Страница 60 из 69
— Где… Симисшах… — прошептала Кёсем, — где она… — Махпейкер посмотрела на тётку.
— Случился бунт, Валиде, — сообщила Айше, то, что услышала, Валиде повергло её в шок.
— Что, значит, бунт? — удивилась Валиде, и попыталась встать, но подошедшая Атике уложила мать на подушку, — Аязу Паше удалось усмирить их?
— Это сделал не Аяз Паша, Валиде, — сказала Гевхерхан.
— Кто же тогда?
В покои зашла Симисшах, и когда увидела, что Кёсем пришла в себя, подскочила к кровати и поцеловала её руку. Симисшах была ещё слаба, но старалась не подавать виду, что плохо себя чувствует, ведь от удара она сильно ударилась головой, даже кровь пошла, но по дороге Симисшах вытерла кровь вуалью, чтобы не было так сильно видно. Кёсем поняла, кого Атике имела в виду, и сразу же убрала руку из рук Симисшах.
— Валиде? — удивилась Симисшах.
— Это правда, что ты вышла к бунтовщикам? — спросила Кёсем, Симисшах сглотнула, — отвечай.
— Да, Валиде, — подтвердила Симисшах, — Аяз Паша занимался защитой дворца, и не смог выйти, поэтому это пришлось сделать мне. Прошу меня извинить, если я сделала что-то не так.
Кёсем внезапно увидела, что чуть ниже декольте на платье Симисшах виднеется небольшая дырочка. И тут Валиде вспомнила, что через сон, услышала выстрел, теперь, Кёсем поняла, в кого стреляли. На шее Симисшах Кёсем увидела кулон, который Мурад подарил жене в честь рождения сына. Кёсем вытащила украшение из декольте, и увидела, что изумруд «поймал» пулю, пуля, конечно, слегка повредила украшение, из-за чего-то в свою очередь немного оцарапало грудь Симисшах, но ранения, как такового не было. Кёсем дотронулась до щеки невестки и улыбнулась.
«Храбрая и отважная Султанша» — подумала про себя Кёсем.
*Бурса*
Мурад был уже на месте, и успел зайти в санджак, осмотреть его и проверить повреждения, которые с течением времени могли появиться. Однако, Эмирен Паша — заведующий санджаком по велению Симисшах, заверил Падишаха, что они стараются поддерживать состояние санджака в достойном виде. Мурад подал знак, и Аги внесли в санджак три сундука с золотом.
— Распорядись, чтобы санджак был, как полагается, отреставрирован, Паша, — сказал Мурад, — это исторический санджак, и я не хочу, чтобы мои потомки считали, что я халатно отношусь к таким вещам. — Эмирен поцеловал руку падишаха.
— Как прикажите Повелитель, — и, поклонившись, велел слугам забрать сундуки. Внезапно, в санджак заходит запыхавшийся Силахтар.
— Говори, что за срочность? — удивился Мурад.
— Повелитель, пришла весть из дворца от Айше Султан, — Мурад повернулся к слуге.
— Что-то случилось?
— На следующий день после вашего отъезда, Повелитель, случился бунт, который был уже во внутреннем дворе дворца, — услышанное повергло Мурада в шок, — Иньшала Султанши не пострадали, бунт был остановлен. Однако также стало известно, что у Валиде Султан случился сердечный приступ, и на время бунта она была без сознания и даже при смерти. — Мурад выскочил из санджака.
— Кто остановил бунт, Силахтар? Моя сестра — Айше? — воскликнул Мурад, накидывая плащ.
— Нет, Повелитель, бунт остановила ваша жена — Симисшах Султан, — Мурад остановился, и о чём-то задумался.
Айше, когда Мурад был ещё маленьким, рассказывала ему, как Кёсем удалось достичь такого величия, как стать первой и единственной возлюбленной их отца. Однажды, Кёсем собиралась сбежать из дворца, однако узнав о болезни Султана — вернулась, и сидела с ним всю неделю, пока тот болел. Когда вспыхнул бунт против Султана, Кёсем храбро вышла к ним, и вопреки закону, помиловала, отправив всех по домам. Конечно, Кёсем поймала пулю, но выжила, её спас оберег, который ей дал смотритель обители.
Сейчас Мурад вспомнил эту историю. И отдав приказ Агам отдать остальные сундуки, сел на коня. Мурад также отдал распоряжение Эмирену Паше начинать строить небольшую мечеть на территории санджака, где все могли бы приходить и молиться за упокой шехзаде Мустафы. Затем, вместе с отрядом янычар, Силахтаром и слугами, Мурад поскакал назад в Стамбул.
*Дворец Топкапы*
Валиде становилось лучше, и она могла хотя бы сидеть. Прошло, несколько дней и пришла весть о том, что Повелитель возвращается во дворец, вопреки тому, что обещал задержаться в Бурсе. Кёсем поняла, что Айше сообщила брату о бунте, и, конечно же, о том, что у Кёсем случился сердечный приступ. Конечно, Кёсем отругала дочь за это, потому что Мураду не зачем это было знать. Сидя в своих покоях, Кёсем разговаривала с Айше о храбром поступке невестки.
— Это храбрый поступок, Валиде, — сказала Айше, — делая глоток воды, — не каждый осмелится выйти к бунтовщикам. Только вам удалось это сделать много лет назад. — вспоминая тот страшный день, по телу Кёсем пробежали мурашки. Кёсем поставила кружку с кофе на стол.
— Ты права, моя красавица, — улыбнулась Кёсем, — и я уже придумала вознаграждение, которого Симисшах достойна.
— Какой-то титул?
— Титул у неё и так уже, благодаря моему сыну, высокий, — сказала Кёсем, — такому титулу и поступку должны соответствовать украшения Симисшах. Я хочу подарить ей дорогое украшение, которое будет её достойно.
— Вы хорошо придумали, Валиде, — улыбнулась Айше.
*Гарем*
Симисшах и Махпейкер выходили из гарема, как вдруг во дворец зашёл Силахтар.
— Внимание! Султан Мурад хан Хазретлери! — Симисшах с дочерью, и все рабыни со слугами, сразу же поклонились. Мурад, зайдя во дворец и увидев свою жену, сразу же направился к ней.
— Повелитель, добро… — Мурад внезапно обнимает её, — … пожаловать, — Симисшах была удивлена такой реакции мужа, и поспешила отстраниться, — Мурад, что случилось? Почему ты вернулся раньше срока? — Мурад подал руку дочери, и Махпейкер поцеловала её.
— Пришла весть, что произошёл бунт, — сказал Мурад. Симисшах вздохнула, — почему я получаю весть от сестры, а не от Валиде или тебя?
— Потому что это я попросила Валиде тебе не сообщать об этом, — сказала Симисшах, — тебе не зачем было знать об этом, пока у тебя были дела в санджаке.
— КАК Я МОГУ НЕ ЗНАТЬ О ТОМ, ЧТО МОЯ ЖЕНА ВЫШЛА К БУНТОВЩИКАМ?! — возмутился Мурад, — а что если бы мне уже пришла весть о твоей смерти, Симисшах? — Симисшах хотела что-то сказать, как вдруг вышла Гевхерхан, и поклонилась.
Спор между Мурадом и Симисшах закончился, так как Мурад поднялся в покои матери, оставляя подавленную Симисшах в гареме.
***
Мурад без стука зашёл в покои, и, увидев Кёсем здоровой, сразу же подошёл к ней. Кёсем встала, подавая сыну руку, Мурад с радостью поцеловал её, и перевёл взгляд на сестру. Мурад поцеловал и руку сестры.
— Добро пожаловать, мой лев, — улыбнулась Кёсем, приглашая сына сесть рядом, — мне сообщили, что ты отправился в обратный путь, но я не думала, что ты приедешь так быстро.
— Узнав о происшествии, я сразу же выехал, матушка, — сказал Мурад, — никто не пострадал, Иньшала?
— Хвала Аллаху, брат, все целы и невредимы, — сказала Айше, — твоя жена поступила очень храбро, выйдя к бунтовщикам. К сожалению, Аяз Паша, из-за защиты замка, не смог выйти. Мы не думали, что Симисшах решится на такое.
Валиде всё рассказала сыну. Однако лишь то, что ей рассказали дети, ведь она сама была в бессознательном состоянии. Также показала сыну изумрудный кулон, который он подарил жене, сказав, что именно это украшение спасло Симисшах от смерти. Взяв украшение, Мурад вспомнил, какое было выражение лица Симисшах, когда он подарил его. Затем, Валиде сказала, что Мехмет уже начал даже улыбаться, и играть с Махпейкер, пока та во дворце. Эти светлые новости остудили его пыл.
— Валиде хочет устроить праздник в честь храброго поступка Симисшах, — сообщила Айше, — надеюсь, брат, ты не будешь против?
— Я не возражаю, — улыбнулся Мурад, — так значит, вы хотите сделать Симисшах подарок?
— Да, и мне удалось подобрать такой, который будет подходить ей как по титулу, так по поступку, — сказала Валиде. Мурад задумался, — что такое, Мурад?
— Я также думал над очередным подарком для Симисшах, — сообщил Мурад, — до отъезда я начал делать украшение, но после такого поступка, думаю, что нужно изменить своё решение. И по пути в Стамбул я уже решил, что подарю ей сегодня вечером, чтобы она могла надеть это на праздник. — дав знак слуге, те занесли в покои что-то, что стояло на подушке, прикрытое вуалью. Когда Кёсем увидела это украшение, то ахнула и посмотрела на сына. — Она уже давно находится в казне, Валиде, — сказал Мурад, — её должна носить Султанша.
— Не могу с тобой не согласиться.
***
Мурад зашёл в свои покои, и приказал, чтобы позвали Симисшах, ему нужно кое-что с ней обсудить. Переодевшись в другой кафтан, Мурад уже собирался сесть на тахту, как тут в покои зашла Симисшах. Султанша поклонилась, и Мурад пригласил её сесть рядом. Он поцеловал жену в лоб, и взял её за руку.
— Я решил, как поступлю с теми, кто осмелился совершить бунт, — сказал Мурад, — все они понесут наказание. — но Симисшах сжала его руку.
— Не нужно, Мурад, — сказала Симисшах, — ни не повинны в том, что их письма не дошли до ваших с Валиде рук. Если бы вы могли прочитать письма и жалобы подданных, то бунта не было бы.
— Ты предлагаешь просто сидеть и ничего не делать? — Симисшах положила руку на руку мужа.
— Я предлагаю найти того, кто не позволил этим письмам дойти до дворца, — сказала Симисшах.
— Ты уже знаешь, кто это?
***
Симисшах сообщили, что вечером будет праздник в её честь, поэтому приказала подготовить красивое платье и украшение, также чтобы не забыли почистить её обручальный перстень, который Симисшах никогда не снимала. Михримах принялась выбирать платье, и подавала их госпоже, чтобы та выбрала лучшее, в итоге сошлись на одном платье и красивом украшении, осталось лишь выбрать корону.
Вдруг, в дверь постучались.
— Войди, — разрешила Симисшах, в покои зашла Фара, — что такое? — служанка велела Агам занести подарок Повелителя в покои. Это было что-то довольно высокое, примерно 60 см в высоту, стоящее на подушке. Симисшах удивленно посмотрела на такой подарок и перевела взгляд на Фару. — Что это?
— Повелитель пожелал, чтобы вы пришли на праздник в этом, Султанша. — Симисшах махнула рукой, чтобы Фара сняла вуаль, и когда вуаль оказалась на полу, Симисшах ахнула. Подарком оказалась прекрасная высокая корона, которая когда-то принадлежала покойной Хюррем Султан. Симисшах провела рукой по золотой ткани. Она не могла поверить в то, что теперь эта корона принадлежит ей. Она даже прослезилась, но сразу, же вытерла слёзы.
— Тогда, подготовь моё любимое платье, Михримах, — приказала Симисшах, — я слышала, что приехала Айше, и я не хочу, чтобы ей удалось затмить этот прекрасный подарок.
***
В гареме был праздник. Валиде собрала всех рабынь, слуг и наложниц, чтобы был настоящий праздник, не только в честь Симисшах, но и всех Султанш в целом. Мурад согласился с такой идеей, и сказал, что обязательно придёт в гарем, но уже после того, как придёт Симисшах. Кёсем не стала возражать.
Как всегда, Кёсем сидела в дорогом кресле чуть дальше, чем середина гарема, а подле неё, на подушках, сидели дочери и Махпейкер Султан, также Айше приехала, чтобы попасть на праздник. Все веселились, были счастливы, однако Валиде не стала сообщать Айше причину праздника, сказав лишь, что это, чтобы все порадовались.
И тут, в гарем зашла Фара.
— Дорогу! Хасеки Симисшах Султан Хазретлери! — Махпейкер и Айше встали и поклонились, также поклонились все наложницы и рабыни со слугами. Симисшах была красиво одета, украшения и драгоценности, но особенно выделялась красивая корона Хюррем Султан, которую Симисшах надела на праздник. Когда Айше увидела эту корону на Симисшах, то уже вскипала от злости. Кёсем увидела это, и улыбнулась уголком губ. Она была счастлива видеть свою невестку красивой, и также, видеть, что, наконец, Айше знает своё место.
Симисшах хотела подойти и поцеловать руку свекрови, но Кёсем сказала этого не делать, и сама встала, и подошла к невестке. Та поклонилась. Кёсем подняла её лицо за подбородок.
— Замок Топкапы — единственный дворец, куда войдя рабыней, можешь выйти Султаншей, — сказала Кёсем, — когда-то сюда вошла прекрасная гречанка в облике ангела, но получила статус рабыни падишаха, и всячески пыталась сбежать. Однако, ей суждено было остаться, и стать его возлюбленной, его путеводителем, его «Кёсем». Не каждая наложница удостоится чести стать матерью наследника, но больше всего труднее стать возлюбленной падишаха. Однажды, наложнице это удалось, и она за полгода выросла настолько, насколько не вырастала ни одна наложница под этим куполом. Она получила свободу за день до смерти своего возлюбленного, стала его законной женой, и на следующий же день надела чёрное платье и вуаль, сняв при этом корону. Она стала Валиде Султан, сражалась за своих сыновей и дочерей. Она увидела убийство брата братом, увидела смерть тех, кого любила и любит, по сей день. Она стала Валиде Султан во второй раз. Прошла с сыном и огонь и воду. Увидела, насколько может измениться женщина, если любит, и то, что настоящая любовь даже в ссылке не может угаснуть. Она искала ту, которая сможет сменить её, кому может доверить гарем, своего сына, и своих внуков. Она нашла её! — такие слова тронули сердце Симисшах. — Мой сын подарил тебе величественный подарок, а под такую корону нужно достойное украшение, — улыбнулась Кёсем.
— Валиде, что вы! — воскликнула Симисшах. И тут она увидела, что Кёсем снимает со своего пальца изумрудный перстень. Симисшах ещё никогда не видела, чтобы Кёсем его не носила. — Ваш любимый перстень! — Кёсем положила его себе на ладонь и показала невестке.
— Перстень Хюррем Султан передавался от Султанши к Султанше, пока Сафие Султан не передала его мне перед своей смертью. Я не видела в гареме сына такой наложницы, которой также могла бы передать это кольцо. Но… — Кёсем посмотрела на Симисшах, — своим поступком ты заставила меня посмотреть на власть с другой стороны, Симисшах. Ты единственная Султанша, которой я могу его отдать.
Кёсем взяла кольцо в руку, и надела его на безымянный правый палец невестке. Симисшах была готова разрыдаться, но Кёсем вытерла её наступившие слёзы.
— Помни, что ты — Султанша, законная жена Султана Мурада хана, мать его двух детей, — улыбнулась Кёсем, — никогда не склоняй головы, даже передо мной и Мурадом!
Симисшах поцеловала руку своей свекрови и поймала гневный взгляд Айше — своей соперницы.
«Теперь, я стала ещё сильнее, чем была прежде, — подумала Симисшах, — Аллахом клянусь, я стану последней Султаншей, которая носила перстень Хюррем Султан!»