Страница 1 из 12

Герцог-авантюрист

Хантер Мэдлин

Мэдлин Хантер

Герцог-авантюрист

Роман

Madeline Hunter

The most dangerous duke in London

Посвящается моему мужу Уоррену, благодаря любви и поддержке которого стало возможно создание этой книги

Глава 1

Уорикшир, Англия, апрель 1822 года

При желании вдовствующая графиня Марвуд могла стать грозным врагом. Если кто-то вдруг проявлял дерзость, отказываясь воспринимать ее всерьез, она использовала это в качестве оправдания, чтобы сеять вокруг смуты и раздоры – исключительно ради собственной забавы.

Адам Пенроуз, герцог Страттон, сразу понял, с кем ему придется иметь дело.

По просьбе вдовствующей графини он приехал в загородное поместье ее внука. «Давайте попробуем забыть прошлое, – писала она, – и положим конец давней вражде между нашими семьями».

Адам решился на этот визит из любопытства, ибо не представлял, каким образом графиня собирается осуществить свое намерение. Однако одного взгляда на эту пожилую даму хватило, чтобы понять: ее планы не сулили ему ничего хорошего.

Заставив Адама ждать, графиня переступила порог гостиной лишь спустя полчаса после его приезда. Она вплыла в комнату подобно флагманскому кораблю. С прямой спиной, горделиво вскинутой головой и полной грудью она напоминала одну из тех деревянных фигур, коими украшают нос корабля.

Траур по недавно скончавшемуся сыну заставил ее облачиться в платье из черного крепа, стоившее, судя по всему, несколько сот фунтов. Голову графини венчали пышные седые букли – свидетельство ее скорби по канувшей в Лету моде на парики. Взгляд ее больших бледно-голубых глаз критически скользнул по фигуре молодого человека, а губы растянулись в притворной улыбке, отчего морщины, сплошь покрывавшие ее узкое, чуть вытянутое лицо, стали еще заметнее.

– Стало быть, вы вернулись, – произнесла графиня, когда после короткого приветствия она и ее гость опустились в глубокие массивные кресла.

– Да, пришло время.

– Некоторые люди считают, что вам следовало бы это сделать два-три года назад. Или даже раньше.

– Но только не я.

Графиня фыркнула, презрительно выпятив губы, и все ее лицо сморщилось.

– Вы так долго жили во Франции, что выглядите как истинный француз.

– Я и являюсь таковым наполовину, если учесть мое происхождение.

– Как поживает ваша дорогая матушка?

– Она счастлива в Париже. У нее там много друзей.

Графиня вскинула брови и растянула губы в сардонической усмешке.

– Я ничуть не удивлена. Странно, что она до сих пор не женила вас на одной из себе подобных.

– Полагаю, что на роль моей супруги больше подойдет англичанка. А вы как думаете?

– Совершенно с вами согласна. Для вас это будет очень кстати.

Адаму не хотелось обсуждать собственную мать и причины, по которым он стремился к прочному браку.

– Миледи, вы в своем послании упомянули прошлое. Не расскажете об этом поподробнее?

Графиня в замешательстве развела руками.

– Наши семьи враждуют так давно, что уже мало кто вспомнит, что послужило тому причиной. Эта вражда совершенно никому не нужна. В конце концов, наши земли расположены по соседству, так что мы вполне могли бы забыть о былых раздорах, если б захотели.

Не в силах вынести столь пренебрежительного отношения к прошлому, Адам поднялся и подошел к высоким окнам гостиной, выходившим на великолепный сад и видневшиеся в отдалении холмы. Особняк и прилегающие к нему земли располагались в расстилавшейся у их подножия долине.

– И как же вы предлагаете уладить наши разногласия? – спросил Адам, пытаясь освободиться от охватившей душу горечи. Графиня прекрасно знала, что послужило причиной недавних разногласий, и наверняка была в курсе той давней истории. И если она признает это, то предложение мира будет звучать в ее устах по меньшей мере странно. «Мы украли ваши земли, жестоко обращались с вашей матерью и довели до смерти отца, но вы должны быть выше этого». Наверное, так прозвучало бы ее предложение заключить мир.

Обернувшись, Адам увидел, что графиня не спускает с него глаз. И казалось, она была чем-то озадачена – как если бы он сделал что-то неожиданное и теперь она никак не могла понять, что бы это значило.

Адам вскинул брови и вопросительно посмотрел на хозяйку дома.

– Я предлагаю уладить наши разногласия старым проверенным способом – так, как это делалось на протяжении многих столетий, – проговорила графиня. – Полагаю, что наши семьи смогут заключить мир и объединиться посредством брака.

Адам с трудом скрыл изумление. Такого поворота он никак не ожидал. Графиня предлагала не просто перемирие, а союз, основанный на очень крепких узах. Союз, который положит конец его попыткам понять, какую роль сыграла семья графини в смерти его отца, и не позволит отомстить в том случае, если его подозрения подтвердятся.

– Осмелюсь предположить, что одним из брачующихся должен выступить я, поскольку у меня нет сестры, которую я мог бы выдать за вашего внука.

– Вы правильно истолковали мои намерения. У моего внука есть сестра, которая идеально вам подходит. Эмилия обладает всеми качествами, которые так нравятся мужчинам, и станет идеальной герцогиней.

– Вы говорите с такой уверенностью… хотя совершенно не знаете, какие именно качества мне по нраву.

– В самом деле? Я, знаете ли, прожила долгую жизнь, научившую меня многому. Моя внучка обладает красотой, грацией и скромностью. К тому же прекрасно воспитана. Именно эти качества вы, как и все мужчины, цените превыше всего, не так ли?

Ужасно хотелось добавить еще несколько качеств, которые непременно шокировали бы графиню, однако здравый смысл взял верх. Ведь Адам давно усвоил одну непреложную истину: противник не должен знать ваших истинных намерений – только в этом случае можно выиграть сражение.

– Подобными качествами обладает большинство девушек, – заметил он. – Давайте начистоту, миледи. Что выиграю от этого брака лично я?

– О, как вы прямолинейны… Но я прекрасно вас понимаю. Так вот благодаря этому браку мы станем союзниками. Это выгодно и вам, и нам.

– Беда в том, что мы оба прекрасно знаем: этого не случится. Вы предлагаете мне мир, но ведь ни разу не пытались договориться с моим отцом. Так что с моей стороны было бы глупо игнорировать причины, толкнувшие вас на такой шаг. Принимая же во внимание пересуды о моей жизни во Франции, я пришел к выводу, что вы хотите выгод для своего внука. Но какие выгоды от этого брака получу я?

Графиня прищурилась, и ее морщинистое лицо словно окаменело. Она совершенно не выказывала страха, и Адама поразила ее сила духа. Впрочем, опасность-то грозила не ей.

Поднявшись со своего места, она сказала:

– Давайте выйдем на террасу. Я покажу вам свою внучку. Одного взгляда на нее окажется достаточно, чтобы понять, какую выгоду вы получите.

Адам последовал за графиней на бодрящий апрельский воздух. Раскинувшийся внизу сад напоминал красно-коричневый гобелен с вкраплениями молодой зелени и яркими пятнами желтых, розовых и лиловых цветов. Адам предположил, что это тюльпаны. Когда он уезжал из Франции, они еще не зацвели.

В тридцати футах от дома, окруженная всем этим тянущимся к солнцу великолепием, сидела девушка. Она сидела на каменной скамье, и Адам заметил в ее руках раскрытую книгу, которую она, однако же, держала так, чтобы спина оставалась прямой. На девушке было бледно-голубое платье – очевидно, сегодня графиня освободила ее от ношения траура. Совсем юная, лет шестнадцати от роду, она казалась очень хорошенькой. Ее белокурые волосы отливали золотом в лучах весеннего солнца, а нежная кремовая кожа и очаровательное личико пленили бы сердце любого мужчины. Добавить к этому богатое приданое – и от женихов не было бы отбоя.