Страница 9 из 16
Те двое, что бежали по центру, получили порцию свинца в грудь, очередь прочертила их по диагонали, зацепив ноги и торс. Обоих снесло назад, как кегли в боулинге, по которым тараном ударил шар. Те, что бежали по краям, попадали на землю и скрылись из виду.
Добив остатки патронов в барабане, упал на живот и отполз за ближайший камень, торчащий из земли. Каменюка прямоугольной формы надежно прикрыла меня. Заменил пустой бубен на полный магазин «тридцатку». Слева Якут стрелял короткими очередями в сторону врага, не давая им подняться.
– Красный! – крикнул я, передергивая затвор.
– Белый! – крикнул Якут, плюхаясь на землю.
Я высунулся из-за камня и открыл огонь из автомата, бил короткими очередями.
Команда «красный» означала, что боец заменил магазин и готов вести огонь, а команда «белый» – строго противоположна и означает, что стреляющему требуется перезарядка.
Курган не стрелял, он, пригнувшись к самой земле, подкрадывался к врагу справа, обходя по самой короткой траектории. Еще немного, и он приблизится на расстояние, достаточное для уверенного броска гранаты.
– Белый! – крикнул я, прячась за камнем.
Заменил пустой магазин на полный.
Автомат Якута вновь зачастил короткими очередями, прижимая врага к земле и не давая ему возможности поднять головы.
На настоящей войне так всегда, девяносто процентов всех выпущенных пуль летят не в живую цель, а лишь «в сторону» врага. Их цель – отогнать, не дать поднять головы, прижать к земле, удержать на расстоянии, ну и так далее.
Со стороны весовой никто не стрелял. Но это еще ничего не означает. Скорее всего, вражины затаились и ждут, пока мы попрем на них в полный рост. А вот тут они не угадали. Ищи дураков!
– Граната, – прозвучала короткая команда Лешки в динамике рации.
«Ага, ну сейчас начнется!» – подумал я. Грохнул разрыв гранаты. Ну, как грохнул? Я бы сказал – пукнул. Ручная граната взрывается не так эффектно, как по телевизору в боевиках – нет ни клубов огня, ни громоподобного взрыва.
Казалось, что мое тело подскочило и бросилось вперед само собой – мгновение после разрыва гранаты, и я уже бегу, держа автомат перед собой. Цель – очередной камень, торчащий из земли, за которым можно укрыться. В десяти метрах слева бежит Якут. Леха прикрывает нас справа. Если что, Басурман с пулеметом прижмет всех, кто вылезет наружу. Пулемет – наш козырь, и его пока рано швырять на стол.
До укрытия оставалось всего пара метров, когда навстречу мне вылетели камни.
Бля! Это не камни.
Это гранаты!
В укрытие!!!
– Ложись! – заорал что есть мочи и плюхнулся животом в траву. Жесткие стебли больно стегнули по лицу.
Бах! Ба-бах! Бах! – захлопали гранаты совсем рядом. Порыв взрывной волны пролетел надо мной, камешки или осколки цокнули несколько раз в шлем. Долбаный ты папуас!
Выставив автомат перед собой, открыл огонь. Стрелял вперед, в ту сторону, откуда мог появиться противник. Глаза засыпало землей, обзор никакой, но я планомерно продолжал жать на спуск. Позади бил пулемет Басурмана. Справа трещал автомат Кургана. Слева – тишина. Почему молчит Якут?
Перекатился несколько раз влево. Заменил магазин в автомате и снова открыл огонь. Отстреляв еще один магазин, снова перезарядился и, привстав на одно колено, оглядел поле боя.
Те двое, которых я свалил одной очередью, так и лежат в траве. Чуть позади них, метрах в трех, еще одно тело. От разрывов гранат загорелась сухая трава. Огонь никто не тушит, все заняты. Курган, укрывшись за рельсами, стреляет из подствольника, заколачивая гранаты в стены весовой. Увидел Якута, тот, стоя на одном колене, стрелял из пистолета – такого же «Глока-17», как у меня.
Бывшая весовая – это невысокий домик размером шесть на десять метров, стены были выложены из камня-ракушечника, крыша перекрыта шифером, по три узких окошка с каждой длинной стороны дома и вместо дверей четырехметровые ворота. Те ворота, что были ближе к нам, обвалились и валялись на земле. Вот в темный провал весовой целил я и мои подчиненные.
Наш «ГАЗон» подкатил с обратной стороны весовой – и Сникерс принялся щедро поливать из «Утеса». Тяжелые пули калибром 12,7 мм с легкостью пробивали каменную кладку, прошивая помещение насквозь.
– Ну все, теперь можно хоть в полный рост и прогулочным шагом к весовой прогуляться, – подумал я, но так и остался стоять на одном колене, прячась за высоким валуном.
Из-за деревьев лесопосадки выскочили два БТР-80 и, лихо развернувшись мордами к «железке», покатили в нашу сторону. Казачки ссыпались с брони и пристроились плотненькой парной группой в кильватере бронетранспортеров.
Плов благоразумно сдал назад, уводя наш «ГАЗон» с дороги БТРов. Это он правильно сделал, а то машина весом в тринадцать тонн так бортом зацепит, что потом только на металлолом «газончик» сдавать.
Стволы башенных КПВТ синхронно окрасились дульными вспышками, и через несколько мгновений весовая перестала существовать. Мощные пулеметы Владимирова, стреляющие теми же пулями, что и противотанковые ружья времен Великой войны, срубили каменные стены, обвалив крышу. В довершение всего, один из казаков отбежал немного в сторону и, вскинув на плечо «РШГ-2», она же реактивно-штурмовая граната, выпустил заряд. Грохнул взрыв – и руины весовой загорелись. Боеприпас объемного взрыва сработал на славу! Старые стропила и перекрытия крыши весело запылали оранжевым пламенем.
БТРы объехали руины весовой с разных сторон и застыли, развернув стволы пулеметов в разные стороны. Казаки рассредоточились вокруг, взяли часть «железки» в надежный капкан.
Я по рации вызвал своих ребят, приказав, чтобы они собрались у подъехавшего ко мне «ГАЗона». Якут оказался ранен, осколки гранаты зацепили ему правую руку, оставив две глубоких царапины. Рану обработали в два счета. Самой большой потерей был автомат Якута, в него тоже попали осколки, приведя «АК-103» в полную негодность. Но, с другой стороны, именно автомат спас Якуту жизнь, потому что им он прикрыл голову, когда плюхнулся по моей команде на землю. Нам повезло, что бандосы в арсенале имели только безосколочные гранаты «РГД-5» и РГН. Будь у них «феньки» или РГО, то фиг бы мы отделались так легко. А так получилось очень даже ничего – бандиты под прикрытием гранат рванули на прорыв, но нарвались на пулемет Басурмана, который сидел в отдалении и даже не обратил внимания на разрывы.
– Ну че, Псих, классно мы ваши задницы спасли? – победно улыбаясь, объявил подошедший командир казаков. – Чик, и все! Ни тебе хибары, ни бандосов! А почему? А потому что мы не чоповцы какие-то, МЫ – мощь и сила, одно слово – КАЗАКИ! – Пирожок сжал свои кулачища и потряс ими у моего лица.
Ванька Пирогин, или среди своих – Пирожок, был кем угодно, но только не казаком. В прошлом он был торгашом, чиновником, бюрократом, политическим деятелем, раздолбаем и «реконструктором», а потом, эдак годика три назад, как раз как Крым «ушел» в Российскую Федерацию, Пирогин вдруг стал КАЗАКОМ! Таким, знаете, лубочным, витринно-показательным, в кубанке или папахе, обязательно в сапогах, в которые заправлены брючины с лампасами, ну и нагайка в руке. А еще целая россыпь орденов и медалек на груди в виде крестов, звезд и орлов. Вокруг него собралось человек двадцать таких же «реконструкторов», и нарекли они себя гордо – Сотней атамана Пирогина. Ездила эта сотня на войну в Украину, там их немного пообтесали. К удивлению многих, Ванька сразу с войны не сбежал, почти полгода продержался, правда, обтирался он больше по тылам, заводя различные знакомства и «наводя мосты». Эта шестимесячная поездка очень помогла Пирожку в жизни, поднялся он сразу на новый уровень, на тот самый, где раздают блага. А что вы думали, современные казаки живут тем, что дает земля? Щазз! Что выделяют из федерального бюджета, за то и живут, ну а кто к этому самому бюджету ближе, тот, значится, и живет получше остальных.
Когда пришла Беда, у Ваньки погибли оба ребенка, их разорвало взрывом возле школы, жена не смогла пережить этого горя и вскрыла себе вены. Пирожок тогда начал пить, он и раньше был любителем выпить, а тут как с катушек слетел, ну, оно и неудивительно, горе-то такое! А вот когда начались уличные беспорядки, мародерство, бандитизм, вот тут Пирогин и «воскрес» – собрал всех желающих стать «казаками», выпросил у покровителей оружие и принялся наводить шороху в городе и окрестностях. Меня постоянно звал к себе, но я как-то не хочу служить под началом психа и отморозка, достаточно, что я сам псих и отморозок, похлеще пана-атамана! Гы-гы!