Страница 6 из 14
– Это хай-энд-система, – пояснил парень. – Полный эффект присутствия. Пока послушай, а я схожу за чаем. Ты чай будешь?
– Буду.
– Вот и отлично. Я скоро.
Круглов запустил воспроизведение и удалился, Сомёнкова осталась одна.
Она устроилась поудобнее в кресле, стала слушать. Ничего. Потрескивание и похрустывание. Девушка начала подозревать, что это очередная шутка Круглова, оставил её послушать скрип, а сам стоит за дверью и ржёт. Анна попробовала подняться из кресла, но тут она услышала, то есть скорее почувствовала – по коже побежали мурашки. Сомёнкова решила, что это сквозняк, и попробовала поплотнее закутаться в плащ, не помогло – мурашки становились всё крупнее и крупнее, размером с пшено. Холодно… С чего это вдруг холодно?..
И никакого звука. Но в комнате что-то появилось, девушка чувствовала это вполне определённо. Нечто постороннее.
– Круглов… – негромко позвала Аня, – выходи. Ладно уже…
Звук.
Он появился где-то под диваном. Низкая неприятная вибрация, она поползла по полу, собралась в плотные сгустки и прорезалась протяжным дребезжащим гулом, который почти сразу же перешёл в рёв.
Сомёнкова почувствовала, как зашевелились волосы на голове. Потому что это…
Не рёв всё-таки, вой. Мычание… Или ворчание… Волки, соскучившиеся по свежей крови, по тёплому мясу, стая. Целая стая, небольшая такая, в полтора миллиона. И все эти волки выли в один голос и в одну сторону. В сторону Ани.
И с каждой секундой вой становился всё громче, и громче, и громче, и…
Девушка вскочила и кинулась к двери. Она не могла находиться с этим звуком в одном объёме, надо было бежать. Прочь, выскочить, пробиться… Сомёнкова ухватилась за ручку и стала дёргать. Изо всех сил. Сломала ноготь, почти не заметила, дёргала…
Дверь отворилась. С другой стороны на пороге стоял Круглов. С подносом, на котором дымились чайные кружки.
– Что с тобой? – спросил он. – Испугалась?
– Тут душно… – Она попыталась расстегнуть пальто. – Жарко… Я дверь хотела открыть.
– Тут открыто, – сказал он. – Надо не тянуть, а толкать… Ты что, испугалась?
Аня успокоилась. То есть попыталась. Звук исчез. Оборвался, растворился, может, его и не было совсем…
– Подействовало? – спросил Витька.
– Кажется… Что это? Что это было? – прошептала она.
– Bloop.
– Блуп?
– Блуп. В две тысячи восьмом американская атомная подлодка зафиксировала в южных районах Тихого океана этот звук. Предположили, что это большое стадо китов, решили подойти поближе. Однако чем больше сокращалось расстояние, тем более странные вещи начинали происходить. Капитан успел передать сам звук, а также сообщение о том, что на борту лодки вспыхнул мятеж, что матросы убивают друг друга. А потом связь с лодкой была потеряна, и лодку эту никогда не нашли.
– Совсем? – спросила Аня.
– Совсем. Звук проанализировали на суперкомпьютерах НАТО.
– И что?
– Выяснилось, что это не стадо китов. Уже первичный анализ показал, что звук испускало одно существо.
– Какое?
Круглов промолчал.
– Вообще, страшно… – вздохнула Сомёнкова. – А где ты его раздобыл? В Интер- нете?
– В Интернете полно подделок. То есть там все эти звуки, только они ненастоящие… Этот настоящий. Понравилось?
– Не-ет…
– И Любке тоже не понравится. Где она живёт?
– В Бухарове…
– В двухэтажках? – воодушевился парень.
– Ну да, там… А что?
– Знаешь, Сомёнкова, это даже неинтересно. Всё просто само в руки идёт, без всяких усилий. В двухэтажках? Это в тех, что жёлтого цвета, на отшибе ещё стоят?
– Ага.
– Прекрасно. И на первом этаже, конеч- но же?
– На первом, да…
– Чудеса случаются. Радуйся, зловещая девушка, к нужному сроку твоя Любка будет лечит нервы гомеопатическими средствами. А пока начинаем действовать. Завтра я собираюсь как раз… Завтра.
– Может, расскажешь? – спросила Аня. – Ну, про свой план? Там ничего противозаконного нет?
– Нет, конечно. Мой план… Мой план, знаешь ли, гениален.
4. Бухарово
В три позвонила Сомёнкова.
– Роман дочитан, – сказала она и отключилась.
Круглов начал действовать. Зарядил плеер Блупом, подготовил систему. Два динамика и сабвуфер. Резиновые перчатки, бутылку чёрных чернил для принтера. Погрузил всё это на скутеретту, пылившуюся в гараже. Достал из подвала кресло-палатку. В прошлом году они собирались на рафтинг. Полярный Урал, чёрная смородина, москитос… Но у отца случился новый объект, и снаряжение не пригодилось. А сейчас пригодилось. Круглов сложил кресло, на шею привесил бинокль. На бок – термос, в термос – какао. Рюкзак ещё, не очень большой, средней вместимости, в него уложил пугальное оборудование.
Собравшись, он закрылся у себя в комнате, лёг спать и проспал около трёх часов. Ровно в семь, когда на улице уже почти полностью стемнело, отправился в путь. Долго вилял по городу, а потом и по пригородам, пробирался вдоль гаражей, расположенных возле железной дороги, затем по лесным тропинкам. Остановился в километре от Бухарова, спрятал скутеретту – предварительно сняв аккумулятор, уложил машину на бок, накрыл маскировочной сеткой, затем засыпал листьями. Уложил батарею в рюкзак и отправился к Бухарову.
К Бухарову оказалось пробраться не так уж и просто, Круглов два раза натыкался на ручей и пруд, но к жёлтым домам всё-таки выбрался – благодаря навигатору в телефоне.
Посёлок просматривался хорошо, в двухэтажках горели жёлтые фонари и синие экраны телевизоров, он отыскал дом № 24, вторую квартиру, и стал наблюдать. Ничего интересного, шторы. На кухне дородная женщина жарила картошку, вряд ли это Любка, наверное, её мать. Самой Любки не видно, однако в крайней комнате горел свет и по шторам бродили тени.
Витька достал из рюкзака игрушечный пневматический винчестер, бьющий пластиковыми чёрными шариками. Начал стрелять. Было далеко, почти двести метров, приходилось стрелять по дуге.
Попал с восемнадцатого раза. Шарик дзинькнул по стеклу. Ничего, к окну никто не подошёл. Круглов был терпелив, он зарядил в винчестер ещё сорок шариков и продолжил обстрел. В этот раз он стрелял более метко, следующая пулька щёлкнула по стеклу уже через пару минут.
Шторы откинулись, и на фоне окна показалась девушка. С косой. Любка – Круглов опознал её по фотографии. Она прилипла к стеклу, сделала ладонями домик, стала вглядываться во мрак. Смотрела долго, но так ничего и не высмотрела, задёрнула шторы, парень убедился, что Любка живёт в этой самой крайней комнате.
Оставалось ждать. Круглов был терпелив, он накрылся палаткой, устроился поудобнее в раскладном кресле, вытянул ноги. У него имелся вполне сложившийся план, простой, но, как он предполагал, эффективный, рассчитанный примерно на две-три недели. В конце третьей недели он собирался поставить жирную точку, для чего требовалось организовать некое драматическое представление, впрочем, об этом он собирался подумать позже.
Час, два, три, примерно в одиннадцать Любка выключила свет – спортивный режим. Ещё через полчаса свет погас уже во всей квартире. Круглов размял затёкшие ноги, сложил кресло, убрал всё в рюкзак и направился к рыжему дому. Перед домом оказались грядки, и парень немного завяз в ботве и упал, воткнувшись в гнилую тыкву. Ничего.
Дальше он действовал просто. Достал аккумулятор, подсоединил к нему крокодилы трансформатора и через него плеер. Динамики прикрепил струбциной к жестяному подоконнику, сабфувер приставил к стеклу, зафиксировал двумя присосками. Нажал на воспроизведение. Теперь следовало действовать быстро и аккуратно. Натянул на руку резиновую хозяйственную перчатку, капнул на неё краски для принтера, размазал её по резине и приложил к стене под окном, отведя в сторону большой палец. На жёлтой штукатурке остался четырёхпалый отпечаток, вниз потекли угрожающие чёрные капли.
Круглов с хлюпаньем стянул перчатку, спрятал в пакет. Добавил громкости на плеере. Завыли собаки в соседнем доме, сразу несколько.