Страница 4 из 7
Все это по-тюремному медленно и настороженно.
Коротая время, я разглядывал фотографии – в анфас и профиль, – висящие на стене в будочке контролерши. Над фотографиями надпись: «Склонны к побегу».
Наконец проверка завершена.
Первая тройка проходит в зону.
И здесь – так неожиданно после бесконечных согласований и проверок! – улыбающееся, светлое лицо пришедшего встретить нас заключенного.
– Отец Александр уже исповедал меня! – весело говорит он, забирая у протоиерея Владимира Сорокина тяжелые сумки со свечами и книгами. – Послал вас встретить…
За улыбающимся, совсем непохожим на заключенного провожатым двинулись и мы.
Долго шли по промзоне.
Везде – колючая проволока.
Еще – надписи…
Например: «Женщинам без сопровождающих передвигаться запрещается!»
Наконец по оплетенным колючей проволокой переходам проходим в саму колонию.
Здесь многоэтажки казарм.
Грязновато-сиреневое здание клуба.
И вроде бы ничего странного, но все так безысходно и пропитано несвободой, что становится тяжело дышать.
И тут мы поворачиваем, и сразу в глаза – такой светлый здесь! – храм священномученика Вениамина, колокольня, а рядом – похожая на игрушку церковная избушка…
3
Храм священномученика Вениамина – первый тюремный храм, заново построенный в наши дни.
Вспоминая о начале его строительства, протоиерей Владимир Сорокин рассказал, как пригласили его – это было в конце 80-х – прочитать для заключенных лекцию.
– Православие – не лекции… – сказал тогда, выступая, отец Владимир. – Православие – исповедь, молитва, причастие.
Как ни странно, но слова его оказались услышанными. Через месяц отца Владимира пригласили в колонию уже отслужить молебен.
– Кажется, и первая Литургия в колонии тоже здесь была совершена. В этом клубе и служили ее… А потом решили храм строить. Не начальство, а сами заключенные…
Этот первый тюремный храм освятили во имя священномученика Вениамина, митрополита Петроградского.
Как раз в те годы состоялось прославление этого святого, смело выступившего против захвата Русской Православной Церкви подученными ГПУ священниками – обновленцами.
Митрополит Вениамин отлучил тогда самозванцев от Церкви.
Ему угрожали, но владыка был тверд. Сохранилось письмо, написанное митрополитом Вениамином перед расстрелом. «Трудно, тяжело страдать, но, по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжелых страданий, полный среди страданий внутреннего покоя…»
Нелепо сближать судьбу столпа православной веры – священномученика Вениамина – с судьбами уголовников, отбывающих наказание в НТК № 5…
Но я стоял среди них в церкви и – «по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога» – как бы забывал, где идет служба, кто стоит рядом… Мы никуда не уходили из зоны, но вся мучительно давящая несвобода осталась там, за дверями церкви…
4
Не существует свободы большей, чем подлинное христианское смирение…
Об этой свободе и писал за несколько часов до расстрела священномученик Вениамин. Об этой свободе – неумело и порою неловко – говорилось в письмах заключенных, которые дал мне посмотреть отец Александр Степанов.
«Здравствуйте, братья и сестры! Я еще очень молод, а уже совершил ужасные грехи. Хочется очиститься от них и уверовать во Христа всем сердцем, душою и разумом. Срок у меня очень большой. Помогите с духовной литературой…»
«Вы делаете доброе дело, помогая по возможности осужденным. Помогаете им не потерять веру в Господа, что Он всех любит, какой бы ни был человек…»
Письма эти адресованы прихожанам Братства великомученицы Анастасии Узорешительницы, которое возглавляется отцом Александром Степановым.
Многие письма – просьбы.
Чаще всего из больниц. В основном – от туберкулезников.
«Здесь очень плохо с питанием. Мы уже больше полгода не имеем жиров. Нам говорят: пишите родственникам. А мне не от кого ожидать помощи. Мы здесь находимся взаперти и никуда не ходим. Работы тоже нет. Дмитрий С.».
«Лекарств фактически нет, питание умеренное… Игорь В.».
«Меня не будут пока отправлять на больницу, потому что на больнице тоже большие трудности с медикаментами и продуктами питания. Когда засыпаешь, снится обычный хлеб, и от этих снов просыпаешься в холодном поту. Алексей Т.».
На многих конвертах рукой Дмитрия, члена Братства великомученицы Анастасии Узорешительницы, сделаны пометки, что из просимого послано. Средства на посылки собираются всем Братством.
Читать эти письма тяжело.
И одновременно – очень легко.
Порою одновременно захлестывает из этих писем и тьмою безвыходности и таким ясным, нечаянным светом…
«Здравствуйте, братья и сестры… Спешу сообщить, что у меня большие перемены в жизни: мне заменили исключительную меру на пожизненное заключение, и что теперь со мной будет, куда меня увезут – не знаю. Низко кланяюсь вашему храму Анастасии Узорешительницы. Я всем вам, братья и сестры, очень благодарен за ваш нелегкий труд, за милосердие ваших душ и сердец. Я – ваш приемный дитя. И стою на коленях в храме с вами и молюсь».
Много говорится сейчас, что исправительно-трудовые учреждения становятся своеобразными университетами для уголовного мира. Попадая за сравнительно незначительные правонарушения, многие вскоре возвращаются назад уже за совершение тяжких преступлений.
– А церковная община в колонии? – спросил я у священника Александра Степанова. – Разве она не способствует тому, чтобы человек вырвался из замкнутого круга?
– Способствует, конечно… Пока человек в общине находится, все хорошо. Проблемы начинаются, когда на свободу выходит. Это как камень в воду – хлоп… Где вынырнет – неизвестно. Ситуация очень легко может такого человека затянуть. Ему помочь бы надо первые месяцы, так сказать реабилитационный период пройти…
– А вы поддерживаете контакты с ними?
– Поддерживаем… Многие в наше Братство великомученицы Анастасии Узорешительницы приходят…
– Работают?
– Некоторые и работают… Олег П., например, воспитателем в приюте стал. Алексей и Александр – шоферами… Как ни странно, очень хорошие братья милосердия из бывших зэков получаются…
5
Братство Святой великомученицы Анастасии Узорешительницы очень тесно связано с храмом священномученика Вениамина в Металлострое.
О связи, осуществляемой через конкретные человеческие судьбы, мы уже говорили.
Но существует и мистическая связь.
И здесь можно было бы помянуть, что на подворье ярославского митрополита, где размещается теперь Братство святой великомученицы Анастасии Узорешительницы, неоднократно бывал Василий Казанцев – будущий митрополит, будущий священномученик.
Можно сказать и о том, что знамя борьбы с чекистским обновленчеством Русской Православной Церкви предстояло подхватить из рук расстрелянного митрополита Вениамина митрополиту ярославскому Агафангелу, но все эти случайные – и такие не случайные! – исторические совпадения отходят тут на второй план…
После посещения колонии, тюремного храма, знакомства со священниками, служащими здесь во спасение своих ближних, и их паствой – заключенными – еще острее воспринимаются слова Господа из евангельской притчи о Страшном Суде:
«Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне»… (Мф. 25, 34–36).