Страница 18 из 31
Глава 1314
— В Шоладене мне не было равных, – вещал гном. – на турнирах даже мои старшие собратья, изучавшие путь развития на десятилетия дольше чем я, не могли даже прикоснуться ко мне своим оружием. Так что я потрясен твоим умением, Безумный Генерал. Не даром песни о тебе миновали границы стольких стран и регионов.
— А разве гномы не молчаливы? — чуть ли не жалобно, шепотом, на языке людей региона Белого Дракона (так, чтобы не понял Алба-удун) спросил Хаджар у Шенси.
Единственного, кто еще оставался в сознании.
Первым не выдержал Густаф. Молодой лучник, уже на второй час бесконечного трепа гнома, погрузился в глубокую медитацию и полностью отрешился от окружавшего мира. Следом за ним, уже через полчаса, отправилась и Иция. При этом с каждым километром, который приближал их к Рубиновой Горе, девушка выглядела все смурнее.
Самым стойким оказался полуликий Гай. Секирщик терпел почти семь часов к ряду, а затем, разразившись гневной, нецензурной тирадой, в которой помянул гномов, их предков, Рубиновую Гору, каменные молоты, расколотые наковальни и что-то еще, присоединился к своими товарищами.
В итоге бодрствовать остались лишь Хаджар, который пытался выудить из словесного потока сознания Алба-удуна хоть что-нибудь полезное, сам гном, чей рот не закрывался ни на мгновение и Абрахам, управлявший паровым конем.
Тот, выбивая пыль своими железными копытами, оставлял на земле кислотный след. Такой живой и… ненастоящий. Бюыла в этом некая метафора, над которой Хаджар был не против помедетировать. Если бы не Алба-удун.
– Обычно это упоминается с сарказмом, – шепнул в ответ Шенси. — если гном начнет говорить, заткнуть его можно только сталью.
Хаджар тихо выругался.
Ну да. Он как-то забыл, что степные орки почти не добавляли в голос эмоций. И, вполне возможно, что Степной Клык говорил о молчаливости гномов действительно с сарказмом, просто Хаджар этого не уловил.
— Так что я приятно удивлен, что на задворках Рубиновой Горы мне удалось встретить кого-то, достойного моих топоров, – Алба-удун похлопал себя по поясу, где в стальных звеньях, заменявших ножны, были закреплены его топоры.
Пауза затянулась. Десять секунд тишины, двадцать, минута. Две. Все это время внезапное молчание, поселившееся в дилижансе, нарушало лишь фырчание артефактного коня и стук его копыт.
Шенси переглянулся с Хаджаром. В глазах обоих зажглись огоньки надежды. Вдруг гном утомился и…
— Расскажи мне…
— О Высокое Небо!
— Милостивый Боги!
-… как так получилось, что Безумный Генерал, сын гор, спустился в долину, пересек море песков, оказался на войне двух империй, служил Императору-предателю, который пытался свергнуть драконов, а теперь служит этим самым драконам.
Вот теперь Хаджар-таки поперхнулся воздухом. Слишком уж хорошо гном был осведомлен о его делах. Настолько, что, пожалуй, лишь несколько человек во всем Безымянном Мире, могли похвастаться подобными сведениями.
— Вот теперь даже мне стало интересно, — Шенси внезапно посмурнел. — действительно — как это так, человек, может выдать себя за своего в Рубиновом Дворце.
Хаджар и Абрахам одновременно положили ладони на рукояти оружия. Алба-удун какое-то время переводил взгляд с одного на другого, а затем, пусть и с недоумением на лице, но тоже опустил ладони на рукояти топоров.
– Это длинная история, – ответил Хаджар так, что нельзя было понять, к кому именно он обращается.
— Кажется, я уже говорил тебе, Чужак, насколько сильно не люблю, когда кто-то в моем отряде лжет.
– Враг Безумного Генерала – мой враг, – внезапно произнес Алба-удун и резко выхватил топоры. По его коже зазмеились зеленые канаты, а глаза налились оранжевым сиянием. – и я не стану…
– Мне очень интересно, что ты не станешь, – на кнут обвил шею гнома, а на его плечо опустилось лезвие огромной секиры. Где-то позади заскрипела натянутая тетива.
Хаджар всегда подозревал, что у Абрахама есть какой-то способ, благодаря которому он может достучаться до своих людей даже когда те пребывают в глубоких медитациях.
Что же, теперь подозрения имели под собой неопровержимое доказательство.
– Я не могу рассказать всего, – чуть устало вздохнул Хаджар. – и ты, Шенси, должен прекрасно понимать почему. Но то, что я сказал тебе прежде, что от этого похода зависит жизнь моей жены и… ребенка – это истина. И пусть мне будут свидителем любые силы этого мира.
Нож рассек ладонь Хаджара. Потекшая по коже кровь вспыхнула золотым сиянием, а рана затянулась, оставив после себя очередной, тончайший, едва заметный шрам.
– Чужак женат?
– А ты не знала? – удивился, что неожиданно, Густаф. – на его запястье обручальный браслет Семи Империй из региона Белого Дракона.
Теперь к лучнику повернулись уже все. Даже Алба-удун, которого, казалось, нисколько не смущал тот факт, что его “держали на прицеле” сразу три, не самых слабых адепта.
– И ты все это время молчал?! – едва ли не воскликнул Абрахам.
– Я думал вы и так знаете, – пожал плечами молодой.
– О милостивые боги, – возвел горе очи (правда – в единственном числе) Гай. – даже когда смерть так близко, юное поколение успевает удивлять меня своей глупой наивностью.
– Ладно, это все лирика, – Абрахам убрал с оружия руки. Одновременно с ним так же поступили и остальные, включая Хаджара и гнома, вернувшего топоры обратно в кольца. – Скажи мне Алба-удун, ты ведь один из повстанцев?
– Каменный молот великих Каменных Предков тому свидетель, – не стал отрицать гном. Более того, он говорил об этом с гордостью. – Гномы, живущие под горой, и драконы, живущие над горой, с рассвета эпох были верными друзьями и соратниками. Они стерегли сокровища, которые мы создавали и мы могли творить, пока Хозяева Небес держали пакт с Хозяевами Земли.
Сказать, что Хаджар, в этот момент, обратился в слух – не сказать ничего.
– И в нынешние времена, когда вождь хочет разорвать пакт Неба и Земли между Драконом и Гномом, не быть повстанцем, значит – не быть гномом, – с каждым словом глаза Алба-удуна разгорались все ярче, а татуировки канатов на его теле становились все отчетливее. – И я благодарен тебе, жалкий и презренный вор Шенси, что ты везешь меня обратно в родной дом в такое непростое для него время.
– И чем же оно непростое, достопочтенный Алба-удун.
– Для тебя, Безумный Генерал, просто – Албадурт, – мгновенно ответил гном. – между друзьями не может быть почестей.
– Албадурт, – кивнул Хаджар, не став спрашивать, когда это они с безумным гномом стали друзьями.
– Ходят слухи, – гном слегка понизил голос. – что вождь хочет убить принцессу гномов во время празднования Рубина и Дракона.
– И когда же это празднование?
– Через четыре дня.
Хаджар мысленно выругался. Что-то здесь не вязалось. Принцесса, вместе с Таш’Маган организовали покушения на самих себя, чтобы затем отправиться в логово к их врагу, прекрасно при этом зная, какие мотивы движут вождем? Да и зачем ему портить отношения с союзником, с которым Рубиновая Гора бок о бок уже сотни эпох?