Мертвая зона

— Если странно, вот и тащи свою задницу сюда!

Леха на деревянных ногах подошел к Пасечнику и, пока тот не соизволил протянуть начальственную руку, сунул видоискатель Смиту. «Оружейник» немедленно влип в него глазом — и застыл.

— Ну и чего там странного? — спросил Пасечник, старательно не замечая, как его не уважили.

— Извините, коллеги, — сказал Леха и устало привалился к стене рядом со Смитом. — Трудно объяснить. Проклятье.

Действительно трудно объяснить, почему тебе вдруг стало боязно.

Дело не в том, что ты увидел огромного железного монстра с клешнями и когтями.

Дело в том, что монстр — без головы, а тот, кто снес ее напрочь — ползает неподалеку, поджидая новую мишень. Ты всего четверть часа назад побывал на линии огня, но ничего тогда не понял. Свист в небе, взрыв и дым за несколько километров... Тебя это не очень касается. А теперь оно коснулось, ледяной костлявой лапой прямо за хребет. Теперь ты знаешь, как это выглядит — когда Йоба-Хранитель попадает в цель.

Тяжкое зрелище. Наводит на размышления.

Ты очень не вовремя представил, как именно все произошло. Вот по улице прёт стальное чудовище, и вдруг далеко впереди перед ним взрывается, рассыпаясь на кирпичи, таунхаус, а потом сквозь дым и пыль влетает снаряд, проносится между домами и бьет чудовище в морду. Один раз.

Сегодня над нами этот снаряд прошел высоко-высоко.

А в тот день он летел прямо где мы сейчас. Наверное на уровне второго-третьего этажа. Если какие-то окна еще уцелели, их не стало. А потом он бахнул.

Может, не так красиво все было. Может, и дом не взрывали, а загадочный Йоба сам развалил здание парой выстрелов, чтобы встать на прямую наводку.

Может, он еще не с первого раза попал.

Но стальное чудовище умерло.

Оно там мертвое лежит.

А мы здесь пока живые. Но это временно.

Тьфу, блин!..

— Там какая-то гибридная инженерная машина, я не смог ее опознать... — Леха вытер потное лицо рукавом. — Понимаете, она разбита, но не «раздета». Почти два года прошло, разбирай на металлолом — они же тут все железо растащили! — нет, ее не тронули. А сколько ценных вещей! По-моему, слева орудие валяется, его из рубки вынесло целиком. Манипуляторы лежат. Минный трал целехонек. Не думал, что так бывает...

— Значит, боялись подходить, — сказал Пасечник, очень внимательно разглядывая Леху.

— Скорее боялись подогнать транспорт, — буркнул Смит, подкручивая регулировку на видоискателе.

— Одно другому не мешает, — заявил Пасечник тоном эксперта. — Если машину подстрелил их любимчик Хранитель, они могли вокруг этого целый культ выдумать!

— Всякое бывает, — дипломатично сказал Смит. — Явных признаков отправления культа не вижу, но само попадание... Внушительное.

— Да, попало в нее... Страшно, — Леха судорожно втянул в себя обжигающе горячий воздух. — Он ей голову срубил, этот Йоба. А у нее же руки... Ну, манипуляторы. И она там стоит... Как живая, только мертвая. Руки уронила. И без головы.

Леха снова нервно утерся. И еще раз. Пот катил с него градом.

— Алексей, ты можешь повернуться? — бросил Смит через плечо. — Я хотел бы обзор со всех камер. А то правая сейчас показывает твое ухо. А верхняя — меня.

— Не могу, — ответил Леха, сам того не ожидая.

Пасечник вздохнул, достал из сумки пачку влажных салфеток, распечатал, и протянул ему сразу две.

— Спасибо. Вам тоже... Не помешало бы.

— Ты расслабься, — сказал Пасечник. Провел по лицу салфеткой, посмотрел на нее и фыркнул. — Стой, отдыхай. Мне знакомо это состояние, когда вдруг прихватывает. Ходишь, смотришь, вроде ничего, а потом — бац! Я сам очень впечатлительный... Ты давно не был в поле?

— С конца сорок девятого. Тогда вышла довольно горячая история, но я отвечал за... образец боевой техники и не чувствовал себя настолько... — Леха неопределенно помахал рукой.

— Голым? — буркнул Смит. И протянул видоискатель Пасечнику. — Я в поле без машины — как без кожи вообще.

— Он чувствует себя песчинкой, — авторитетно заявил Пасечник. — Песчинкой в бушующем море!

— Песчинка лежит на дне и скучает, ее море не колышет, — процедил Смит. — Если в море, тогда уж бутылкой! С запиской: «Спасите, помогите!»

— Зануда, — сказал Пасечник. — А вот Алексей меня понял.

И припал к окуляру.

— И песчинкой, и голым, и спасите-помогите, все сразу, — Леха не без труда развернулся к улице лицом, чтобы Пасечнику было лучше видно. Ему по-прежнему не хотелось высовываться.

— Это точно погода и таблетки от желудка, — сказал Смит. — Завтра пройдет.

Достал планшет, вывел карту и глубоко задумался над ней.

Леха стоял лицом на запад и радовался, что без оптики в жарком мареве ничего не видно. Но все равно из головы не шла мысль: вот Пасечник чуть впереди, Смит на шаг сзади, и получается очень удобная мишень. Проводники это понимают и держатся поодаль. Надо рассредоточиться. Хотя бы для самоуспокоения.

— Как тебе варзона? — донесся голос Смита. — Присмотрелся? Догадался, почему «Кибернетика» полезла на «Ландскнехтов» через жилую застройку?

Леха пожал плечами.

— Да, все ожидаемо.

— Не надо так подбрасывать камеры, пожалуйста, — сказал Пасечник.

— Извини... По-моему, сама карта Абуджи диктует тактику. Сразу говорю, по моему скромному мнению, без артиллерии и поддержки с воздуха, без танков это все — необоснованный и расточительный героизм. Потери будут очень велики. Но если стоит задача пробиться в центр наличными средствами, я бы атаковал именно отсюда шагоходами.

— Обоснуй! — неожиданно потребовал Пасечник.

Леха еле успел подобрать челюсть. Что еще за экзамен?

Подмывало оглянуться хоть на секунду и поймать взгляд Смита. Какой он сейчас? Заинтересованный или как всегда — деланно равнодушный?

— Ну, так что?

Смит возник в поле зрения сам. И тоже сделал то, к чему Леха не был готов: молча кивнул. С предельно серьезным видом. Мол, разрешаю, докладывай этому остолопу, а я послушаю.

— Хорошо, я бы нанес отвлекающий удар колесной техникой с севера и востока, по двум трассам в обход горы Асо, где это очевидно, и где будут ждать атаки...

— И не тряси головой, будь любезен.

— Виноват, — Леха для устойчивости привалился к стене плечом. — ...А основной удар — шагоходами с запада. По лучевым улицам вроде этой.

— Тесно, — коротко бросил Пасечник.

— Зато больше шансов. Через жилые кварталы БШМ подойдут вплотную к центру, используя таунхаусы, как щиты. Особой внезапности не получится, но и перестрелять нас не выйдет. Без тяжелых минометов или систем залпового огня ты не прихлопнешь шагоходы в такой плотной застройке, а у них «Центральный Бизнес-Район» Абуджи окажется как на блюдечке, и они смогут навязать свои правила игры.

— Ну, примерно так и было, — буркнул Пасечник одобрительно.

«Непонятно только, чем кончилось, — подумал Леха. — Полное впечатление, что когда проснулся Йоба-Хранитель и начал тут плющить шагоходы вместе с домами, все участники конфликта окончательно сбрендили. Перенести свою войнушку в Европу, это надо было додуматься. Если бы кто-то нарочно хотел всей системе нагадить, он бы так не смог...»

— А эта жуткая хреновина, значит, оттаскивала подбитую технику, — добавил Пасечник. — Шагоходы нынче дороги... Теперь мы знаем, как их эвакуировали!

Смит издал странный звук, больше всего похожий на подавленный стон от внезапной зубной боли.

И поглядел на Леху выразительно, как никогда раньше.

Лехе вдруг пришло в голову, что это не «оружейник» всю дорогу издевается над Пасечником, а совсем наоборот, американец доводит его своей нарочитой тупизной — и ведь доведет.

Ну и парочка. Отправить их в командировку вместе мог только сознательный вредитель. Хотя, скорее всего, — осенило Леху, — это сделал искусственный интеллект.

Робот, мать его, психолог. И робот, мать его, кадровик.

«Не слишком ли много роботов?»

Смит обернулся к проводникам и звонко щелкнул пальцами.