Страница 14 из 48
— Заставляй её дышать, — быстро проговорил парень, сажаясь на водительское кресло. — Не… не бойся, это уже происходило, просто говори, чтобы она дышала.
Когда он завёл мотор, Мерседес отца с немыслимой скоростью помчался по знакомым улицам Лондона. Кровь пульсировала в висках, всё это напоминало моменты из какого-то ужасного сна. Я и представить не могла, что, чёрт возьми, произошло за эти десять минут и почему Марни задыхается и теряет сознание. Мне было безумно страшно за неё, потому что никто не может предугадать дальнейших событий.
— Господи, Марни, только дыши, слышишь? — прошептала я, глотая солёные слёзы. — Я знаю, возможно тяжело, но ты дыши. Мы уже подъезжаем.
Как только мы остановились напротив городской больницы, я взяла девочку, которая уже не была в сознании, на руки и вышла из машины. Гарри сразу же забрал её, а я помчалась в холл больницы, дабы найти доктора. Я тяжело дышала, а бешеный стук сердца отдавался в голове, когда один из врачей обратил-таки на меня внимание. Они положили Мо на носилки и увезли в реанимационную. Гарри забежал туда следом, но не прошло и секунды, как его вытурил оттуда доктор. Стайлс взъерошил волосы и подошёл ко мне.
Я стояла напротив дверей и плакала, чувствуя, как плечи содрогаются от каждого всхлипа. Вид бледной Марни, теряющей сознание и её хрипы не выходили из головы, а сердце болезненно сжималось. Я так чертовски сильно боялась за неё.
Но тогда я никак не ожидала, что Стайлс подойдёт ко мне и обнимет. Так крепко, так надёжно, словно бы рассказывая этими объятиями о том, что даже ему нужна поддержка. И тогда я обняла его в ответ, тихо шепча о том, что всё будет в порядке. Мы просто стояли напротив дверей в палату его сестры и обнимались.
Он отпустил меня спустя несколько минут, устало потёр переносицу и со словами: «Надо позвонить матери», скрылся из поля моего зрения. Я всё ещё чувствовала тепло его рук. Это действительно позволило мне успокоиться.
Оставалось только ждать, когда из этих дверей выйдет доктор.
— Гарри? — позвала я в пустоту, и, не дождавшись ответа, села на одно из кресел, стоявшее напротив реанимации.
Мне было дико страшно, я даже описать не могу все свои чувства прямо сейчас. Я действительно люблю Марни и не хочу, чтобы произошло что-то плохое. И ведь не произойдёт, да? Гарри, кажется, говорил, что это происходило уже. Господи, только что всё это значит?
Слёзы продолжали падать на подол моего платья, а минуты, кажется, длились, как часы. Я даже не заметила, когда Стайлс сел рядом со мной. Его глаза были красными, когда он посмотрел на меня. Мы даже не произнесли друг другу ни слова, зачем-то скрепив наши ладони вместе. Словно бы это было так же необходимо, как новость о том, что с Марни всё в порядке.
— Это происходит уже четыре года, — первые слова Гарри за эти десять угнетающих минут.
Я повернула голову в сторону парня. Неужели он действительно хочет рассказать мне?
— Когда Марни родилась, врачи “обрадовали” маму тем, что у неё астма. Первые пять лет всё было не так уж и плохо, а потом начались приступы. Это действительно напугало… некоторых членов нашей семьи. Она большую часть своего детства провела в больницах. Я так боюсь за неё каждый раз, потому что эти приступы… они становятся чаще, понимаешь? Я не хочу потерять её, я не смогу, — слёзы застыли в его зелёных глазах. — Мы… мы вынуждены лишать её таких радостей, как походы в парк или загород весенними выходными, потому что там всё цветёт, эти грёбаные цветы и пыль.
Я не могла поверить в слова Гарри. Неужели эта маленькая и хрупкая девочка пережила и переживает такое трудное детство? Почему, чёрт возьми, этот ангел должен страдать?
— Я уверена, что скоро всё это закончится. В конце концов, мой отец имеет…
— Ривер, — прервал меня Стайлс. Коснувшись большим пальцем моей щеки и проведя линию до губ, он наклонился так близко, как это вообще возможно. — Спасибо.
Я растерялась от его слов, или же от этой немыслимой близости.
— З-за что?
— За то, что у меня есть такой ангел.
Я грустно усмехнулась, опустив взгляд. Стук каблуков по полу заставил нас вернуться в прежнее положение.
— Господи, вот вы где! — обеспокоенно пролепетала Бет, по пути натягивая на себя белый халат. — Я так чертовски сильно испугалась, а когда решила поехать за вами — приехала скорая. Пришлось объяснять — что к чему. Где Марни? С ней же всё в порядке?
— Думаю, завтра будет, — хрипло проговорил шатен, сжимая мою руку.
— Я… мы просто играли в куклы, а потом… — пыхтела Лиз, присаживаясь рядом с нами на кресла. Я заметила её взгляд, направленный на наши скреплённые руки. — Господи, у неё астма, да?
Гарри медленно кивнул.
— У меня тоже, — она пожала плечами. — С возрастом это кажется не таким глобальным, я думаю.
Я округлила глаза и посмотрела на девушку, когда в коридор буквально влетела миссис Стайлс. Она выглядела так, словно не спала целую вечность, а слёзы стекали с её щёк, когда её обеспокоенный взгляд заметил нас.
Думаю, это будет долгая ночь.
*
— Ривер, просыпайся.
Тихий шёпот пробирался скозь сон, а несильные толчки в плечо заставили меня лениво открыть глаза. Ничего, кроме темноты я не увидела.
Сначала пришло непонимание — где я нахожусь и почему тут так резко пахнет медикаментами? Моя шея жутко затекла ото сна в сидячем положении, а кто-то продолжал тормошить меня. И только спустя несколько секунд ко мне вернулась память, и события прошедших часов заставили сердце сжаться.
— Мх-хм, Гарри? — хрипло прошептала я, различая очертания двери и кресел в кромешной темноте.
Кто-то схватил меня за руку, заставляя подняться.
— Уже десять, ты не должна оставаться здесь на ночь. Я провожу тебя.
Я ничего не понимала, следуя за Гарри и спотыкаясь о свои же ноги.
— Что с Марни?
Он вдруг резко затормозил, отчего я врезалась в широкую спину Стайлса. Я понятия не имела, почему во всей больнице нет света, и это чертовски пугало. Я ужасно боюсь темноты.
— Всё стабилизировалось, по словам доктора Стоуна, послезавтра мы сможем её забрать домой.
Я облегчённо выдохнула, чувствуя, как страх отпускает меня. Но мне снова пришлось напрячься, когда я почувствовала чьи-то руки на своей талии.
— Гарри? — взволнованно прошептала я, надеясь, что это действительно окажется он, а не какой-то маньяк, сбежавший из психиатрического отделения.
— Это всего лишь я, почему ты так дрожишь? — хриплый голос раздался у меня над ухом.
Мы продолжили идти и, кажется, вышли в холл. На столе регистрационной стойки стояло несколько свечей, в то время как медсестра что-то писала в журнале.
— Почти половина Лондона оказалась без электричества, — пояснил Стайлс, когда я посмотрела на него.
Сердце забилось быстрее. Как я буду добираться домой, если метро стоит на месте? Если, чёрт возьми, на улице нет ни единого намёка на свет! Я же… я же ненавижу темноту. Я так сильно её боюсь.
Постоянно оглядываясь по сторонам, мы с Гарри вышли во двор больницы. Думая, что сейчас он распрощается со мной и вернётся к палате сестры, я уже готова была пожелать ему спокойной ночи и попытаться двигаться дальше, как вдруг Стайлс крепко прижал меня к себе, сжимая руки на талии.
Тусклый лунный свет освещал половину лица Гарри, делая его ещё более загадочным, чем когда-либо. Но сейчас я видела истинного Гарри Стайлса — одна его половина хорошо мне известна, а другая до каких-то пор будет оставаться в такой ненавистной тьме.
Но, Господи, каким же красивым был этот парень. Я действительно считаю его чертовски красивым, не испытывая к нему никаких чувств.
— Боишься темноты, ангелок? — прошептал Гарри, а я медленно кивнула. — А хочешь, я покажу тебе её самые красивые стороны?
— Прямо сейчас? — мой голос дрожал.
— Пока утро не разлучит нас.
От его слов захватывало дух. Кем был этот чёртов Гарри? Он говорил так, как говорили главные герои моих книг. И зачем он хочет показать мне темноту, когда я чётко дала ему понять, что боюсь? Он не уважает чужие страхи, или же просто не считает их фобиями.