражал. Лишь через минуту Варя робко напомнила, что у меня вообще-то другая подруга, и попросила отпустить её. Я тут же разжал объятия. Красная словно рак Разведчица отступила, поправила на себе гимнастёрку и попросила больше так никогда не делать.
Историю ночных скитаний Вари я уже знал, а вот Шелли хотел послушать. Оказалось, что моя подружка, убегая от преследующей её альфы по коридору большого дома… свалилась в открытый в подпол люк. Мальчишка по имени Антон как раз спускался вниз, прячась от опасности, и обезумевшая от страха девушка вайхов налетела на пацана, вместе с ним кубарем свалившись вниз. Крышка захлопнулась, и эти двое провели в тёмном подвале всю ночь, трясясь от страха, перемещаясь и слыша царапанье пытающихся добраться до них ночных бестий. Лишь утром с первыми лучами солнца оба выбрались наружу.
— Смотри, что мы нашли тут за оградой, — Шелли протянула мне небольшой одноручный арбалет.
Какая знакомая вещь… Это изящное оружие я видел у Воительницы шерхов! Выходит, Авелия была тут прошлой ночью. Так вот из-за кого появилась третья альфа! Возможно даже представительница невидимой расы нарочно пришла сюда под вечер, чтобы инициировать появление более сильных бестий и ухудшить положение жителей? Если так, то Авелия перестаралась, сама погибнув от зубов ночных бестий.
Тут наше внимание привлёк раздавшийся со стороны посёлка звук металлической колотушки. Кто-то призывал всех выживших собраться. Мы поспешили в посёлок.
И, как и все остальные жители, стали свидетелями забавного эпизода — из стоящей во дворе огромной наполненной водой и накрытой крышкой бочки вылез Философ, замёрзший до синевы и дрожащий словно осиновый лист. Выяснилось, что едва живой от холода и страха Философ просидел всю ночь в бочке под водой, дыша через толстую тростинку. Лишь слышимый даже под водой звук колотушки подсказал учёному, что его мучение окончилось, и можно вылезать.
Анна тут же увела пострадавшего в лазарет. Остальных выживших Макс Дубовицкий призвал подойти ближе. Завладев вниманием собравшихся, Инженер объявил:
— Из трёх лидеров игрового клана «Приют Кузьмича» я остался последним. Но как показала эта жуткая ночь, я совершенно не гожусь на роль лидера. Во мне слишком много человеколюбия и гуманизма, и я не в силах отказать никому, даже когда такое решение критически необходимо для блага всего коллектива. А потому, если кто-то хочет возглавить посёлок, я с готовностью назначу его лидером, передав ему все игровые функции управления кланом!
Все собравшиеся молчали, шокированные услышанным. Выждав с полминуты и не обнаружив добровольцев на роль руководителя, Макс Дубовицкий объявил:
— Что ж, раз никому это не нужно, я распускаю клан «Приют Кузьмича»!
Глава тридцать седьмая. Приют Громыхайло
Утро выдалось солнечным, безветренным и по летнему тёплым. Чудесная погода. Вот только на настроении жителей это совершенно не отражалось. Люди ходили мрачные и подавленные. Я насчитал в посёлке четырнадцать выживших. С котёнком выходило пятнадцать. Не так уж мало, если подумать. Когда неделю назад Сержант с сестрой и питомцем прибыли в «Приют Кузьмича», тут проживало семнадцать жителей, почти столько же. Вот только тогда это был сплочённый коллектив, гордящийся «Приютом Кузьмича», верящий в дальнейшее развитие посёлка до большого города, готовый защищать свой общий дом и работать на благо всех жителей.
Да, внутренние противоречия и тогда существовали. Так, я когда-то подслушал из разговоров, что второму по силе бойцу посёлка Громыхайло отказали в праве войти в число руководителей, и он затаил обиду. Кузьмич почему-то недолюбливал Ашота, и Пекарь отвечал старику тем же, хотя причину их взаимной неприязни я не выяснил. Старший из Охотников Олег Николаев в своё время сильно «поцапался» с Максом Дубовицким из-за того, что попробовал приударить за его дочерью. Ещё я слышал, что одного из погибших этой ночью Строителей буквально за день на нашего появления в «Приюте Кузьмича» чуть не выгнали из-за того, что начал жевать наркотические грибы. Но все эти трения и недовольства были всё же локальными и вполне решаемыми. «Приют Кузьмича» худо-бедно обеспечивал себя едой, постепенно отстраивался и вполне мог защититься от ночных бестий.
Сейчас всего этого не было. Ни одного Охотника. Ни одного сильного бойца, способного победить альфу. А главное, пропало чувство единства, сплачивавшее людей. Пропала вера в будущее речного посёлка. Каждый из выживших теперь стал сам за себя. Двое Строителей таскали с общего склада камни и костяные бронепластины гига-варанов, укрепляя стены своих комнат. Малолетний Антошка заперся в подвале с похищенными с кухни остатками продуктов и отказывался выходить. Анна в чёрном траурном платке сидела с потухшими глазами на крылечке опустевшего дома, молча смотрела в одну точку и на происходящее вокруг не реагировала. Сержант и его сестра отсыпались после бессонной ночи. Варя с Шелли куда-то запропастились, взяв Длинношеюю и Катю — как предположил Эдуард Самарский, разочаровались в жизни на речном острове и ушли в Орши-Ур проситься к Громыхайло. Сам Механик тоже склонялся к такому выбору, вот только не знал дороги в заброшенный посёлок вайхов.
Никто не готовил для остальных завтрак, да и не из чего было. Никто не пошёл на охоту или рыбалку. Никто не вызывался оборонять речной посёлок следующей ночью. И даже чинить нанесённые строениям повреждения никто, похоже, не собирался. В посёлке царили всеобщая апатия и атмосфера обреченности, все повседневные дела были заброшены…
На фоне всеобщего уныния и безделья выделялся лишь Философ. Может, лечение на него так подействовало, а может влитый в него «для сугрева» спирт, но Философ, которого за проживание в бочке за глаза уже окрестили Диогеном, сегодня служил воплощением энтузиазма и фонтанировал идеями. Он предлагал построить большой плот, на котором под вечер будут собираться жители. Отводить плот на середину реки и до самого утра ставить на якорь на сильном течении и большой глубине. По мнению Философа, ночные бестии в таком случае не смогут причинить никакого вреда жителям.
Эта идея сразу же была раскритикована теми, кому прошлой ночью довелось погибнуть в зубах и щупальцах речных чудовищ. Скептики полагали, что плот с людьми обязательно будет атакован проживающими в реке тварями, и все находящиеся на нём будут обречены. К тому же нельзя было исключать существования и водных бестий, раз уж людям встречались земные и воздушные.
Следующими идеями «Диогена» было проводить тёмное время суток под водой — ночные бестии, судя по всему, сквозь воду людей не чувствовали. Или устроить из какого-нибудь дома шипастую крепость, вколотив в деревянные стены сотни и тысячи заточенных метровой длины штырей в расчёте на то, что альфы и пробы не смогут пробиться через такую шипастую защиту. Или можно ночевать на деревьях в гнёздах на большой высоте.
Последняя идея жителям понравилась, и я с крыши склада наблюдал, как некоторые выжившие ходили через мост высматривали на противоположном берегу подходящие крепкие и высокие деревьев. Вот только хмурый не выспавшийся Инженер сразу же заявил остальным, что куковать на деревьях — лишь временная мера для тёплой и безветренной погоды. Жить в таких гнёздах во время дождя, бури, а тем более холодной зимней погоды совершенно точно не получится. А потому нужно придумывать что-то другое.
Сам Инженер предложил на ночь уходить в штольню за ближайшим холмом, в которой Магомед, Ярик и Громыхайло ранее добывали металл. Мол, если соорудить прочную металлическую дверь при входе, через которую не пробьются ночные бестии, то в глубине штольни можно спокойно пережидать опасные ночи. Вот только идти к выработке металла было весьма и весьма неблизко, и совершать такие ежедневные переходы туда-сюда никакого смысла не было — уж лучше тогда совсем переселиться в новое место.