Страница 44 из 149
Он пожал плечами.
— Достаточно громко.
На мгновение я увидела в его радужках жёсткий свет, но он пропал прежде, чем я успела осознать, что это значит. Он обнял меня сзади, обвив рукой мои плечи, и повёл к служебному входу в отель.
Когда я просканировала пространство за дверью, к которой он направлялся, я осознала, что она вела на кухню «Красного Флага», самого семейного из трёх ресторанов, расположенных в лобби отеля, и единственного заведения, которое миновало всю зону карантина. Я напоследок взглянула на стену лившего дождя, вопреки всему ощущая странное облегчение от возвращения домой.
Теперь это место действительно казалось домом.
— Я умираю с голода, — пробормотал Ревик мне на ухо. — Давай поедим, примем душ, потрахаемся, а потом немножко поспим, что скажешь? Вообще-то, я готов повторить весь цикл несколько раз, — когда я издала фыркающий смешок, он улыбнулся мне. — Порядок необязательно должен быть именно таким. Но должен предупредить тебя, возможно, я захочу трахаться довольно долго.
Когда он сказал это, из него выскользнула боль такой силы, что я подняла на него взгляд.
— А ты не шутишь, — с улыбкой отозвалась я.
Он посмотрел мне в глаза.
— Ни капельки, — его боль лишь усилилась, когда Ревик ощутил реакцию моего света. Он крепче обнял меня обеими руками. — Да, — повторил он. — Определённо больше одного раза. Вообще-то нам, наверное, стоит взять выходной на остаток сегодняшнего дня и завтра на весь день.
Я поддела его под рёбра.
— Мы не можем этого сделать, ты же знаешь…
Ревик перебил меня, неодобрительно щёлкнув языком.
— Обязанности, обязанности, работа, работа… gaos, жена. Мне тебя наручниками приковать к мебели, чтобы ты хоть иногда расслаблялась? Во имя любви к богам, на нас же теперь работают другие люди, верно? Неужели нам обязательно делать все самим?
Я невольно рассмеялась.
— Вау. Вот чья бы корова мычала. А твоя молчала бы в тряпочку.
— Yah, yah[6], — сказал он, и его произношение сделалось почти немецким. — Насмехайся, сколько хочешь, но я говорю, что мы заслужили несколько выходных. По крайней мере, несколько дней лёгких обязательств, которые будут действительно лёгкими, — он поддел меня рукой. — Моя жена истощала, устала и изголодалась по свету. Ты недостаточно спишь. Недостаточно ешь. И секса тебе тоже не хватает.
— Мне, значит? Правда? — увидев его серьёзный кивок, я расхохоталась, громко щёлкнув языком. — Ладно. Но мне сначала понадобится примерно галлон кофе, если ты настроен так амбициозно.
— Это я могу организовать.
Посмотрев на него, я снова осознала, что он ни в коем случае не шутит, несмотря на беспечные интонации. Я ощутила шёпот боли, завитком скользнувший по моему животу, пока я смотрела, как он наблюдает за мной, и поразилась всему этому счастью, исходившему из его света.
Эхом вторя моей, его боль резко усилилась.
Я пихнула его в грудь.
— Божечки. Давай полегче, ладно?
— Нет, — отозвался Ревик, со смехом хватая меня за запястье.
Где-то позади нас фыркнул Врег.
— Идите вперёд, дети. Во имя любви к дракону, пожалуйста, идите вперёд. Я в данный момент не могу вынести ваше общество.
Ревик треснул его по груди, затем сгрёб меня в медвежьи объятия сзади.
И снова его боль врезалась в меня с такой силой, что я прерывисто вдохнула.
Это не должно было меня удивлять. Прошло немало времени с тех пор, как мы оставались наедине. Мы прыгнули на тот самолёт до Сан-Франциско через неделю после свадьбы, а если не считать утро после ограбления банка, то до этого мы не занимались сексом примерно год.
Я вспомнила пентхаус, который мы делили на 63 этаже (и его огромную душевую кабину) и вздохнула. Затем до меня дошло кое-что ещё, и я нахмурилась, подняв взгляд на Ревика, который продолжал вести нас к отелю.
— Разве вода не проблема? — спросила я.
— Что ты имеешь в виду?
— Душ?
Его взгляд прояснился, затем Ревик помотал головой.
— Пока что у нас всё должно быть хорошо. Отель берет воду из подземного источника, подпитываемого рекой. У нас есть промышленные очистители в том месте, где вода попадает в главный трубопровод, — в ответ на мой изумлённый взгляд он улыбнулся. — Нам повезло, что владельцы — параноики ещё хуже меня.
Я закатила глаза.
— Не преувеличивай, муж. Ни у кого нет большей паранойи, чем у тебя.
Рассмеявшись, он пихнул меня грудью, не переставая обнимать сзади. Его взгляд посерьёзнел, когда он добавил:
— Вообще-то, это организовал «Арк»… не мы. Я надеюсь, что они помогали с охраной и герметизацией и во время нашего отсутствия тоже. В любом случае, нам надо поговорить с их людьми.
— Ага, — пробормотала я. — Я думала об этом…
— Нет! Нет, нет, нет. Больше никакой работы, — Ревик покачал головой и сурово прищёлкнул языком, потащив меня к наружной двери кухни и открывая её передо мной.
— Но ты же сам начал… — запротестовала я.
— В данный момент — больше никакой работы, — пояснил он, жестом показывая мне заходить внутрь. — Я серьёзно. Только после этапа со сном, который я упоминал ранее, — увидев, что я собираюсь снова запротестовать, он перебил меня: — Я могу быть лицемером, если захочу. Я никогда и не утверждал, что у меня нет проблем.
Когда я засмеялась, он предложил такой вариант:
— Подумай о еде, если хочешь думать о чём-то полезном. Одно преимущество путешествия на блевотомобиле — нам наверняка не придётся ждать столик в «Третьей Драгоценности».
Рассмеявшись, я опять невольно поразилась исходившему от него счастью, учитывая всю нашу ситуацию. Может, он старался держаться молодцом или поднять настроение всем остальным, но на самом деле так не казалось.
Что бы с ним ни происходило, это не выглядело натужным. Его свет сиял легко, несдержанно, несмотря на то, каким усталым он ощущался.
Когда я углубилась в его aleimi, я ощутила и другое — страх из-за нашего обсуждения личности Тени, некоторую печаль из-за Касс и Фиграна, тяжёлую скорбь, которая казалась связанной с Вэшем. Я также ощущала в его свете реакции и беспокойство из-за того, что мы видели на пути из Олбани.
А также какая-то его планирующая часть словно тикала на фоне, в основном обдумывая различные мысли касаемо Тени и некоторой разведывательной работы, где он хотел наверстать кое-что, как только мы по-настоящему кинемся в омут с головой.
Но, несмотря на всё это, преобладающее чувство, которое я ощущала в этот момент от него — это удовлетворение, даже радость. Это настолько отличалось от других вещей, живших в его свете, что я невольно таращилась на него.
Но он определённо что-то от меня скрывал.
Я не могла понять, что именно, но это имело какое-то отношение к его противоречивым эмоциям, в том числе и к хорошим. Его свет также ощущался более нестабильным — не в плохом смысле, просто он сделался более интенсивным и сосредоточенным, чем обычно.
А в отношении Ревика это говорило о многом, правда.
— Ты закончила сканировать меня, жена? — тихо сказал он мне на ухо, опять обнимая одной рукой и прижимая к себе.
Моргнув, я осознала, что мы преодолели всю кухню, а я ничего не видела.
Всё это время я находилась в Барьере, напряжённо всматриваясь в его aleimi.
— Да, — сказала я, шагнув вперёд, когда осознала, что он опять открыл передо мной дверь — в этот раз вращающуюся дверь, которая отделяла кухню от обеденного зала ресторана. Официанты улыбались и махали нам, когда мы проходили мимо, и я улыбалась в ответ.
Мы нечасто ели в «Красном Флаге», поскольку они в основном резервировали столики для человеческих гостей отеля, но я осознала, что узнаю всех, кого вижу, и это меня порадовало.
— Думаю, ты немного обидела Раги, — прокомментировал Ревик. Увидев мой непонимающий взгляд, он улыбнулся ещё шире и добавил: — Ну, шеф-повара? Он говорил с тобой, когда мы проходили мимо. Пожелал тебе долгих лет жизни и много радостей? Ты действительно его не слышала?
6
Видимо, это нечто среднее между английским Yeah/Yes и немецким Ja. И означает «да-да, ага-ага».