Winner

Казалось, его поцелуи были везде. Эмма жадно ловила его губы каждый раз, когда он хотел коснуться её шеи или ключиц, и Джеффу бесконечно нравилось это. Он прижимал её хрупкое влажное после душа и его поцелуев тело к двери, и они оба чувствовали, что с этой минуты все границы между ними будут беспощадно стёрты. Стереть бы себе память, думал Джефф, но и это расставание стало частью истории. Их истории.

— Ты пахнешь так же, — шепчет он, лаская ладонями живот, бедра, ягодицы девушки.

Эмма улыбается, в удовольствии запрокидывая голову. Ей не верится, ей совсем не верится, что после всего произошедшего с ними дерьма, она может быть так счастлива. Ещё больше ей не верится в то, что Джефф действительно сможет найти силы от неё отстраниться.

— Я хочу тебя, — отзывается она.

С губ капитана слетает ухмылка, и в ту же секунду он подхватывает её за ягодицы, припечатывая актрису к двери. Эмма усмехается, обвивая его талию ногами, и находит его губы.

— Отнеси меня в свою спальню.

Не разрывая поцелуй, Джефф несёт девушку к кровати, укладывая её на простыни. Она улыбается, не веря своему счастью, и тянет руки к мужчине. Капитан даёт себе несколько секунд лишь для того, чтобы запечатлеть в памяти этот момент: самая красивая девушка лежит обнажённая в его кровати и ждёт, когда он к ней присоединится. А может быть, выражение «красивая» здесь ни к чему, оно и так закреплено за ней, вернее было бы сказать «любимая». И это было бы правильно. Ведь он никого и никогда ещё так сильно не любил.

Длинные пшеничные кудри распластались по простыням, голубые глаза горят неподдельной страстью, а приоткрытые алые губы так и манят к ним прикоснуться. Это Джефф и делает, возвышаясь над девушкой и крепко целуя её, отдавая этому поцелую всю страсть и всю боль, что скопилась в его душе за эти месяцы. Эмма обнимает его за шею, притягивая ближе к себе, и резко выгибается в спине, когда капитан перебирается поцелуями на её грудь, играя языком с сосками. Нет, это не то удовольствие, которое нужно растягивать, она хочет его здесь и сейчас, и ей некогда размениваться на лишние ласки. К счастью, Джефф разделяет её позицию.

Он резко входит в неё, заставляя девушку задохнуться в собственных стонах. Эмма выгибается, подставляя любимым губам свою аккуратную грудь, и Джефф начинает двигаться в ней, осыпая бюст, шею, лицо актрисы быстрыми поцелуями. Это несравнимое удовольствие, действительно несравнимое, и ей никогда не хотелось думать о других мужчинах так, как она думала о Джеффе. Теперь между ними не было третьих людей или горечи от воссоединения — между ними уже ничего лишнего не осталось. Чистый лист, новая жизнь, новые ощущения. И думая о том, что их может ждать впереди, капитан ускоряет свой темп, заставляя её стонать и выкрикивать его имя, впиваться ногтями в спину, кусать его плечи и свои губы от нескончаемого удовольствия, получаемого от секса с любимым человеком после долгой разлуки.

Они не отпускают друг друга долго, словно пытаясь заполнить образовавшуюся между ними пустоту. За одним оргазмом следует другой, когда Эмма хочет быть сверху, а затем, решив просто выпить воды на кухне, он берет её прямо на тумбе, заставляя девушку извиваться и стонать, обвивая его ягодицы своими ногами. Обессиленные и счастливые, они отпускают друг друга глубокой ночью, после совместного принятия ванны, закончившегося долгими поцелуями в постели.

— Я так скучала по тебе, — устало шепчет Эмма, выводя пальчиком узоры на его сильной груди.

Джефф молчит и курит, погрузившись в раздумья. Его лицо настолько непроницаемо и серьёзно, что волна паники мгновенно овладевает её душой. Эмма поднимает голову, заглядывая в изумрудные глаза капитана.

— Ты выглядишь так, будто все произошедшее между нами — просто секс, — голос полон горечи. — И что на утро ты выставишь меня, снова строя из себя великого и ужасного монстра.

Капитан опускает взгляд и усмехается, делая затяжку, а после выпуская густое облако дыма.

— Я, значит, монстр? А ты тогда ведьма.

— Но я серьёзно.

— За эти несколько дней, что ты здесь, Эмма, ты успела стать причиной моего нокаута, подраться на входе с вышибалой, словить несколько нервных срывов и устроить пожар на съёмках. Ты беда, Эм, но ты моя беда. И ты принадлежишь мне. И связь у нас, как оказалось, гораздо крепче, чем мы оба думали.

По всему её телу разливается тепло. Она давно не чувствовала этого. Какой бы любовью и заботой её ни окружал Дейв, ей всегда не хватало только одних рук рядом, только одного голоса и только одного взгляда — слегка строгого, будто отцовского, упорно скрывающего всю свою любовь за пеленой ярости и равнодушия. Эмма была счастлива, несмотря на все проблемы, подло прячущиеся за её спиной.

— Я рада, что все наладилось, — с улыбкой говорит она, прижимаясь к капитану.

А Джефф вдруг отстраняется, во взгляде уже нет той теплоты, что он дарил ей всю ночь, будто весь лёд снова вернулся своему законному владельцу. Девушку бросает в дрожь и она хмурится, когда он, наконец, начинает говорить:

— Но, Эмма, у меня есть одно условие. Всего одно чёртово условие, которое ты должна выполнить ради меня.

***

Дейв закрывает глаза. Он пытается представить весь вид на Нью-Йорк, который открывается с восемьдесят шестого этажа Эмпайр Стейт Билдинг. У него это почти получается, и вот уже миллионы огоньков, крыши небоскрёбов и чернеющая полоса Ист-Ривер всплывают в воображении мужчины, когда он ненароком открывает глаза и видит всё ту же кирпичную стену соседнего дома — единственный вид, открывающийся с балкона. Дейв курит, неприлично много курит и не перестаёт названивать Эмме. Проще выучить гимн США на всех языках мира, чем забыть эту чёртову блондинку с её чёртовыми нескончаемыми проблемами.

— Льюис уснул в твоей комнате, ничего?

Обернувшись на голос бывшей жены, Дейв отвечает ей вымученной улыбкой. Джуди сама пришла к нему сегодня вечером и принесла ужин, зная, что без заказанного из ресторана на первом этаже дерьма этот детектив совсем перестанет питаться. Ларсон был бесконечно этому рад, весь вечер играл с сыном и всё никак не мог избавиться от этой долбанной тревоги в душе.

— Ты в порядке? — тон девушки тактичен и осторожен, она подходит к Дейву, опираясь о металлические перила руками. — Выглядишь так, будто сейчас сорвешься в аэропорт, чтобы улететь в Калифорнию и найти Эмму.

Горькая усмешка бывшей миссис Ларсон вводит его в тупик. Но он слишком погружен в свои мысли, чтобы обратить на это должное внимание.

— Она звонила мне шесть раз, а теперь не берет трубку.

— Может, разница во времени? И она уже спит? Сколько сейчас в Лос-Анджелесе?

— Там только семь вечера.

— Значит, она на съёмках. Ты же сам говорил, актёры должны оставлять телефоны.

— Нет, что-то случилось. Я это чувствую.

Джуди вздыхает, пожимая плечами. Она ничего не может ответить. Ком в горле мешает. Собрать мысли в общую кучу тоже не получается. Они остались друзьями ради Льюиса, но если эта дружба способна принести ей столько боли… лучше уж вообще ничего не чувствовать. Ведь раньше Джуди была той, за кого Дейв волновался. Только она и никто больше.

— Мы, наверное, уже пойдём, — глотая обиду, говорит девушка.

Она не может даже взгляд на него поднять. Горечь, разлитая по всему телу истинным ядом, заставляет её сосредоточиться только на этих неприятных ощущениях. Дейв замечает состояние бывшей жены, бросая сигарету в пепельницу и поворачиваясь к ней всем телом.

— А с тобой что, Джуд? — он обводит её маленькую фигуру обеспокоенным взглядом, а затем хмыкает, догадавшись. К счастью, паршивое настроение даёт зелёный свет на то, чтобы осознанно нести чушь. — С бойфрендом поссорилась? Как там его, Ральф? Ну и имя. Как у пса.

От такого заявления у неё буквально отвисает челюсть. Джуди хмурится и складывает руки на груди.

— Его зовут Стюарт, — мягко отвечает она. — Откуда это имя вообще взялось в твоей голове?

— Не знаю, может быть, кто-то другой Ральф. Видишь, у твоего парня даже имя не запоминается.