Страница 3 из 16
Первый важный вопрос: что бы произошло, если бы Пальме не пошли домой пешком, а вместо этого вместе с сыном спустились в метро и так и не оказались бы на «идеальном» месте преступления?
Если это хорошо спланированное убийство, то либо киллеру пришлось бы временно отказаться от своих намерений, либо была еще одна машина для бегства / вспомогательная группа. И в пользу второй гипотезы есть свидетельства. Представьте себе, полиция, как и репортеры, опросила этих людей, и некоторые из них произвели впечатление заслуживающих доверия.
Один человек во время покушения на Пальме шел по Туннельсгатан, но в противоположном направлении от Свеавеген, и видел двух мужчин средних лет, убегающих с места убийства.
Еще двое свидетелей подтвердили его показания: они видели, как те двое мужчин свернули на Дротнинггатан и разделились.
Четвертая свидетельница видела мужчину, бежавшего по Дротнинггатан одну-две минуты спустя. Он внезапно остановился, помахал водителю машины, которая подъехала к нему и подобрала его; затем автомобиль быстро исчез из виду.
На этом расследование начинает буксовать. Да, есть бесчисленные предположения и сообщения разных лиц. Но ничего из этого не имеет непосредственной связи с событиями на Свеавеген и вокруг. Тупик.
Бо́льшую часть фактов, упомянутых выше, выяснили в первые дни, если не минуты после убийства. Далее наступает период психов, делающих признания «Это сделал я», менее надежных или вовсе не достойных доверия свидетелей и – разумеется! – всяких анонимных звонков.
В случае теракта, по крайней мере совершенного левыми, обычно в течение часа после происшествия какая-нибудь организация берет на себя ответственность за содеянное. В нашем случае такого нет. Зато о своей виновности заявили боевик Кристиан Клар, группа Хольгера Майнса и другие правые и/или неонацистские группы. Ни одно признание не вызывает доверия.
После убийства Швеция оказалась на осадном положении на несколько дней: аэропорты были закрыты, пограничный контроль усилен, паромы и пристани под тщательным наблюдением (без толку: в спланированном убийстве продумано и бегство киллера).
Через три дня после убийства задержали и подвергли строгому допросу полицейского инспектора, вызвавшего подозрения. Это ультраправый псих, хранивший оружие, со слабым алиби. Но через два дня его отпустили и заявили, что он не имеет отношения к убийству.
Затем через десять дней после покушения арестовали еще одного человека, официально обвинив его в «причастности к убийству». Это господин Виктор Гуннарссон, 32 лет, оказавшийся членом Европейского трудового комитета.
В течение суток казалось, что из этого что-нибудь выйдет, по заявлениям полиции можно было подумать, что они поймали «убийцу» (уже не «соучастника»). Против Виктора говорило многое:
– явный ультраправый псих, помешанный на премьере, несколько раз говоривший, что «его надо пристрелить», и ходивший хвостом за Пальме на публичные мероприятия и митинги;
– он был в районе, где произошло убийство, как раз тогда, когда оно произошло. Из некоторых источников известно, что он находился в кинотеатре вместе с четой Пальме;
– он был не в состоянии рассказать полицейским о своих перемещениях и солгал им в нескольких важнейших пунктах;
– у него есть серый головной убор и пальто, похожие на те, которые видели на убийце;
– он сотрудник нескольких частных охранных агентств, натренирован в стрельбе и умеет обращаться с пистолетом;
– один человек опознал его как того, кто пытался остановить машину и просил увезти его подальше от места происшествия сразу после убийства на улице рядом с лестницей на Туннельсгатан;
– его видели входящим в кинотеатр примерно через 10–12 минут после убийства и через полчаса после начала сеанса;
– известно, что у него есть связи с неназванной крайне правой религиозной общиной в Калифорнии, где он прожил какое-то время.
На двадцать четыре часа умами шведов завладел Европейский трудовой комитет (я писал о нем). Похоже было, что судебное дело готово.
Потом, за несколько часов до предварительного судебного заседания, Гуннарссон был отпущен на свободу. Причина: свидетель, рассказавший о том, как некий мужчина ловил машину, уже не мог со стопроцентной уверенностью опознать Гуннарссона.
На сегодняшний день полиция прекратила ежедневные пресс-конференции в связи с тем, что оповещать общественность им не о чем. Тупик.
Предположения: вполне возможно, что Гуннарссона опять задержат; говорят, что на него нет уголовного дела, но он все еще «вызывает большой интерес».
Вот и все, что следовало сообщить. Однако я могу продолжить с догадками и исписать еще двести страниц – об этом когда-нибудь напишут книги (может быть, я и сам напишу), – но нет ничего особо существенного.
Премьер-министр мертв, а его убийца исчез.
Можно предположить, что за убийством стоят интересы южноафриканцев. Комиссия Пальме, в которой он сам был важнейшей фигурой, начала кампанию против оружейных сделок с этой страной.
Также говорят о Рабочей партии Курдистана, совершившей по меньшей мере три политических убийства в Швеции за последние два года. Жертвы до сих пор были «изменниками» из самой партии, но распространено (расистское) мнение, что курды причастны и к убийству Пальме. Офисы курдской партии в Стокгольме расположены на улице Давид Багарес, где «исчез» преступник.
(Никто не задается вопросом, неужели преступник настолько глуп, чтобы скрыться в двух минутах от места преступления в штаб-квартире собственной организации.)
Как бы то ни было, нынешняя обстановка в Швеции такова.
Если события будут разворачиваться дальше, я позвоню и расскажу, информацию от меня вы можете использовать как материал.
[…]
Ну ладно, будьте осторожны.
Стиг
Часть первая. Стиг
День убийства
Стокгольм, 28 февраля 1986 года
В день, когда предстояло погибнуть премьер-министру Швеции, Стиг, как обычно, поздно пришел на работу, с сигаретой в руке. Он решил нагнать хоть полминуты и подняться по лестнице, а не на новом лифте, по непонятным причинам еле ползавшем. Стиг ничего не имел против лестницы, хотя и надо было подняться на верхний этаж. Зажженная сигарета в правой руке несколько ограничивала количество кислорода, поступающего в кровь, но Стиг в тридцать один год был полон энергии. Он перескакивал через ступени, стимулированный кофеином и никотином. В левой руке он держал почти пустой портфель всего с несколькими листками бумаги.
Год назад «ТТ», ведущее новостное агентство Швеции, переехало в заново отделанные офисы в здании, которое когда-то было пивоварней Святого Эрика на Кунгсхольмсторг. Уровень персонала и оборудования мог теперь потягаться с Национальным радио Швеции или Dagens Nyheter, крупнейшей утренней газетой страны. Редакция занимала весь шестой этаж. Стигу пришлось пройти через все помещение, чтобы добраться до своего стола. Смутное ощущение заводского пространства гармонировало с настроением Стига. Сразу за входной дверью стоял длинный ряд факсов «Тошиба». Все знали, что их гораздо больше, чем нужно, но в пафосные восьмидесятые важно было, особенно для новостного агентства, показать, что есть дополнительные возможности коммуникации. По левую сторону сидела редакторская команда, самые высокопоставленные сотрудники «ТТ», среди которых затесались несколько управленцев среднего звена. Стиг попытался проскользнуть невидимкой, но его начальник, Кеннет Альборн, крикнул: «Доброе утро!» – слишком громко, чтобы можно было не откликаться.