Без границ (ЛП)

- Но это по-прежнему секрет, который мы предпочитаем сохранить, - сказал Беньяго.

Затем к ним подошёл Киммуриэль и уставился на женщину.

- Ты проговоришься? - спросил её Беньяго, и она охнула, не успев ответить.

Вульфгар перевёл взгляд с неё на Киммуриэля и увидел, как дроу сосредоточен. Великан понял, что псионик снова проник в её мысли, слушая непроизнесённый ответ, честный ответ, прежде чем она смогла его подавить.

- Жаль, - сказал Киммуриэль и ушёл.

- Что это значит? - спросил Вульфгар, решив, что его подруга обречена.

- Что он не убьёт её, полагаю, - сказал Беньяго. Неожиданно он отвесил Милашке поклон. - Добро пожаловать в Иллуск, Милашка Чарли. Быть может, однажды ты действительно станешь капитаном «Реликвии Джоэна».

Женщина, конечно, выглядела полностью растерянной. Она умоляюще взглянула на Вульфгара.

- Дроу никогда не верят тем, кто не является дроу, - начал объяснять тот.

- Как и тем, кто является, - быстро добавил Беньяго. Он просто пожал плечами, когда оба посмотрели на него. - Итак, Киммуриэль с вами закончил, а жрица Даб'ней ждёт. Эта рана просто чудовища и без её помощи загноится и скорее всего убьёт тебя.

ГЛАВА 24

Глаза мира

Прекрасная тёмная женщина держала фигурку птицы высоко в сложенных чашечкой ладонях. Хрусталь фигурки сверкал в лучах полуденного солнца. Ивоннель прошептала что-то своему последнему созданию и подбросила фигурку в воздух, где птица замахала крыльями и полетела прочь.

- Раз эти штуки живые, они чего, будут откладывать яйца? - спросил Атрогейт, сидевший на крупном булыжнике на краю небольшого луга. Дварф, которому стало намного лучше, перекатывал в сильных руках Крушитель Черепов, двуручную булаву, принадлежавшую его возлюбленной Амбергрис.

- Они бы сделали мир красивее, не правда ли? - спросила Ивоннель.

- Тьфу. Они сверкают на солнце и слепят глаза.

Ивоннель засмеялась при мысли о том, что дварф — любой дварф — может жаловаться тёмному эльфу на яркий свет.

- Сколько ты успела выпустить? - спросил Атрогейт. - Первые мертвы или чё? Или ещё живы?

- Всех. Дюжины, хотя я потеряла счёт.

- И ты видишь сквозь них? Сквозь всех? Похоже, твоя башка должна кружиться.

- Они сообщают мне, когда я должна увидеть что-то их глазами, - ответила дроу. - Я не хочу, чтобы меня застали врасплох, а в окрестностях много такого, что может нас убить. Как только что-то приблизится — мы будем знать.

- И все прячутся, - согласился Атрогейт и повернулся в сторону, привлекая взгляд Ивоннель к ближайшему холму, с которого только что спустился. - Мы заманим их всех, и убьём тех, кого надо убить!

Он продолжил разглагольствовать, но замолчал, когда заметил, что женщина не слушает. Ивоннель стояла с закрытыми глазами — понятный Атрогейту знак. Он спрыгнул с камня и хлопнул Крушителем Черепов по открытой ладони.

Фиолетовые глаза Ивоннель резко распахнулись, и она обернулась, улыбаясь дварфу.

- Демон, - сказала она. - Демон в теле дварфа.

- Значит, мёртвый демон, - отозвался Атрогейт.

- Но живой дварф, - предупредила его Ивоннель.

Двое уставились друг на друга. Она явно говорила про их последнюю битву, в которой Атрогейт не успел вовремя остановиться и убил дварфа с безделушкой, одержимого демоном.

- Больше так не ошибайся, - сказала ему Ивоннель.

- Ошибаться?

- Дварф, я могу отослать тебя прочь. А ещё я могла позволить тебе умереть. Окажи мне взамен одну лишь эту услугу.

- Не, я тебе нужен, - сказал Атрогейт, и среди густых чёрных зарослей его бороды сверкнула зубастая улыбка. - А ещё ты меня любишь, но стараешься этого не показывать.

- Сложно подавить такие сильные чувства, но раз уж я должна, - с не меньшим сарказмом отозвалась женщина, вызвав довольный хохот Атрогейта, который снова шлёпнул булавой по руке.

- Если хочешь посмотреть, получится ли спасти дварфа, тогда ладно, - сказал он уже более серьёзно и мрачно. - Я могу подождать пару мгновений, прежде чем превратить его башку в пыль.

- Атрогейт...

- Делай то, что должна, - сказал он, - и я тоже сделаю, что мне нужно. - Он поднял булаву выше и поцеловал оружие. - Я ничего не забыл.

- Быть разумным — не значит нанести оскорбление твоей утраченной любви.

- Я ничего не забыл, - повторил Атрогейт, лицо которого превратилось в застывшую гримасу. - Ничего.

Ивоннель тяжело вздохнула.

- Пойдём же, дварф, если желаешь меня сопровождать.

Атрогейт спрыгнул с камня.

- Скажу нашим гостям.

- Мы скажем, - поправила Ивоннель. - Путь к нашей добыче лежит как раз мимо пещеры.

Атрогейт смягчил свою гримасу, когда они вошли в пещеру. Внутри находилась дюжина человек, включая троих детей. Люди сбились в кучку и беседовали шёпотом — волновались об оставленных фермах или о том, что произойдёт, если их отыщут демоны. Ивоннель и Атрогейт спасли их, привели в это место и защищали. Ивоннель кормила их при помощи своей магии.

Взглянув на людей, Атрогейт перестал злиться из-за спора о судьбе одержимого дварфа. Женщина-дроу не получала никакой выгоды от спасения этих людей, на самом деле даже подвергала себя опасности, спасая их с ферм, которые затем разоряли враги. Даже несмотря на то, что Атрогейт был знаком с дроу в основном благодаря обществу Дзирта и Джарлакса, эти неожиданные откровения о целом народе, тем более исходящие от предположительной жрицы Ллос, заставляли его качать головой.

- Поставьте часовых у входа, - сказала им Ивоннель. - Если приблизится нечто опасное, вы узнаете, как и я, и я отправлю вам весточку, куда нужно бежать.

Многие закивали, но Атрогейт заметил, что некоторые нахмурились, поморщились или побормотали себе под нос что-то наверняка нелестное. Фермеры толком не знали, что происходит вокруг, и не все доверяли Ивоннель, хотя по всем признакам она спасла им жизнь.

Такова проблема с репутацией дроу, размышлял Атрогейт. Они известны тем, что плетут сети вокруг сетей вокруг других сетей, а те — вокруг ещё одних сетей, и ты никогда не знаешь их настоящую цель, пока не становится слишком поздно. Конечно, Атрогейт иногда испытывал сомнения по поводу Ивоннель, но он знал её по рассказам людей, которым доверял, так что эти сомнения никогда не задерживались надолго. Беженцы в пещере почти наверняка не встречались с дроу прежде, а если и встречались — не с таким дроу, который стал бы помогать им, если, конечно, это был не Дзирт.

Дварф взглянул на свою спутницу, когда та покинула пещеру, направляясь навстречу очередному демону. Он напомнил себе, что обязан ей жизнью, и хотя после утраты возлюбленной Амбергрис смерть полностью устроила бы Атрогейта, помощь в спасении этих фермеров была важным делом — и в нём нуждались множество других. Кроме того, теперь он получил шанс отплатить тем, кто причинил такое зло ему и его любимой.

Так что когда он догнал Ивоннель и она снова попросила его об этой услуге, вместо того, чтоб немедленно зарычать, Атрогейт ответил:

- Посмотрим.

При свете зари Дзирт понял, что не оторвался от преследователя; на самом деле его попытка сбросить огромного паука с хвоста только позволила огромному созданию сократить немалое расстояние, которое Дзирт выиграл за ночь благодаря тому, что тварь не могла догнать Андахара.

Однако Андахар не мог вечно оставаться на этом плане бытия. Единорог был волшебной вещью, чарами с ограниченным сроком действия. Без него Дзирт не сможет обогнать паука, и после стрельбы по чудовищу и его двойнику в пещерах Гонтлгрима он был практически уверен, что не сможет его победить — если не сумеет найти какую-то слабость.

А для этого требовалось время. Чтобы выиграть время, ему нужно оказаться очень, очень далеко.

Но как?

Крупное дерево за ближайшим гребнем неожиданно вздрогнуло и с шумом обрушилось, и Дзирту не потребовалось ждать, чтобы понять причину. Он резко развернул своего скакуна и помчался на полной скорости прочь, пытаясь как можно сильнее разорвать дистанцию, пока не закончилась магия, забрав единорога на долгие часы.