Страница 51 из 69
Махпейкер шла по коридору в сопровождении двух служанок, направляясь в покои Повелителя, по важному вопросу, в надежде, что отец не занят и сможет её принять. Повернув в уже знакомый коридор, Махпейкер намеревалась направляться дальше, как вдруг увидела Кеманкеша Агу, который о чём-то разговаривал с Силахтаром — хранителем покоев. Решив не показывать своего явного интереса к Кеманкешу, Махпейкер спокойно подошла к Силахтару. Увидев дочь Султана, Кеманкеш и Силахтар почтительно поклонились.
— Султанша, — сказал Силахтар, — вы почтили нас своим приходом. — у Силахтара с Махпейкер сложились прекрасные отношения, которые с момента её приезда во дворец не портились.
— Доложи Повелителю, что я пришла, — сказала Махпейкер. Силахтар поклонился, и зашёл в покои Повелителя. Махпейкер и Кеманкеш остались наедине. Султанша не собиралась заводить разговор, поэтому стояла, молча, однако Кеманкеш не мог не заговорить.
— Иньшала, Султанша, вы уже лучше себя чувствуете? — спросил Кеманкеш. Переведя взгляд на Агу, Махпейкер улыбнулась.
— Да, Мустафа Паша, всё хорошо, спасибо за заботу, — сказала Махпейкер, — благодаря заботе моей новой служанке, мне стало лучше.
— Хорошо, — Кеманкеш хотел ещё что-то сказать, однако замолчал, потому, что вернулся Силахтар.
— Султанша, Повелитель готов принять вас, — сказал Силахтар.
— Прекрасно, — Махпейкер зашла в покои отца. Силахтар, увидев, что лицо Кеманкеша как-то изменилось, хранитель покоев удивился.
— Что случилось, Кеманкеш? — спросил Силахтар.
— Ничего, Силахтар, я пойду, меня ждёт Валиде Султан, — поклонившись хранителю покоев, Кеманкеш направился в сад, где у него должна была состояться встреча с Кёсем.
***
Повелитель разговаривал с Ахметом, который был обеспокоен безопасностью своей матери в Старом Дворце, и Мурат пытался успокоить сына тем, что Дворец, из-за, пленённой в нём Гюльбахар Султан, хорошо охраняется, поэтому беспокоиться не за чем. Стук в дверь.
— Войди, — сказал Мурад. В покои зашла Махпейкер. Одного взгляда на дочь хватило, чтобы Султан улыбнулся. — Махпейкер, — улыбнулся Мурад, она подошла к отцу и поцеловала его руку, после чего он обнял её. — Ты осветила это утро своим приходом, — слова отца обрадовали Махпейкер, и она взглянула на брата.
— Брат Ахмет, — Махпейкер поклонилась, — Валиде Султан сказала, что я тебе должна относиться с уважением, так как ты старше меня. — Мурад улыбнулся, так как Ханзаде так не относилась к брату, а вот Махпейкер — да, даже поклонилась ему. Ахмет нахмурился и подошёл к сестре, а когда она собиралась поцеловать его руку, поцеловал её в лоб.
— Ты — часть моей души, Махпейкер, — сказал нежно Ахмет, — как же ты можешь кланяться мне? — Махпейкер улыбнулась и повернулась к отцу.
— Повелитель, если брат Ахмет не возражает, я бы хотела поговорить с вами наедине, — Мурад посмотрел на сына.
— С вашего позволения, отец, — сказал Ахмет, и вышел из покоев. Когда Ахмет ушёл, Мурад пригласил Махпейкер сесть рядом с ним на тахту, и она согласилась. Затем подозвала одну из служанок.
— Повелитель, я решила написать несколько строк, чтобы порадовать вас, — сказала Махпейкер, — прочитав несколько творений Мухиби, меня будто охватил поток лучей, и в голове пронеслись такие речи, что я не могла их не записать, — Мурад взял пергамент и, развернув его, начал читать.
— «О небо, зачем ты смотришь свысока? О горы, зачем вы окружаете меня? В этих стенах я лишь Султанша, в этих стенах, я будто чахнувшая роза. Ты открыл мне взор на этот мир, ты показал мне чувства океан, и я хочу сказать тебе „прощай“, ведь для меня любовь лишь очередной капкан». — конечно вы уже поняли на основании каких чувств писала эти строки Махпейкер. Мурад, со слов Симисшах узнал, что Махпейкер действительно увлеклась творчеством Мухиби (прим.автора: кто не помнит, под этим псевдонимом писал свои стихотворения Султан Сулейман), однако он не думал, что Махпейкер станет писать любовную прозу.
Посмотрев на дочь, а затем, вновь переведя взгляд на текст, он положил его рядом, и взял дочь за руку.
— Оказывается, что в сердце моей луны есть месяц? — слова отца заставили Махпейкер покраснеть. Увидев алые щёчки дочери, Мурад улыбнулся, — значит, есть.
— Повелитель, я… — но Мурад прервал её.
— На данный момент, я — твой отец, Махпейкер, — сказал Мурад, — и запомни: ты можешь рассказывать мне всё, что захочешь, и эти разговоры никогда не выйдут за пределы покоев, — сказал Мурад, — ты — дочь Повелителя мира, и получаешь всё самое лучшее. Ты — моя луна и моя звезда, Махпейкер. Ты похожа на свою мать характером, показав свой титул, когда было посвящение Ахмета в корпус янычар.
— Отец, я…
— Валиде проговорилась, — шепнул Мурад, Махпейкер закатила глаза, она явно была расстроена, — поэтому, я вижу, что письмо адресовано конкретному человеку, однако исходя из строк, которые ты пишешь, о твоих чувствах он не знает. Расскажи мне, дочка. — Махпейкер мялась, потому что не знала с чего начать.
— Повелитель, вы правы… — сказала Махпейкер, — мне уже давно нравится один человек, однако я знаю, что мы не сможем быть вместе, и я не знаю, как он относится он ко мне…
— Продолжай моя луна, — улыбнулся Мурад.
— Да мне больше нечего сказать, Повелитель, — сказала Махпейкер, однако Мурада такой ответ не устроил.
— Я хочу узнать имя того человека, который завладел сердцем моей любимой Султанши, — сказал Мурад.
— Я не хочу, чтобы его казнили из-за этого, — сразу же ответила Махпейкер. Эти слова огорчили, Мурада и он отпустил руку дочери, — простите, если расстроила вас своим ответом.
— Моя луна, как я могу казнить того, кого ты любишь? — удивился Мурад.
— Это…