Страница 5 из 115
[1]
— О! — сказала Эрика, и васильковые глаза ее наполнились удивлением, словно чашечки цветов — росой. — О! пан Иохан!
— Что? — с беспокойством спросил барон.
— Пан Иохан, я и не думала, что вы способны на подобные движения души!..
Выдав это заявление, озадачившее барона сверх всякой меры, Эрика настолько перепугалась собственной смелости, граничившей уже в ее понимании с нахальством, что тут же, залившись краской от самых корней волос до того места, где шею охватывал стоячий воротник платья (а может быть, и ниже), поспешно отошла к брату, склонилась к нему и о чем-то заговорила. Вынырнув из-за газеты, герцог глядел на нее с недоумением, и его можно было понять: уши Эрики, не говоря уже о щеках, полыхали малиновым пламенем, словно кто-то ее за них выдрал. С притворной сердитостью герцог Иштван сдвинул брови и, сделав страшные глаза, перевел взгляд на пана Иохана, явственно вопрошая: «Не ты ли, негодник, ляпнул что-нибудь непотребное?» Тот, приняв совершенно невинный вид, только руками развел.
* * *
За что пан Иохан особенно не любил столицу, так это за огромные, высотой футов двадцать, а то и более, статуи Великого Дракона, понатыканные на каждом углу. Не по вкусу ему были и драконы поменьше — подпиравшие балконы, украшающие фасады, корчащие из себя водостоки и флюгера. Для фонтанов пан Иохан готов был сделать исключение, особенно, в праздники, когда из зубастых пастей било струями не худшее вино.
Он вообще, хоть убей, не мог понять, как можно записать в божества такое страховидное шипастое и клыкастое чудовище. Откровения пророков Прозора и Пероя, почитаемые Церковью за Священные тексты, барон считал хмельным бредом… то есть те места, которые он еще помнил. Потому как узреть дракона, хоть Великого, хоть обычного, на трезвую голову невозможно. Лично пан Иохан за свои тридцать без малого лет не видел ни одного, даже самого завалящего. Однако в старые времена люди были легковернее. Пьяные выдумки про драконов быстро распространились среди народа, а после сотни лет костров, на которых сжигали еретиков, легенда обрела статус религии. Священные тексты, начатые Изначальными Пророками, дописывались и дополнялись, и в основном содержали в себе свидетельства встреч и бесед с Великим Драконом. В качестве свидетелей, конечно, выступали храмовники, которым пан Иохан не доверял ни на грош, тем более что за последние двести лет не было сделано ни одной новой записи…
Сказать, что теперь его мучило любопытство — значит, ничего не сказать. Он весь извелся, пытаясь представить себе посланников Великого Дракона. В них тоже двадцать футов росту, и огромная башка увенчана рогами, и зубы — что твои кинжалы, и по хребту идут шипы длиной в локоть? Если так, то интересно, как они поместились в императорском дворце? А людей они едят? Вдруг человеческая невеста понадобилась Великому Дракону только в качестве заглавного блюда на драконьем пиру? Так сказать, королевский деликатес.
…Самые шикарные статуи красовались на центральной площади, перед Храмом Дракона. Их здесь было четыре — по одной на каждом углу, и изображали они распахнувших крылья, вздыбившихся Драконов. Вокруг них были разбиты цветники, а высокие постаменты служили импровизированными алтарями. На мраморных ступенях лежали вперемежку высохшие до состояния окаменелости сладкие пирожки, фрукты с подгнившими кое-где бочкАми, увядающие живые и вылинявшие искусственные цветы, стояли потухшие, оплывшие свечи. Все в целом походило скорее не на алтарь, но на помойку. Несколько свечей, впрочем, еще горели.
— Какая красота, — тихонько сказала Эрика, выглядывая в окошко экипажа. — Брат, можно остановиться и посмотреть?
Герцог крикнул вознице, чтобы тот притормозил. Из-под колес с шипением вырвались клубы пара, от которого на несколько секунд запотели окошки, экипаж дернулся и остановился. Пану Иохану, давно не посещавшему столицу, странно было отсутствие привычных звуков, таких, например, как пофыркивание лошадей и цокот копыт по мостовой. В провинции в экипажи по-прежнему запрягали лошадей, но в Дюрвиште недавно завелась новая мода на самобегающие повозки, которые приводились в движение то ли паром, то ли каким-то газом, то ли вовсе колдовством, пан Иохан так и не сумел понять, хотя герцог и пытался растолковать ему про какие-то поршни и цилиндры. Эрика так и вовсе сначала испугалась, увидев катающиеся по улице сами по себе экипажи и таратайки, возницы которых, вместо того чтобы держать вожжи, дергали за какие-то рычаги и давили на педали.
— Наверное, на корме для лошадей экономится целое состояние, — заметил пан Иохан, проводив взглядом одну из карет.
— Топливо едва ли стоит дешевле, — возразил герцог Иштван. — Эрика, ты уже нагляделась? У тебя еще будет достаточно времени, чтобы посмотреть город.
— Да, конечно, — Эрика отодвинулась от окошка и откинулась на кожаные подушки сиденья.
В Дюрвиште у герцога Наньенского имелась квартира, и это было очень кстати: нынче столица переживала такой наплыв провинциальной знати, что найти место в приличной гостинице едва ли удалось бы. Состояла квартира из трех комнат — весьма скромно для такого блестящего господина, как герцог Иштван, но большего ему и не требовалось. Поездки в имперскую столицу он совершал в одиночестве, оставляя супругу скучать во дворце в окружении фрейлин. Теперь требовалось как-то устроиться в этих комнатах втроем — не считая горничной Эрики, которую привезли с собой из дома.
— Ничего страшного, — оптимистично заявил по этому поводу герцог. — Надеюсь, нам не придется задерживаться в Дюрвиште надолго. Как-нибудь перетерпим.
Пану Иохану вовсе не улыбалось провести несколько дней в тесной квартирке бок о бок с несостоявшейся невестой, только вот деваться было некуда. Он приготовился томиться и скучать, но слегка воспрянул духом, узнав о том, что весь следующий день Эрика собирается посвятить подготовке к визиту в императорский дворец: нужно было вымыть и уложить волосы, подобрать платье и украшения, приобрести новые туфельки и шляпку. Планировался большой поход по столичным магазинам. Точнее, все это множество необходимых предприятий запланировал герцог Иштван, а сама Эрика о своих намерениях помалкивала, да никто ее и не спрашивал — как обычно.
— Жаль, сестрица, что у тебя нет здесь подруги, — посмеиваясь, сказал он девушке. — Вдвоем с какой-нибудь модницей тебе было бы веселее ходить по магазинам, да и толку от нее было бы больше, чем от меня. Но придется тебе удовольствоваться моим обществом.
Не поднимая глаз, Эрика пролепетала, что его общество ей всегда приятно. Выглядела она очень утомленной: словно вся усталость, накопившаяся за время пути, разом обрушилась на нее, стоило только перешагнуть порог квартиры. Герцог Иштван перевел взгляд на пана Иохана:
— Ну а ты, Иохани, располагай завтра временем как тебе угодно. Не буду мучить тебя, таская по дамским магазинам. Или, быть может, ты желаешь подыскать подарок для своей очаровательной сестры?
Про подарок Ядвисе барон даже не подумал, и теперь задним числом устыдился. Впрочем, это могло и подождать, а пока он не был настроен ходить по магазинам и лавкам. Гораздо интереснее ему было потолкаться среди людей, знакомых и незнакомых, и послушать, что говорят в городе о посланниках Дракона. Наверняка кто-нибудь из имеющих доступ в императорский дворец их видел. Пан Иохан тоже мог бы явиться во дворец и узнать новости если не из первых, то хотя бы из вторых рук, но он не хотел соваться сразу в осиное гнездо — а в том, что во дворце неспокойно, он не сомневался. В конце концов, у императора тоже есть дочь Мариша, которой как раз в этом году исполнилось семнадцать лет и которую едва ли удастся исключить из числа потенциальных невест Дракона. Пару лет назад пан Иохан видел ее — бледненькая худышка со светлыми и мягкими, похожими на тополиный пух волосиками и огромными фиалковыми глазищами. Идеальный тип северной красоты, как уверяли некоторые ценители. Пану Иохану она красавицей не показалась — слишком худа, бледна и малокровна, на такую только дунь — и улетит. Такой заморыш, хоть и королевна. Ему даже стало ее жалко. Нет, вряд ли Великий Дракон пожелает себе такую в невесты.