Проект «Мессия». Заговор

Это было грандиозное событие. Крайст-Черч всегда преуспевал в таких вещах, и сегодня вечером Колледж был удостоен чести присутствия английского короля, чей визит был лишь вторым с момента начала его правления после смерти его брата от SARS 2.

Когда Таккер позвонил декану и попросил о встрече с кардиналом, его старый друг немедленно согласился все организовать. Таккер рассказал декану о своем плане установить подлинность Тернового Венца, естественно, упустив кое-либо подробности о своем скрытом мотиве Декан был в восторге от всего этого. Это была, как он сказал, «очень хорошая идея».

– Рад помочь, старик. К сожалению, во время ужина вряд ли получится, но я могу пригласить тебя в Зал для старших? Увидимся в 20:30?

Профессор только что закурил свою сигару и опустошил второй стакан с портвейном, когда заметил, что декан пробирается к нему сквозь толпу.

– А это, мой дорогой кардинал, профессор Таккер, один из ведущих биологов и генетиков в мире. Нобелевский лауреат, между прочим! – объявил декан, успешно направляя кардинала через зал и познакомив его по пути с несколькими коллегами, прежде чем окончательно оказаться у профессора.

– Это честь, профессор. Я читал о вашей работе и знаю о вашей Нобелевской премии. Ваши заслуги перед человечеством неоспоримы! – Кардинал слегка склонил голову в знак уважения, протягивая профессору руку для приветствия.

– Добро пожаловать в Оксфорд, кардинал Лорантин. Надеюсь, этот визит оставит у вас только приятные воспоминания.

В то мгновение, когда кардинал посмотрел на профессора, профессор Таккер увидел вспышку узнавания в глазах священнослужителя, прежде чем тот быстро скрыл его. Кардинал явно помнил своего наставника, но не собирался этого признавать.

– О, да… очень приятно снова прогуляться по колледжу. Кажется, так давно это было… но воспоминания такие сильные…

– О, рабби Бен-Исраэль!.. извините, пожалуйста, господа… – сказал декан Дин, направляясь к кому-то из гостей .

Таккер сразу же занял место декана, слегка дотронувшись до локтя кардинала и подталкивая его в угол комнаты.

– Я рад, что Дин представил нас, кардинал Лорантин… Я хотел бы обсудить с вами кое-что, что может представлять особый интерес для католической церкви…

Когда они сели в глубокие кожаные кресла в углу, недоступном для других гостей, профессор взял с подноса проходящего мимо официанта два свежих бокала вина и предложил один из них кардиналу.

– Видите ли, один из моих аспирантов собирается начать свою докторскую диссертацию под моим руководством, и он предложил написать диссертацию о современном применении биологических, генетических и физических наук для проверки древних религиозных реликвий. Он был в Париже несколько недель назад и случайно узнал о Терновом Венце во время экскурсии по городу. Нам стало известно, что Венец в настоящее время находится на хранении в соборе Нотр-Дам в Париже. Он обсудил свое предложение с университетом… ну, и со мной, естественно… он очень хотел бы исследовать Терновый Венец для своей докторской диссертации.

Профессор прервал речь, чтобы сделать глоток вина, улыбнулся кардиналу. Священник склонил голову на бок, с нетерпением ожидая, что скажет профессор.

– Продолжайте, профессор Таккер!

– Спасибо… понимаете, я думаю, что наша случайная встреча, возможно, более чем случайная… но так как я услышал, что вы приедете, я много думал о проекте и очень взволнован этой идеей. Представьте себе… просто подумайте, какой ажиотаж это вызвало бы в мире, если бы мы могли доказать… если бы мы могли с научной точки зрения подтвердить Терновый Венец как объект, пришедший со времен Христа и присутствовавший в Иерусалиме во время его распятия… Возобновление интереса к Церкви было бы огромным! Это вызвало бы пробуждение католицизма… возрождение Веры… Это фантастическая возможность сконцентрировать внимание верующих на французской католической церкви… Нотр-Дам станет самой популярной церковью в мире! Вы это понимаете? – речь профессор звучала очень убедительно.

– Действительно, мой Профессор, я могу поспособствовать этому исследованию, но, видите ли, будет крайне необычно, если Терновый Венец покинет Францию. Чрезвычайно необычно. Для этого мне потребуется прямое разрешение от меня самого…

– Именно… и именно поэтому я думаю, наша случайная встреча сегодня вечером – это божественное вмешательство… Я думаю, что этому было суждено случиться…

Профессор сделал еще один глоток вина:

– Я тоже католик, и если вы сможете помочь мне в этом, это будет самое захватывающее исследование, в котором я буду участвовать. И, конечно, вы можете себе представить, как будет рад Папа, когда его результаты опубликуют? Я уверен, что это принесет большую пользу католической церкви!

– Извините, профессор, но существует и огромный риск в вашем исследовании. Что если вы обнаружите, что Терновый Венец не является подлинным?

Профессор подумал об этом заранее. Крайне важно, чтобы ученые признали подлинности Тернового Венца. Если на шипах будет найдена кровь, они должны были быть уверены, что есть реальная возможность того, что это кровь Христа, прежде чем они смогут приступить к дальнейшим исследованиям. Если углеродный анализ, или сравнение образцов пыльцы, или какой-либо из множества других тестов покажут, что Венец недостаточно старый, или что он не из нужного географического района, то это не стоило бы продолжать. С другой стороны… если тесты будут положительными…

– Давайте не будем заострять на этом внимание, но на всякий случай я бы предложил, чтобы вы просто никому не рассказывали об исследовании до того, как станут известны результаты. По этой причине я хотел бы предложить, чтобы мы позаимствовали Венец в Нотр-Даме в условиях строгой секретности и объявили результаты только в том случае, если они покажут, что он настоящий… »

– А они покажут? – Кардинал вопросительно поднял бровь.

– Они покажут! – Профессор улыбнулся в ответ.

Это было хорошее предложение. На самом деле очень хорошее. Всем заинтересованным было бы удобно, если бы они сохраняли весь проект в тайне. Профессор не хотел афишировать присутствие Венца в своей лаборатории в Оксфорде, на тот случай, если какой-либо генетик где-нибудь еще сложит два и два и догадается, что они замышляют.

– Это разумное предложение, – кардинал кивнул. – Но я боюсь, что все еще не могу согласиться с ним. Отличная идея, конечно. Но вам необходимо предоставить мне еще какие-то доказательства полезности этого исследования для церкви.

Мгновение они оба сидели в тишине, каждый думая о своем.

Профессор не решался взять на себя обязательства, но ставки были настолько высоки, что неудача была неприемлемой.

Кардинал должен был дать согласие.

– Мой дорогой кардинал, я слышал от своих учёных коллег в Оксфорде, что вас очень любят в Церкви. Кто-то даже предположил, что к вам будут благосклонно относиться как к правопреемнику… ну, если мы скажем, что если папа Джеймс умрет, вы будете достойным кандидатом, чтобы заменить его. Ни для кого не секрет, что его здоровье в последнее время было не слишком хорошим. Интересно, не поможет ли вам такая положительная реклама «от нашей епархии» в выборе преемника, стоит ли нам проверять подлинность Венца?

– Да, но… – Кардинал попытался ответить, но Профессор оборвал его, быстро огляделся и наклонился вперед в кресле.

– Ты прошел долгий путь, Пьер… с тех пор, как ты был студентом в моем учебном классе в колледже. – Профессор заметил вспышку паники в глазах кардинала, когда тот понял, что профессор узнал его даже не смотря на одежду священника и пару десятков лишних килограммов, которые кардинал набрал со студенческих лет. – Сейчас я старик, Пьер, и я горжусь достижениями моих учеников. Я рад, что ты успешно преодолел скандал своей молодости и что ни один из твоих коллег, похоже, не знает о том, какую работу ты и твой партнер Дэвид выполняли для движения за права геев в девяностые годы. Я рад, потому что мне было бы очень грустно, если бы грехи твоей юности… если бы они стали известны в наше время… это ведь негативно повлияло бы на твои надежды и шансы стать следующим Папой… Кстати, как поживает Дэвид? – невинно спросил профессор.