Страница 10 из 69
Фарья спокойно сидела и вышивала, думая над тем, что ей делать дальше: как спасти наложницу шехзаде, как вдруг слуга вывел её из своих мыслей.
— Дорогу! Валиде Султан Хазретлери! — Фарья откинула вышивку в сторону и почтенно поклонилась. Зашедшая в комнату Кёсем, расставила руки в сторону, приглашая Фарью в объятья.
— Фарья, звезда моя, — улыбнулась Кёсем, целуя девушку в лоб, — с самого утра ты мрачная. Что-то случилось? — Фарья ничего не ответила, лишь посмотрела на Валиде.
— Не откажитесь от чашки крепкого кофе, Валиде? — такое предложение взбудоражило Валиде, но она улыбнулась, — Хаджи Ага говорил, что вы его очень любите.
— Хаджи Ага знает мои вкусы и предпочтения. Долгие годы он доверенное мной лицо, ему я дала право управлять гаремом Султана. Ему ты можешь доверять. — Фарья кивнула и дала знак служанке, чтобы она заварила кофе.
— И лукум, пожалуйста, — добавила Фарья. Валиде пригласила её сесть рядом и взяла её за руку.
— Ты ведь никогда не пила кофе, верно? — Фарья помотала головой.
— В Венгрии, ещё во время правления Султана Сулеймана, было запрещено пить кофе, было найдено наркотическое вещество. После завоевания Венгрии, Султан Сулейман объявил его наркотическим напитком, хуже, чем морфий. Однако после его смерти, когда на трон взошёл его сын — Султан Селим, его жена, достопочтенная Нурбану Султан, упросила мужа отменить закон. И он отменил его. Однако в Венгрии кофе так и не пьют. — Наконец, служанка и слуга принесли специальный чайник, две кружки, и лукум в пиалке. Налив кофе, Хаджи Ага испил из чашки Валиде, затем лишь приказал налить в другую чашку, и дал Валиде Султан. Затем служанка протянула чашку Фарье. Отпив глоток, девушка взяла в рот лукум, и улыбнулась. — Оно действительно вкусное.
— Да, деликатес, — сказала Кёсем. Она отдала чашку Хаджи, и приказала всем выйти. Когда слуги были за дверью, Валиде могла поговорить с наложницей сына нормально, — я встретила по дороге Гюльбахар Султан. Она заходила к тебе? — лицо Фарьи помрачнело, — судя по выражению твоего лица — это правда.
— Верно, госпожа, — сказала Фарья, — когда я пришла от вас, Гюльбахар Султан была уже здесь.
— Видимо, ты всё рассказала ей, — предположила Валиде.
— Я не выдержала, госпожа, простите, — извинилась Фарья, — она начала оскорблять вас, поэтому мне ничего не оставалось как…
— Понимаю, милая, всё нормально, — сказала Валиде, — я получила твоё письмо. Ты нашла её?
— Да, Валиде, — Фарья достала карту.
— Ты сделала карту местности замка и рынка? — удивилась Валиде.
— Обучаясь политике, меня научили картографии и навигации, Султанша, мне это во многом пригодилось, — сказала Фарья, — так вот. Я уверена, что Меликер-хатун спрятали в каком-то из этих подвалов, — и указала на окрестности рынка, — тем более, я больше чем уверена, что Гюльбахар Султан часто туда наведывается.
— С чего ты взяла?
— Однажды я видела её там, а было около полуночи, — сказала Фарья.
— Как ты вышла из дворца? — удивилась Валиде. Фарья взглядом указала на балкон, — так вот, как ты положила свиную голову на кровать Мурада…
— Сейчас не об этом, госпожа. Думаю, что этой ночью, я смогу её освободить.
— Что ты такое говоришь, Фарья, я не могу отпустить тебя одну, да ещё и прямиком в руки Гюльбахар Султан. Теперь, когда ты всё ей рассказала, она не упустит шанс избавиться от тебя.
— Она ничего не сделает мне, Валиде, — усмехнулась Фарья.
— Ты так в этом уверена?
— Я — фаворитка Султана, не думаю, что моё исчезновение не будет не замеченным, особенно, когда есть подозрения, что это могла сделать именно Гюльбахар Султан.
***
Гюльбахар Султан уже готовилась ко сну, как вдруг в её покои зашёл Баязид.
— Валиде, вы посылали за мной? — Гюльбахар подошла к сыну, и отвесила ему пощёчину, — за что, Валиде?
— Ты всё рассказал обо мне Фарье, венгерской принцесса и думал, что я оставлю это безнаказанным? О чём ты только думал, сынок? — возмутилась Гюльбахар. Баязид виновато посмотрел на неё.
— Она спросила кто вы, из-за чего вас изгнали, почему вы ненавидите Валиде Султан, — сказал Баязид, — я и ответил.
— А теперь, если с кем-то из них двоих случится, подозрения лягут на меня, сынок. Ты подвёл меня, — и села на тафту.
— Валиде, я…
— Уйди, Баязид, не хочу тебя видеть. — Баязид, расстроенный словами матери, вышел из её покоев. — Эприке-хатун! — позвала она служанку, та зашла к ней. — Пора рассказать Повелителю о грехе его брата. Не думаю, что это окажется безнаказанным.
«Пора Кёсем понять, что она не единственная, у кого есть власть» — подумала Гюльбахар.