Мой белокурый ангел

— Не верю, что Мавис спала с Зерефом, а теперь ещё и беременна от этого ублюдка! Неужели всё было ради него?! Как? Как она могла?!

— Не будем лезть не в своё дело, Лексус. Сейчас, наша задача оберегать Лакриму.

— Что с ребёнком? Он не сможет долго прожить в этой капсуле! — не унимался младший Дреяр.

— Дитя спокойно разовьется в Лакриме, а когда придет время, мы её вытащим. Если за девять месяцев, Мавис не придёт в себя — всё кончено. Единственное, что останется от неё — это дитя.

Лексус слегка замешкался. В голову лезли самые разные мысли, начиная от ненависти и заканчивая рассудительностью.

Но мужчина не мог остановиться на чём-то одном; не хотел ворошить прошлое, обвиняя Вермилион в том, как она поступила с ним. Сейчас у него есть Мира, отношения с которой, маг не собирался портить. Да и какой смысл думать о произошедшем и переваривать настоящее? Важнее будущее, которое обещает принести много боли, потерь и разочарований.

Убийца Драконов не смог больше стоять и смотреть на израненную девушку, особенно после того, что услышал. Ему было слегка противно, обидно, но в тоже время горестно. Быть может он больше никогда не услышит девичьего голоса и не увидит её улыбки. Всё что останется — это напоминание в виде ребенка Зерефа, который каждый раз будет ворошить прошлое; возвращая к событиям минувших дней.

Последний раз окинув взглядом Лакриму, Дреяр пошёл на выход, а следом за ним понурив голову, поплёлся Макаров. Большего мужчины сделать не могли. Теперь всё зависит от самой девушки.

***

Западный Лес

Темноволосый мужчина сидел на массивном валуне в окружении пепла, горящих деревьев и луж крови, что натекли от частей тела Ирен. Драгнил не сводил тёмных глаз с пламени, которое не собиралось стихать. Окрашенное кровью лицо не выражало ничего, кроме злобы и беспокойства.

«Сука права, я действительно стал слаб. Моя непоколебимость, уверенность и прочие качества, присущие императору Спригган — пробиты! После смерти семьи, я не позволял чувствам брать вверх, но в кое-то веки допустил оплошность. Не оценил ситуацию здраво, трезво и без наплыва эмоций. Повёлся на любовь, которая принесла только лишь минутное счастье, а после — изничтожила меня!

Цель, ради которой я прошел через весь континент — потеряна, как и девушка, к которой я начал испытывать сильные чувства. Акнология до сих пор дышит и убить его теперь — почти что невозможно! Произошедшее — моя вина! Даже сейчас я не могу сдерживаться. Тьма поглощает меня, делая монстром! Но, в тоже время она придаёт сил. Боль душевная слишком сильна, хоть я и не показываю этого. Возможно тьма поможет и облегчит её. Нужно лишь расслабиться.

Какой смысл оставаться милым? Мавис это не вернёт, как и не исправит содеянного. Я должен жить дальше и найти другой способ поквитаться с ублюдком!»

— Ваше Величество? — Юра осторожно ступал по выжженной земле, стараясь не запачкать одежды в кровь.

— Ты вовремя, Инбер. — спустя столько времени, Зереф показал свою фирменную улыбку, — Собери Спригган и наши войска. Скажи, что мы покидаем Ишгар и возвращаемся в Алакитасию.

========== Часть 16. Зара ==========

К прослушиванию:

Sound Of War — Tommee Profitt feat.Fleurie

«Для каждой девушки период вынашивания ребёнка самый счастливый, радостный и полный приятных хлопот. Конечно, бывают случаи, когда не всё так гладко и приходится проходить через много терновых кустов, чтобы после, взять на ручки кроху. Не буду вдаваться в подробности, ведь мне не выпало шанса ощутить прелести беременности.

С того момента, как я узнала, что жду ребёнка, не прошло и дня, прежде чем на меня напали. Аловолосая женщина по имени Ирен, пустила в меня Смертельное Зачарование, дабы лишить жизни. Я вовремя успела наложить защиту на малыша и, надеюсь, что с ним всё в порядке.

Последние, что помню — это руки Лексуса, которые прижали меня к груди, а после — темнота. Впрочем и сейчас вокруг темнота. Я даже не понимаю, где нахожусь и что вообще происходит. Может я умерла и на другой стороне? А может моя душа скитается во тьме? Ничего не приходит в голову. Я лишь могу думать и говорить сама с собой, не имея возможности увидеть тела. Кругом лишь чернота.

Интересно сколько «это» происходит со мной и когда закончится?»

— Что случилось, Полюшка?! — испуганный Макаров вбежал в медицинскую комнату с Лакримой, а за ним подоспели и Нацу с Люси.

— Ребёнок не может больше находиться в утробе матери. Если сейчас же его не достать — он погибнет! — скомандовала женщина, нажимая на множество цветных кнопок, отключающих кислородную маску на лице Вермилион.

Прошло девять месяцев, а белокурая всё также пребывала в капсуле. Её состояние улучшилось лишь внешне: глубокие раны — зажили, как и царапины с порезами.

Внутренности тоже поджили, но в сознание девушка не вернулась. Пульс был стабилен и ребёнок мог спокойно расти и развиваться.

Необходимые ему вещества, попадали через тело матери, к которой подключили специальные провода. Они же и поддерживали жизнь ребёнка.

Сегодня был день, когда Полюшка проводила очередной осмотр. И во время так сказать кормления, дитё зашевелилось слишком интенсивно. Жидкость в Лакриме стала окрашиваться кровью, вытекающей из влагалища девушки, а сама белокурая стала терять пульс.

— Почему там всё в крови?! — Хартфилия зажала рукой рот и немного пошатнулась. Картина правда была ужасной.

— Ребёнок выходит наружу сам. Нужно сделать кесарево и вытащить его, пока он не разорвал Мавис!

— Что делать, Полюшка? Говори быстрей! — Нацу подбежал ближе, готовый в любой момент делать, что скажут.

— Эту Лакриму создал Лексус, которому нужно отдать должное. Если раньше капсулу мог бы открыть только он, то теперь стоит нажать пару кнопок и она самоуничтожится. В общем, как только стекло рухнет, нужно быстро перенести Мавис в операционную. Этим займёшься ты, Нацу, — женщина быстро раздавала указания, — Люси, сходи в комнату Первой и достань из комода светлую сумку. Там вещи, необходимые ребёнку! А ты, — Полюшка повернулась к Дреяру, — иди в гильдию и проследи чтобы нам никто не мешал!

— Что будет с Первой?

— Ничего не могу сказать. Всё зависит от того, насколько сложна ситуация и, как девочка перенесёт кесарево. Но, заверить могу сразу. Если в течении нескольких часов после того, как ребёнок увидит свет, Мавис не очнётся — мы её больше никогда не увидим.

Розоволосая целительница вернулась к управлению Лакримой и под удаляющиеся шаги волшебников, нажала красную кнопку. Стекло капсулы пошло микротрещинами, что увеличивались со скоростью света, а после в помещение раздался треск. Лакрима рухнула.

Драгнил только и успел подхватить нагую девушку на руки, да под бешеные крики Полюшки, понёсся в операционную, чувствуя как его руки становятся алыми, а следом и кафельный пол.

***

Госпиталь

Забежав внутрь полностью оборудованной и стерильной операционной, Нацу сразу сообразил положить белокурую на кушетку. Девичьи бёдра и ноги были перепачканы кровью и багровыми сгустками, от чего мужчине стало не по себе, и он отошёл на пару метров, запуская пальцы в волосы.

— Твою мать! — Саламандр понимал, что тёмная кровь нехороший знак.

— Отлично, а теперь уходи, Драгнил! — женщина ворвалась следом, уже переодетая в белый халат, стерильные перчатки и маску.

— А как же? Нужно ведь помочь! Вы не справитесь тут одна!

— Я и не одна, сейчас придёт Люси! Пошёл вон, Нацу! Третий раз повторять не буду! — закричала Полюшка и принялась цеплять катетер на девичью вену.

Сын Игнила не стал спорить или же препираться, а молча выскочил из операционной. Ему ещё ни разу не доводилось участвовать в проведении родов, и не больно уж хотелось. Как только шаги в коридоре стихли, Полюшка провела анестезию и отгородила ширмой верхнюю часть туловища Мавис.

— Не переживай, девочка, я сделаю всё что в моих силах, чтобы спасти Вас обоих!

Полюшка схватила необходимый инструмент и не дожидаясь Хартфилии сделала вертикальный разрез от пупка до лобка, чтобы как можно быстрей вынуть ребёнка. Всё-таки ситуация была экстренной и требовала срочных действий. Была важна каждая секунда.