Страница 24 из 32
– Благодарю, брат Пин. Вы спасли мне руки.
И, когда лекарь отложил в сторону последний бинт, не выдержав, вскочил и, отбросив в сторону стило, выбежал из Целительной. Ноги сами принесли его к алтарю храма, в молельный зал. Рик опомнился только через несколько минут, обнаружив себя коленопреклоненным перед изображением Древа… и молящимся Близнецам.
Запнувшись на полуслове, бард огляделся по сторонам – никого. Да, молился он про себя, а не вслух, но все же… Рик с подозрением посмотрел на вырезанный из камня дуб, возвышающийся над алтарем. Не поразит ли его сейчас молния за богохульство? Но кары все не было и не было, и Рик осторожно встал с колен, поправил рясу. Снова посмотрел на свои руки.
– Упражнения… старание… – прошептал он. Вскинул голову, и на его новом бульдожьем лице появилась решимость.
Сначала письмо. А потом лютня. Если он будет заниматься каждый день, постепенно, сначала понемногу, а потом все больше… Пускай это займет десять лет. Или двадцать. Он снова будет играть.
Еще неделю спустя, как раз на Хлад, Праздник середины зимы, Рик уже вполне сносно владел пером. Он как раз переписывал набело письмо Винеса храму в Дагорее, как его наставник и покровитель зашел в келью без стука и сразу же перешел к делу:
– Вальдо, оставь пока письмо, ты мне понадобишься. Прямо сейчас – нас посетит король. То есть посетит сейчас, и нужен ты мне сейчас. Возьми писать! – Винес явно был взволнован, поскольку говорил путано.
Рик, не мешкая, повесил на шею деревянную дощечку с приклеенными листками бумаги, засунул за ухо перо, подвесил на пояс чернильницу и посеменил вслед за Старшим, который на ходу сочинял приветственные слова королю. На вкус Рика, в речи его было слишком много превосходной степени и междометий.
Для встречи короля жрецы определили молельный зал. И чисто всегда, и внушительно. Внутри уже расположились гвардейцы: осматривали темные углы и проверяли, куда ведут двери. Жрецы выстроились в проходе между скамьями, у алтаря встал Улленпиг, хлопающий глазами, как сова, которую разбудили днем. Наконец, в зал с улицы вошел герольд и объявил:
– Его Величество Дориан Второй!
Рик, в бытность свою бардом, частенько видел короля, когда бывал при дворе. Последний раз, кажется, сразу после свадьбы. «Видимо, война очень его изменила», – подумал он, скромно потупляя взор, – «Он стал куда суровее – горькие складки у крыльев носа, глаза жестче…». Дориан быстрым шагом прошел к алтарю, сотворил знак Древа и поклонился Улленпигу.
– Старейший. Старшие…
Жрецы, бубня приветствие, поклонились в ответ.
– У меня для вас хорошие новости, – сразу, без предисловий, начал король, не заметив, что Винес открыл рот, чтобы излить свое красноречие, – а именно: я хочу построить Храм Розы.
– О… – раздалось со всех сторон, – Э… О-о-о…
– Благодаря покровительству Древа и его дару мы победили в войне с узурпатором Лионелем, и я считаю своим долгом в честь этого события, а также во славу Древа, возвести еще один храм в столице. Храм Розы, дара Древа.
Рик чуть приподнял бровь. А говорили, будто король злой, как демон, сажает сподвижников в темницу направо и налево, и Совет держит в замке чуть ли закованным в кандалы. А оказывается, он сама доброта и милосердие. Ну, или, что вероятнее, ему храм Розы зачем-то нужен. Осмотревшись, Рик понял, что больше никто из жрецов его скепсиса не разделяет: они радостно галдели, как дети, которым обещали кулек пряников. Особенно напыщенно раздувал щеки Винес. Он выступил вперед:
– Ваше Величество, это огромная честь… и замечательный поступок настоящего верующего!
Рик усомнился. Уж слишком явно – для него, шпиона, явно – на лице короля читалось отвращение и желание поскорее покинуть это место. Но чем так Дориану не нравится храм? Рик присмотрелся к королю… да, презрение, гадливость… но плечи широко расправлены, дыхание ровное, стоит прямо. Значит, не сам храм вызывает в короле такие эмоции, а те, кто в нем или то, о чем ведется речь.
Жрецы повели с королем беседу о планах постройки, месте, которое он желал бы отвести под храм и прочих общих вопросах. Рик записывал – Винес требовал, чтобы все важные встречи были занесены на бумагу слово в слово. Бард подозревал, что жрец просто не сразу вникал в большинство вопросов, и позже, запершись в келье, просматривал записи. По крайней мере, на следующее утро после такого разговора он куда осведомленнее высказывался о предмете встречи.
Рик мог и записывать, и наблюдать за королем. Раньше, когда процесс корябания пером по бумаге не отнимал столько усилий, он мог бы еще и слушать, и анализировать, запоминать слово в слово речь и голоса, интонации… Вот Винес бы обрадовался, знай он, что его помощник может на самом деле. Но теперь, когда Рик отвлекался, выписывая закорючки букв, он успевал только выхватывать выражение лица короля, поднимая голову от письма время от времени, и слушать его голос.
«Король: не стоит и пытаться вместить храм где-то посередине города, ведь придется тогда что-либо снести, а я не хотел бы, чтобы храм Розы запомнился наравне с разрушением. Я думаю, лучше поместить его у реки, за городом, но провести к нему широкую мощеную дорогу. Не слишком далеко от городской стены», – записал Рик и отметил, что король не так заинтересован в результате, как это кажется жрецам. И еще… в тоне Дориана ему почудилось равнодушие. Словно он…
«Дает обещание, не собираясь его выполнить», – догадался Рик.
Оставалось решить, просвещать ли Винеса. Пожалуй, не надо, решил Рик. Во-первых, он не поверит без доказательств. А во-вторых… Барду было интересно, что за игру ведет король. А вот со Стрелками поделиться новостью о предложении короля придется: они все равно узнают, но зададутся вопросом, почему же их лучший шпион, присутствуя на этой встрече, умолчал о ней? Но и им не собирался Рик пояснять, что король, скорее всего, просто пудрил мозги жрецам, руководствуясь какими-то таинственными причинами.
Его Величество, обсудив основные вопросы, быстро закончил разговор, назвал имена тех из городского совета, кто будет заниматься постройкой храма и, пожелав жрецам долголетия и процветания, вышел. За ним последовали гвардейцы, печатая шаг. Эхо стука подкованных сапог заметалось под сводом молельного зала.
Винес состроил «важное» лицо и махнул рукой помощнику – мол, пошли. Рик, не стал пачкать пол зала, стряхивая чернила, – он вытер кончик пера о специальную тряпку, заткнутую за пояс, аккуратно заткнул пробкой чернильницу и пошел вслед за жрецом.
Дориан же, выйдя из храма, прищурился, глядя на зимнее солнце, вскочил в седло коня, которого подвел слуга и приказал двигаться в сторону Храма Ордена Близнецов.
«Лучше разделаться со всем этим в один день», – неприязненно подумал Гринер.
«А если кто-нибудь заметит, что после Садовников ты посетил Стрелков?»
«И демоны с ними. Насчет того, когда разговаривать с жрецами, Кендрик ни слова не говорил, – раздраженно ответил Гринер королю. Он чувствовал, что надо сделать именно так, но постарался придумать на ходу логическое объяснение. – К тому же, о цели моего приезда знать будут только высокопоставленные жрецы. А если кто из обычных людей и заметит мои передвижения, что особенного – король посетил Храмы двух самых сильных религий в стране. И единственных».
«Начинаешь мыслить, как настоящий король, – ответил Дориан, и Гринеру почудилось, что одобрения в его тоне не было. Внезапно юноша спросил у своего бестелесного спутника – А ты во что веришь? В Древо или Близнецов?»
«Сложный вопрос…»
Дориан замолчал. Гринер направил коня по Кленовой. Его охрана ехала рядом; гвардейцы, подобранные лично Нексом, старательно высматривали опасности.
«В Древо…, – наконец нарушил молчание король. – Но после того, как узнал, что Розу привезли для меня маги и увидел то представление, что они устроили…»
«Но, знаешь ли, Роза настоящая. И, вполне возможно, Древо послало ее нам, чтобы мы передали Розу тебе», – ответил Гринер.