Страница 17 из 50
- Я уйду! Мы уйдём! Но попробуй только написать на Костю заявление! Я везде пойду! В твой университет! В газеты! На телевидение! Я всем расскажу, как за лёгкое наказание гулящей жены, мой сын безвинно страдает. Я у тебя, проститутка, Настеньку нашу отсужу! Такой нельзя воспитание ребёнка доверять!
Дверь в палату открылась и появились взволнованная мама Любаши.
- Да, что же Вы такое кричите на всю больницу?! Как у Вас язык повернулся назвать мою Любу гулящей? Да ещё после того, что Ваш ненормальный сын с ней сделал. Она же в отпуске с внученькой к нему отдохнуть поехала! Я думала даже, что помирились они, наконец! А он?! Изверг! Садист! Псих ненормальный! Теперь только развод! А Настю Вы теперь вообще никогда не увидите! Надо было сына нормально воспитывать! – кричала женщина.
Люба сжималась на кровати. Голова болела так, что остальные части тела, если и болели, то об этом не думалось. От криков матери женщине было не легче, чем от воплей свекрови.
Вдруг, мать Кости покачнулась и стала оседать на пол, держась за сердце. Муж пытался её удержать, но ему не хватило сил, и он грузно осел вместе с ней.
Уже с полу мужчина начал громко звать врача.
Кошмар всё не заканчивался и, когда в палату к Любе пришёл следователь, внутри были свёкр, свекровь, мама, врач, медсестра, два санитара с каталкой и тихо плачущая Люба на кровати.
Когда, наконец, Костину маму увезли с гипертоническим кризом, с ней ушли все медики и свёкр. Следователь, скромный мужчина, с большими залысинами, и каким-то усталым равнодушным взглядом, попросил маму Любы выйти в коридор, а сам стал деловито снимать показания у потерпевшей. Только Люба уже ничего не хотела. Голова раскалывалась немилосердно и рассказывать в подробностях постороннему мужчине, как именно Костя её бил и насиловал, не было сил, ни физических, ни душевных.
Она стала просить следователя уйти.
- Вы не собираетесь выдвигать обвинения?
- Нет! Только уходите немедленно!
- Тогда Вам надо подписать…
- Я подпишу. Только оставьте меня одну.
Следователь заполнил свои бумаги, получил подписи и, слава Богу, ушёл, но тут сразу вошла мама.
- Мама, пожалуйста! Я хочу пробыть одна! – закричала Люба, чего себе никогда не позволяла в сторону родителей, даже в подростковом возрасте.
- Ладно…ладно… Я приду завтра утром, - не ожидавшая такого женщина, отступила.