Контакт

В отличие от поверхности, здесь, на глубине, атмосфера не столь разреженная, но все равно звуков почти не слышно.

– Интересно, это ведь краска? – раздался голос Кшиштофа. – Ни за что не поверю, что из сплава меди можно получить такой белоснежный цвет.

Я присоединился к астрофизику. Обшивка корабля настолько белая и блестящая, словно покрыта эмалью.

– Удивительно, что нет ни единой царапины. А ведь этот корабль предназначен для путешествия меж звездами, – произнесла Валентина, подходя к нам.

– Межзвездное пространство пустое, так что ничего с его обшивкой не должно было случиться. Разве что если бы он пролетел сквозь туманность со скоростью света. Возможно, есть что-то предохраняющее его от повреждений. Может, какой-то гравитационный щит? У нас уже созданы гравикомпенсаторы и гравитационный каркас, а также антигравитационные двигатели. Может, инопланетяне научились использовать гравитацию для защиты корабля? – предположил Кшиштоф.

– Дело даже не в этом, – сказал я. – Понимаешь, он ведь бухнулся на этот спутник, а потом сотни, а может, и тысячи лет его поливало водяными выбросами, пока над ним не образовался слой льда в двести метров.

– Ну, такое могло произойти и за пару-тройку сильных выбросов или из-за смещения льда. Знаешь ли, приливные силы из-за близости Юпитера тут очень сильны. Так что здесь вполне могла лопнуть кора, корабль мог провалиться в расщелину, и сверху его просто залило водой, вырвавшейся из недр. Конечно, на станции предполагают, что корабль лежит тысячу лет, но может быть и так, что он здесь находится всего лишь лет двести, – возразил Кшиштоф.

Я заметил, что Кирилл отошел от обшивки.

– Ну как? – раздался голос Диего в общем канале.

– Это выход из ангара. Там расположена планетарная техника, – сказал Кирилл. – Открывается только с той стороны либо с пульта управления на самом корабле.

Интересно, как он это понял? Надо будет по прибытии на мобильную базу расспросить его.

– Тогда сейчас закончим сканирование и вернемся.

Я глянул на индикаторы в левом нижнем углу. Кислорода хватит еще на три часа работы. Надо будет потом попросить заменить у скафандра систему воздухоснабжения на более объемную. Потому что если мы соберемся проникать внутрь корабля, то работать придется часов по десять.

Спустя час мы вернулись в лабораторию. Диего пошел запрашивать разрешение на вскрытие корабля. Как я понял, собираются использовать тяжелый лазерный резак. Вырезать будут ту дверь, потому что уверены, что за ней ангар. Надеюсь, им не придется долго уговаривать Джеймса Брауна. Но вдруг чрезмерно осторожный заместитель председателя правительства решит, что так мы произведем акт агрессии? С другой стороны, не смотреть же вечно на этот корабль – надо что-то делать.

Я уже переоделся в рабочий комбинезон. Двери с легким шипением раздвинулись в стороны, впустив меня в столовую. Внутри оказалось малолюдно. Четверо спецназовцев сидели в углу, играя в покер. Чуть в стороне – Кирилл, перед ним развернута голограмма с текстом, фиолетовые глаза внимательно всматриваются в строчки. Видимо, почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня, губы тронула улыбка.

«Ты что-то хотел спросить, Алексей?!» – раздался в голове его голос.

Я вздрогнул. Все произошло слишком неожиданно, но, похоже, моя реакция только позабавила спецназовца, так как улыбка его стала шире. Не дождавшись ответа, Кирилл опустил взор, продолжив чтение.

– Не знал, что ты умеешь передавать мысли на расстоянии, – произнес я, подойдя спустя две минуты с подносом, полным еды. – Можно?

– Да, присаживайся. А насчет передачи мысли – к сожалению, радиус не такой уж и большой. Я могу это делать метров за сто. Но, несмотря на такое небольшое расстояние, псионики помогали координировать действия бойцов во время войны с искусственным интеллектом без использования передатчиков. ИИ имел достаточные мощности, чтобы быстро и легко перехватить, расшифровать и подменить все виды сигналов, которые люди использовали для связи. Именно из-за этого большинство армий мира и было разгромлено.

Я поставил поднос на стол и присел на стул, который чуть скрипнул ножками по полу, сдвинувшись под моим весом.

– Итак, ты о чем-то хотел меня спросить?

– Да. Как ты определил, что скрывается за дверью и как она открывается?

– Вошел в состояние транса и мысленно представил, что дверь открывается, проник внутрь и все там осмотрел. Внутри два десятка сигарообразных аналогов наших гравилетов на антигравитационных подушках. Я думаю, их используют для полетов в атмосфере планеты. Еще я увидел небольшую рубку управления. Подозреваю, что там есть пульт, который и управляет системами в ангаре.

– Оказывается вы, псионики, очень необычные люди.

Кирилл рассмеялся.

– Да уж, это точно.

– Нет, я знал, что вы необычные, но не думал, что настолько, – засмеявшись, произнес я.

Спецназовцы с интересом поглядывали в нашу сторону. Вначале я подумал: странно, что они играют, а их товарищ сидит в стороне, – но быстро понял, что со способностями псионика он просто обчистит их.

– Я задавал этот вопрос еще на исследовательской станции. Спрошу и сейчас. Что ты еще умеешь?

Кирилл усмехнулся, на миг задумался, потом протянул руку к моей вилке. Внезапно столовый прибор поднялся в воздух.

– В старину говорили, что мысль материальна. Сейчас я доказываю это на практике. Я никак не напрягаюсь, но четко представляю, как вилка взлетает вверх, и мое воображение настолько сильное, мысль настолько ясная, что она как будто материализуется. А еще вот это.

Внезапно, словно само пространство изогнулось, вилка сложилась пополам.

– Может показаться, что я согнул вилку, но это не так, – само пространство в этом месте преломилось, и точки на концах вилки соединились. Псионика – это огромное неисследованное поле. Само ее существование нарушает привычные законы физики, но псионика существует. Более того, пусть религии и исчезли с того момента, когда люди получили доступ к бесконечно долгой жизни, но наш мир не стал аморальным, и люди так или иначе все еще прописывают те нормы в законах, что когда-то были прописаны в главных священных книгах. Все потому, что есть псионика, потому что она отвечает на главный вопрос: «Есть ли душа?».

– И какой ответ? – спросил я.

Вместо ответа Кирилл лишь хитро улыбнулся.

После обеда я вернулся в лабораторию. В ней стало оживленнее, хотя бы потому, что прибыл еще корабль, а с ним главный инженер Вадим Крутиков и заместитель председателя правительства Джеймс Браун. Они привезли с собой мощный лазерный резак. Похоже, Джеймса убедили, что корабль нужно все-таки вскрыть.

– Готовься, Алексей, скоро опять на выход, – услышал я рядом голос Кшиштофа.

– Сейчас, только попрошу, чтобы заменили систему воздухоснабжения. Интересно, как его вообще уговорили?

– Из того, что я слышал: ему вроде как внушили, что вскрытие корабля – акт спасения, ибо корабль потерпел крушение. Мы его откопали, и если пришельцы живы, то заперты внутри, и это будет спасательная операция.

– Похоже, он дал себя уговорить, потому что в правительстве ждут результатов, – предположил я. – Не хотел бы я быть на его месте. С одной стороны, нужно принимать серьезные решения, а с другой – если его решения приведут к негативным последствиям, то на него же и повесят всех собак.

Спустя пару минут мне удалось выловить Вадима. Я сообщил ему, что думаю по поводу системы воздухоснабжения. Главный инженер быстро согласился, отдав приказ о замене. В общем-то, раньше хватало и малой системы, но, учитывая, что сейчас выходы за пределы базы будут более долгими, соответственно и воздуха потребуется больше.

Через час мы покинули базу. Лазерный резак, хоть и именовался большим, но таковым, на мой взгляд, не являлся. По размерам он не намного больше рельсотрона. Вот что действительно большое, так это атомная мини-электростанция – мы взяли с собой две, два таких здоровенных чемодана. Установка способна выдавать постоянный лазерный луч мощностью до одного мегаватта в течение длительного времени. Этого с лихвой хватит, чтобы прорезать корпус корабля, из какого бы крепкого металла он ни был сделан.