Песнь для Близнецов

– Он видит, если человек врет. Что именно скрывает, не видит, но ложь чует.

– Он один обладает такой способностью?

– Да. Те… подопечная очень гордилась им.

Если бы Рик признал, что все маги могут чувствовать вранье, встал бы вопрос о том, как он сам так долго сопровождал магичку и не был раскрыт.

– Что еще ты можешь сказать о нем?

Рик рассмеялся мысленно. Аммета теперь интересовал только Кендрик – ни маги, ни их возвращение, ни Тео с Дереком не волновали его. Только маг, просочившийся слишком глубоко в Орден. Рик чуть ли не видел, как Аммет обдумывает, какие именно секреты он мог, не зная того, открыть Кендрику.

– Он стоял за Лионелем. И он нашел для него Копье Молний.

– Зачем ему это было надо?

– Чтобы Дориан получил Розу, что же еще. Это не дар Древа, это подарок магов. Они хотят возвысить Орден Древа, чтобы те решились на открытое столкновение с нами. А после добить «выживших»… Ну и война, конечно же, часть пророчества. Одно из бедствий. Я не уверен, но думаю, что Кендрик и в Лионе пустил корни, если можно так выразиться…

– Обойдитесь без бардовских аллегорий, брат Кано. Говорите по существу.

Рик чуть не захохотал в голос. «Аллегории, Старший Аммет? О, вы и не представляете себе, как много могут сделать аллегории… Вы уже у меня в кулаке, пусть и раздробленном, но сила моя в речах, язык надо было вырывать, язык!».

Рик чуть приподнялся в постели, посмотрел на кружку… Аммет, не отдавая себе отчет, сразу же схватился за нее, поднес барду…

«В кулаке».

– Я слышал, что он будто бы обещал Шаррону что-то, в награду за то, что тот даст войско Лионелю. Обставили все, конечно, так, будто у Шаррона выбора не было. Но тут я мало что могу сказать.

Рик и правда решил не влезать на незнакомую территорию. Из того, что знал, о чем догадывался, он итак уже наплел достаточно бреда. И Аммет, кажется, в него поверил.

– Еще что-то?

– Мои подопечные какое-то время будут заняты пророчеством. Оба они на время покинули Вердленд, куда отправились – не знаю. – Это Рик сказал, чтобы Аммету вдруг не пришло в голову послать его гоняться за магами. – Меня Тео… подопечная… отправила помогать Ордену Древа, с самыми лучшими рекомендациями. Сейчас я – ближайший помощник Винеса, жреца, который нашел пророчество и открыл его смысл. Он всецело мне доверяет. Я отпросился на пару дней, так что без вреда для легенды могу вернуться туда завтра.

Аммет погладил в задумчивости щеку. Рик отвел от него взгляд, чтобы создалось впечатление, что он ничуть не обеспокоен своей дальнейшей судьбой – куда пошлют, туда и пойдет… И принялся рассматривать комнату, отмечая про себя, что изменилось. У стены напротив поставили вторую кровать. А он жил здесь один… И полки с книгами убрали, на столе только «Откровения», святая книга Близнецов. Исчез ковер на стене, скромный, потертый, но Рик его любил. На нем были вытканы цветы и плоды. Стены недавно белили, а вот потолок оставили, как есть. Еще бы, ведь стены были им, Риком, исписаны. Вот тут, над изголовьем, он записал начало стихотворения, которое начиналось словами «От жажды умираю над ручьем…». Дальше ему не придумывалось, хоть головой о камни бейся, он даже подумывал, не привлечь ли Талли, или даже устроить состязание, с условием, чтобы стихотворение начиналось именно с этой фразы… Выше располагалось довольно фривольное четверостишие. У стола он нарисовал голую красотку… А теперь, судя по всему, в его комнату поселили новых братьев. Его писанина наверняка бы смущала и растравляла их нежные души. Рик ухмыльнулся бы широко, но рядом сидел Аммет, поэтому он сохранял на лице расслабленно-послушное выражение. Хотя внутри…

– Хорошо. Пока отдыхай. Вечером мы со Старшим Воргом еще зайдем, постарайся вспомнить больше подробностей об этом Кендрике. Важна может быть любая мелочь. Завтра вернешься к Садовникам. Связь будем держать не так, как раньше, через других лиц – твое новое назначение будет тайной для всех, о нем знаем только мы с Воргом.

Аммет поднялся тяжело, накинул капюшон на голову, надвинул низко, скрывая лицо. Рик только сейчас заметил, что балахон на Старшем простой, как у младшего жреца. Значит, и правда, его держали тут втихую, никому ничего не объясняя…

– А брат Амберли? – не сдержался Рик. Он был уверен – о его вражде с Крысом Старшие прекрасно знали.

Аммет нахмурился – брат Кано позволял себе слишком многое, задавая вопросы… Но он оказался крайне полезен, а уж то, что он внедрился к Садовникам… Старший решил ответить:

– Брат Амберли и будет тем, через кого ты будешь с нами связываться. Подробнее мы расскажем вечером. Сейчас отдыхай – впереди много работы во славу Близнецов.

– Смиренно служу Близнецам, – повторил Рик заученную фразу. И ведь не соврал. Он действительно был на службе у Близнецов. Оставалось надеяться, что они не спросят с него за такую самодеятельность, когда все закончится.

«Когда все закончится», – подумал Рик. – «Пугающая фраза на самом деле. Туманная, неясная, но создающая иллюзию того, что все будет хорошо… Надо перестать так думать. Ничего никогда не закончится. Никогда».

Дерек, проведя в столичном доме беспокойную ночь, прошелся по комнатам. Собирать особо нечего было: личные вещи маги тут не хранили, все они были в доме Тео, и погибли вместе с ним. Черному осталось лишь проверить замОк на двери, да магическую защиту, отпугивающую воров. Ничего особенного, просто любой, кто собирался залезть в дом, так соблазнительно стоящий в богатом районе без высоких стен вокруг, охраны и решеток на окнах… вдруг испытывал сильное желание уйти. Маг подумал, что хорошо бы навестить перед отлучкой Дориана, но решил, что у короля сейчас своих забот хватает. А он, Дерек – лишнее напоминание о страшных и неприятных событиях. «Если что – у него есть шар, а у Некса должны были остаться стрелы…» – подумал он, но вспомнил, что эти стрелы устроены так, чтобы прилетать к дому Тео, а там сейчас… Он прошелся до казарм гвардейцев. Несмотря на то, что было раннее утро, во «внутреннем городе» наблюдалась кипучая деятельность. Дерек, не желая тратить время на объяснения, кто он такой и зачем ему к капитану, прикрылся невидимостью и влез в окно его покоев. Некса не было. Маг решил, что так даже лучше – почему-то ему показалось, что уйти тихо – самый лучший вариант. Если он разыщет Некса, тот не обойдется без расспросов, а там надо будет решать одну проблему, потом другую, и маг уже не сможет выбраться из круга обязательств, которые он, в общем-то, исполнять вовсе не должен был. «Эти серые штучки», – подумал он с неприязнью и одновременно теплотой. Открыл шкатулку, запертую на хитроумный замок, что для него, естественно, преградой не было; изменил конечную цель стрел, заколдовав их так, чтобы они прилетали к дому на Широкой. И прямо из кабинета Некса открыл портал к дому Уэйна, предварительно из вежливости послав тому мысль о своем скором прибытии.

Седые отроги, восточная их часть. Мороз тут же стал покусывать щеки и руки, и Дерек заспешил по едва заметной тропинке наверх, по склону горы, оставляя за собой цепочку следов, ведущую из ниоткуда. Пробравшись через груды валежника, он вышел на небольшую площадку. Впереди виднелись скалы, светло-серые, поросшие согнутыми сосенками. Тут уже мало что вырастало выше колена, основной массив леса виднелся внизу, за спиной.

Хозяина дома не было, но Черного уже ждал Мальти. Он сидел на крыльце, вытянув ноги, и смотрел на облака. Он был одет не по погоде – всего лишь тонкая холщовая куртка поверх рубахи, зеленые штаны тоже были тонковаты для такого мороза, а обут маг был в простые туфли. Заметив прибывшего, старик скосил на него глаза и сдержанно улыбнулся.

Дерек ощутил необъяснимое довольство при виде старого мага. Копаться в себе, выясняя, откуда взялось это чувство, времени не было, и он оставил анализ на потом. Подошел к Мальти.

– Не холодно?

Дом Уэйна почти целиком находился в скале. Снаружи заметен был лишь вход – хлипкая хижина, то ли охотника, то ли дровосека. Со стороны она смотрелась как бесполезная груда досок и хвороста. Дерек заглянул внутрь хижины через проем двери, которая висела на одной петле. Грубый лежак, запорошенный снегом. Полка с битыми кувшинами. Маг знал, что в скале, служившей дальней стеной домика, был скрытый проход в настоящее жилище Белого.