Страница 44 из 94
— А-а-а! — закричала я, отпрыгнув назад. Да, знаю, что храбрилась раньше, но я говорила о насекомых. Пауки же совсем другое дело. Меня пугает до чертиков, как они быстро двигаются и перебирают лапками. Однажды, когда мне было восемь, у меня в волосах запутался большой паук-волк. Я билась в истерике несколько часов, даже когда бабушка достала его и убила.
— Гвендолин, постой! — увещевал Лаиш, но я почти его не слышала.
Паук-бурундук, или белка-паук, быстро приближался ко мне. Я могла думать только о его намерении вскарабкаться на меня по юбке. Или под юбкой! О боже, я этого не вынесу! Я пыталась отойти подальше, но он преследовал меня. Я боялась, что снова попаду в ловушку, если отойду слишком далеко. И на этот раз Лаиш может быть слишком далеко, чтобы спасти меня.
— Уйди от меня, — завизжала я. — Прочь!
Но он направлялся ко мне, быстро перебирая лапками, отчего мне хотелось упасть в обморок или закричать, или всё вместе. Да, знаю, что веду себя как девчонка — но что могу поделать? Я ненавижу пауков.
Существо подобралось к моему подолу, и я представила, как оно забирается прямо под длинное зеленое платье. «О нет, это не произойдет— скорее ад замерзнет!»— сказал мрачный голос в моей голове. Инстинкт взял верх, я подняла ногу и со всей силы наступила на гибридное существо.
Паук издал громкий пронзительный визг, и я услышала ужасный хруст, как будто кто-то раздавил пачку хлопьев — главная причина, по которой я ненавижу убивать жуков. Фу! Потом оно дернулась, а затем обмякло под моей черной балеткой.
Я отпрянула и принялась стирать черный гной с туфли. Я была так взвинчена и расстроена, что чуть не расплакалась. На меня накатили волны отвращения, я задрожала, особенно когда я увидела искалеченное месиво на песке.
— Фу! Мерзость, мерзость, мерзость! — бормотала я, желчь подступила к горлу. Хорошо, что я ничего не ела, а то меня бы стошнило. К счастью, мой желудок был пуст, но это не остановило рвотные позывы.
Паук-бурундук смотрел на меня уцелевшим глазом, другой лопнул, как раздавленная виноградина. Его длинные волосатые ножки слабо подергивались, и черная кровь сочилась сквозь острые белые зубы. Он издал последний слабый звук, похожий на писк обычного бурундука. Затем свет угас в его оставшемся глазу, и он полностью затих.
Я почувствовала знакомую вибрацию в воздухе. Огляделась, с трудом оторвав взгляд от маленького искалеченного трупа, который уже был погребен под песком.
— Поздравляю, Гвендолин, — мрачно сказал Лаиш мне на ухо. — Ты нашла способ заплатить налог без моей помощи. А теперь мы должны идти.
— Что? О чем ты говоришь? — спросила я, но он уже усадил меня на Кюрекса и забрался позади меня. — Я думала, нам нужно подготовиться к проходу через пещеру.
— Да, мы должны были договориться с послом паукодемонов о безопасном проходе. Что он и хотел сделать, когда ты очень неразумно его убила.
— Паукодемоны? Так ты их называешь?
— Так называется их вид мелких демонов. Они выглядят как животные, но разумны и могут думать и рассуждать. — Он подобрал поводья Кюрекса и направил коня к черному проходу в склоне горы.
— Что? Ты хочешь сказать, я убила человека? — Я была ошеломлена. — Или что-то, что мыслит как человек? И их там больше?
— Целая армия. — Голос Лаиша звучал ещё мрачнее. — И они мобилизуются, как только поймут, что ты сделала с их послом. Мы должны пройти через Ревнивое Сердце как можно скорее, прежде чем они поймут, что произошло.
— Но… — начала я.
Лаиш даже не посмотрел на меня. Он уже гнал Кюрекса вперед, в глубину этого темного и ужасного туннеля. Я знала, он кишел сотнями огромных пауков, и все они чертовски злы на меня.
Глава 21
Лаиш
Мы бросились вперед, в темноту. Я не беспокоился за себя — яд паукодемонов причинит сильную боль, но не убьет меня. Но не мог допустить, чтобы Гвендолин укусили хоть раз. Голод и езда под палящим солнцем сильно ослабили её, и я не был уверен, как её человеческое тело отреагирует на укус. У меня было плохое предчувствие на этот счет. Поэтому я пришпорил Кюрекса, пытаясь прорваться сквозь Ревнивое Сердце, прежде чем весть о смерти посла дойдет до племени паукодемонов.
Я слышал, как сверху собирается рой пауков. Мягкий, скребущий звук их многочисленных лапок и высокие, вопрошающие крики говорили об их замешательстве. Никто не мог просто ворваться в Ревнивое Сердце, не заключив сделку с племенем. Даже демоны, которые каждую ночь совершали набеги между Стигией и Минауросом, не были исключением. Часто они приносили в жертву самого маленького и слабого демона. Я собирался предложить им немного своей крови или плоти, но теперь это их не заинтересует. Теперь всё, что им нужно, это месть за смерть посла. И удовлетворит их только смерть Гвендолин.
Что ж, они не получат её, поклялся я, пока мы мчались галопом по темному туннелю. Я поднял голову и увидел глаза пауков, светящиеся в темноте ядовито-зелёным цветом. Уловил, как тон их визгов сменился с растерянности на гнев — до них дошла весть из устья туннеля, и они узнали, что случайно натворила моя маленькая ведьма.
Я сильнее пришпорил Кюрекса, даже когда один из паукодемонов упал мне на плечо. Стряхнул его, но за ним упал ещё один, а затем другой.
— Лаиш! — Судя по голосу, Гвендолин находилась на грани срыва. — Лаиш, они наступают! Один из них в гриве Кюрекса! О богиня!
— Держись крепче, — сказал я. — Они ненавидят свет. Я призову его заклинанием, и они отступят. — И тогда Гвендолин увидит всю опасность ситуации, в которой мы оказались. — Не смотри, — приказал я, понимая, что она всё сделает наоборот. Уже знал по опыту, что Гвендолин никогда не следует указаниям.
Я немного отстранился от неё и произнес слово силы. Мне не нравилось говорить на темном языке так близко к Гвендолин, я мог причинить ей боль, но у меня не было выбора.
Вокруг нас полыхнул свет, освещая каждую щель и трещину огромного туннеля. Гвендолин напряглась в моих объятиях и издала тихий, прерывистый крик.
Каждый квадратный метр туннеля кишел крупными паукодемонами. Посол, которого убила Гвендолин, принадлежал к самой маленькой касте паукодемонов, они единственные терпели свет. Другие демоны были значительно крупнее. Я видел, как по стенам сползали несколько паукодемонов с мой рост. Нам придется несладко, если один из них нападет на нас.
— Богиня… — прошептала Гвендолин, прижимаясь ко мне. — Они… Не все они похожи на бурундуков!
— Что? — Я не сразу понял, о чем она говорит — был слишком занят смахиванием мелких паукодемонов с себя и Кюрекса.
— У паукодемонов есть и другие головы: собак, кошек, козлом, сов… Богиня, у того вообще голова льва! Как это вообще возможно?
— В аду воплощается всё самое ужасное, — мрачно сказал я. — Держись, Гвендолин, мы приближаемся к концу туннеля, а выбраться из него довольно сложно.
— Сложно? Но почему? — Она ещё больше испугалась и вцепилась в мою руку, которой держал её за талию.
— Просто держись, — сказал я ей. Свет начал угасать, но я увидел бледно-голубое небо в конце туннеля. Нам очень повезло, что сейчас день — выйди мы в холодную стигийскую ночь, паукодемоны преследовали бы нас на протяжении многих километров. Если мы вырвемся из Ревнивого Сердца, то будем в безопасности.
Если мы справимся. Я видел конец туннеля… Но там было ещё кое-что. Самый чудовищный паукодемон поджидал нас у выхода, преграждая нам путь. Он был размером с Кюрекса, с головой человека, длинными спутанными черными волосами и жёлтыми глазами. Когда он открыл рот, я увидел острые, зазубренные акульи зубы.
— Отдай девчонку! — прошипел он, его глаза светились в тусклом свете, его лапы приготовились к прыжку. — Отдай убийцу посла! Мы будем пировать её плотью в наказание за смерть! Отдай девчонку!
Спорить было некогда. За огромным демоном простирался стигийский пейзаж: горный склон, покрытый льдом и снегом. Я увидел большой сугроб у входа в туннель.