Человек заката

Забыв об ограничении скорости, вздымая фонтаны брызг, Ник мчится по городу мимо патрульной машины ДПС.

— А!.. — едва успевает отреагировать один из патрульных полицейских.

— Расслабься, — второй устало потягивается, расправляя затекшую спину. Что может быть хуже утра после дежурства? А впереди ждет выволочка у шефа на планерке.

— Кто это был? — удивленно интересуется стажер и провожает мотоцикл взглядом.

— Колдун, — отвечает более опытный его напарник. — Спешит навстречу смерти, пока его место никто не занял. Иди возьми нам кофе покрепче. И пончиков со сгущенкой. Эх, дрянь погода! — почему Ника не трогают, он предпочитает умолчать.

Тучи свинцом придавливают небо вплотную к асфальту. Питер хлюпает навзрыд лужами и пенящимися под колесами потоками воды. Мелькают зонты, гремят трамваи, автобусы и такси медленно продвигаются в наползающий туман. Невзрачность стелет пелену повседневности.

По пути Ник притормаживает на знакомом перекрестке, у магазина музыкальных инструментов. Здесь работает один из его давних знакомых — Жека Хилый.

«Заглянуть, что ли?» — думает Ник, подруливая к большой стеклянной витрине. Несмотря на ранний час, магазин открыт. Через стекло видно хозяина.

На краю тротуара стоит дедок с непокрытой вихрастой головой, в потрепанной куртке с чужого плеча. В глаза сразу бросается изрядная худоба. Рядом жмется тощая псина. На шее дедка висит картонка с надписью «Немного на еду».

Ник достает пачку сторублевок и опускает в кепку перед ним. Дедок наклоном головы благодарит, а сам глядит в пустоту. Он слеп. Ник подходит к магазину и толкает стеклянную дверь.

Хилый издает радостный вопль и кидается навстречу пожать руку. Ему всего сорок два, а в облике что-то разительно изменилось. Ник удивлен. Ему хочется крикнуть: «Жека, ты где? Выходи!»

— Как тебя угораздило под наше свинцовое солнышко выбраться, полуночник? — удивляется Хилый. — Не нравится, да?

— Светло, — хмурится Ник.

— Это понты питерские светятся, — смеется Хилый.

Жека Хилый, в прошлом мотогонщик, сейчас подозрительно смахивает на пожилого бухгалтера, просидевшего всю жизнь до пенсионного возраста в тесной комнатке между копировальным аппаратом и стеной. Ник никак не может понять, что конкретно заставляет так думать: безвольное, почти женское рукопожатие, прилизанные к черепу поредевшие волосики, вспухшее заплывшее лицо, удавка на шее в виде галстука, нескладно облегающий обмякшую фигуру кашемировый джемпер и классические серые брюки либо извиняющаяся манера передвижений мелкими шажками с услужливым наклоном головы.

— Ну, рассказывай, как живешь? Чего творишь? Чего нового? Как настроение? — Хилый задает много вопросов. Ответов не ждет. Он рад приезду Колдуна. Суетится, хлопает дверцами шкафов. Неожиданно вытаскивает и вешает на дверь в подсобку мишень для игры в дартс.

Ник садится на край тумбы и наблюдает. За всей кипучей деятельностью и дружелюбием чувствуется непричастность. Будто не Хилый здесь вовсе, а его устаревшая механическая версия ходит и говорит за человека.

— Ты чего? — Хилый неохотно застывает на месте. Наблюдающий взгляд Колдуна невыносим.

В ответ Ник просто пожимает плечом.

— Выгляжу паршиво? — кисло улыбается Хилый. — Да! Хреново мне!

— Болен?

— Я ничем не болен. Я женат, — печально смеется Хилый.

Ник смотрит на Хилого, пытается понять, что с ним не так. Лет десять назад Хилый гонял мотокросс — любо-дорого смотреть. И в стае своей отличался. И легок на подъем был...

— Продаю магазин. Закрываюсь — и в таксисты. Ленка, жена моя, требует больше денег. Дочкам в институт поступать в следующем году. Теща запилила своим ремонтом и картошкой на даче, — Хилый вздыхает. — Все соки с меня тянут. Нет, я не жалуюсь. К слову пришлось. Если ты не сильно обременен делами, может, сыграем? — предлагает Хилый, закончив монолог.

Ник не обременен. Он молча берет дротики и идет на позицию.

— А я с утра энергетика выпил! — возбужденно смеется Хилый. — Тысячу лет его не пил! Я — озверел!

— Ого! — Ник потирает длинную щетину на щеках и подбородке, наблюдая за полетом дротиков куда ни попадя. Хилый плохо целится.

— А ты, Колдун, совсем не меняешься. Ничего тебя не берет! Ха! Катал, поди, всю ночь?

— Угу! — подтверждает Ник.

— А мне, смешно сказать, иллюзии приносят теперь большее удовлетворение, чем реальные события. Это я про интернет...

И опять дротики хаотично впиваются в мишень и стену.

— Где шлялся? — Хилый даже головы не поворачивает.

— В самых веселых местах, — мрачно заявляет Ник.

— Четырнадцать. Семь! Нет, единица. Десять. Перебор! Твоя очередь, — Хилый вынимает дротики из круга и подает Нику.

Ник молча бросает дротики.

— Ха, — комментирует Хилый. — Теперь я. Смотри, иду на личный рекорд! Да чтоб тебя!

— Поторопился, — замечает Ник.