Страница 24 из 32
— То, что ты говоришь, это… — Химавари не знала, что ответить. Рассказ девушки ввел её в ступор. Отец с матерью никогда не рассказывали об этом: о Тонери, похищении и остальном. Теперь стало понятно, почему Ишшики использовал её! Всё стало на свои места.
— Мне вот только одно интересно: где твой Бьякуган? — прищурилась пепельноволосая. Отличительной чертой её клана были белые глаза, а у этой девчонки — голубые. Узумаки прикусила нижнюю губу, ей вовсе не хотелось отвечать на вопросы, особенно Кэтсуми, но, возможно, это единственный шанс потянуть время.
— Я могу использовать его, когда пожелаю.
— Интересно, видимо, ты ещё не до конца пробудила в себе гены Ооцуцуки! — сделала вывод представительница клана.
«Не до конца пробудила? О чём она говорит? Если так разобраться, то получается я могу использовать такие же силы, как Ишшики и эта Кэтсуми?! Если бы я могла — всё было бы иначе! Как мне пробудить их? Чёрт!» — мысленно ругалась брюнетка.
— Собственно, я хотела поговорить не об этом, — чуть отойдя от собеседницы, произнесла Кэтсуми. — Ты наверняка знаешь предателя Ишшики, и то, что он на пару сотворил со своей мерзкой женой. Так вот, его брат пришёл воздать должное и в добавок уничтожить вашу никчемную планетку! Что до тебя, то Реншики решил забрать тебя с нами и поверь, не из благих намерений. Ты — станешь инкубатором для производства детишек Ооцуцуки!
— Зачем ты мне всё это говоришь? — Узумаки недоумевала от сказанных слов. Какой смысл Кэтсуми посвящать во всё Химу?
«О чём она говорит? Какой брат? Что он со мной хочет сделать?»
— Просто я хочу, чтобы ты знала, за что получишь от меня смертельный удар! Я люблю говорить всё в лицо! Продолжим, я не могу допустить твоего переезда к нам, — небесным существам, а особенно к Реншики, потому что он мой! И я риску прикончить тебя, лишь бы между нами никто не стоял! — перешла на крик Ооцуцуки, и вены под её глазами набухли. Химавари стояла, боясь сделать лишнее движение.
С Кэтсуми нужно быть крайне осторожной. Противостоять ей было бессмысленно, да и вазой отделаться не получится. Оставалась лишь призрачная надежда на помощь или пробуждение полной силы.
Затаив дыхание, Хима притихла. Коридор погрузился в тишину и единственное, что привлекало внимание была тяжело вздымающаяся девичья грудь Кэтсуми. Время пришло, и она была готова нанести сокрушительный удар сопернице, и плевать, что за такое Реншики не погладит по голове. Похоже сегодня все готовы рискнуть и поставить всё на кон.
***
— О чём ты говоришь? — недоумевал шокированный брюнет, хотя в душе прекрасно понимал, о ком идёт речь. Догадаться, что предатель — Ишшики, было не трудно, ведь зачем бы ещё пожаловали представители Ооцуцуки?
— Твоя жалкая жизнь меня абсолютно не интересует, сосуд. Мне нужен лишь предатель и по совместительству — брат! — хищный оскал коснулся молодого лица лидера.
Сегодня свершится то, о чём грезил долгие годы мужчина; сегодня его брат и позор клана получит должное! Те радостные и трепетные чувства, что переполняли ледяное сердце, даже позволяли вести непринуждённый разговор со смертными.
— Брат? — влез в разговор поднимающийся с пола Узумаки. Сколько же сюрпризов вылезет наружу сегодня?
— Ишшики, что, не рассказывал? — наигранно повёл бровью лидер. — Что ж, в его репертуаре! Он никогда не отличался вежливостью, тактичностью и любовью к младшему брату! Ладно, давайте быстрее со всем разберемся, и я окажу вам услугу! — Ооцуцуки раскинул руки в стороны под громкий смешок Урашики. От одного вида ошеломленных лиц мужчин, носитель Бьякугана просто не смог сдержать рвущегося наружу смеха.
— Какую ещё, даттбасса, услугу?! — не унимался блондин. Сложившаяся ситуация порядком настораживала Боруто. Узумаки нутром чувствовал, что Реншики хочет убить брата, это было видно по горящим ненавистью глазам.
Единственное, что не мог понять блондин, так это то, как собираются убить Ишшики, если он внутри Каваки?
Странно было и то молчание, которое исходило от самого брюнета. Уж больно оно затянулось, словно он прокручивал поток мыслей в голове, не имея возможности сосредоточиться на одной.
— Сначала я выпотрошу своего братца, и услышу от вас радостное «спасибо», а после лишу всех чакры, и вы поблагодарите меня вдвойне, конечно, если хоть кто-то выживет! — догадки наследника Хокаге подтвердились. Только вот новость о лишении чакры слегка ошарашила.
Неужели клан Ооцуцуки не успокоится пока не высосет всю чакру с Земли? Сначала Кагуя, затем Момошики, Киншики, Ишшики, а теперь ещё и эти двое!
— Да что же вы за ненасытные твари?! — окончательно рассвирепел Узумаки. — только и можете уничтожать чужие миры и убивать всё живое. На кой-чёрт вы всё это делаете, а?
— Никого из вас не касаются дела нашего клана! А уж тем более, чем мы занимаемся! Скажи спасибо, сынок Хокаге, что мы не уничтожили ваш мир сразу, как только ступили на орбиту! — выплюнул Урашики, шагая навстречу Узумаки. Старые обиды двух мужчин были явно видны. Они были готовы разорвать друг друга в клочья.
— Он твой, Урашики! Можешь делать с ним, что пожелаешь! Я же займусь тобой! — размеренно произнес Реншики и просверлил взглядом всё еще молчаливого Каваки. От Боруто Узумаки лидеру Ооцуцуки не было толку, нежели от Химавари, которую пепельноволосый приказал Кэтсуми сберечь.
— Думаю, это последняя наша встреча, юнец! — посох-удочка засияла ярче и, активировав Бьякуган, Урашики кинулся на блондина.
— Боруто! — оживился Каваки и хотел было броситься на помощь, но перед ним появился Реншики, не давая возможности пройти и тем самым закрывая доступ к дерущимся.
— Отойди с дороги! — озлобленно произнёс брюнет. До того момента, как Урашики накинулся на Боруто, Каваки пребывал в некотором ступоре. В голове крутились сотни вопросов, ответы на которые всплывали не так быстро, как хотелось бы. И сейчас Каваки больше заботило, как именно Ооцуцуки собирается покончить с братом.
— А в тебе есть огонёк. Может, поэтому мой тупой братец выбрал тебя в качестве сосуда!
— Т-ты… — неожиданно голос брюнета задрожал, а сам мужчина почувствовал, как собственное тело наливается тяжестью; по венам бурлит кипящая жижа; мозг сотрясается от потока мыслей; перед глазами начинает раздваиваться; дыхание перехватывает и Каваки беспомощно хватается за грудь.
Ему до безумия жарко, тело горит и уже отчетливо видно белесые испарения, исходящие от Каваки и поднимающиеся ввысь. Брюнет с трудом дышит, и его дыхание перебивает слабое рычание, а после дьявольский смех.
— А-ха-ха! Реншики, давно не виделись, брат! — голова брюнета поднимается и встречается с непонимающим взглядом пепельноволосого. Реншики стоит и со спокойным взглядом наблюдает за происходящим, только лишь в его взгляде читается непонимание. Конечно, мужчина подозревал, что Ишшики снова может взять под контроль тело сосуда, но те испарения, что они означают?
Неужели старший брат почти до конца ослаб? Если так, то даже слабого усилия хватит прикончить предателя. Но есть и иной вариант: Ишшики может использовать все остатки чакры, чтобы обратиться в демона и атаковать. В этой форме его силы будут на пределе и придется попотеть, дабы справиться с ним. Этот вариант слишком рискованный и решится ли Ишшики воспользоваться им?
— Ах ты, больной ублюдок! — с улыбкой на лице ответил Реншики. — Всё продолжаешь марать чужие руки, нежели свои?
— Ты о моём сосуде?
— Ты остался таким же слабым, брат, и не достоин носить имя нашего клана! То предательство, которое вы с Кагуей совершили, — неприемлемо! — размеренно говорил лидер. Ему нравилось стоять выше брата по иерархической лестнице и впервые, глядя ему в лицо, — осуждать и приговаривать к гибели.
— Как новоиспечённый лидер клана, я приговариваю тебя и твою потаскуху — Кагую к смерти!
— Громкие слова, Реншики! Пока я дышу, ты ещё не лидер!
— Да ну? Хочешь сказать, что для лидера было так благородно погрузиться в «Божественный сон», покинуть наш мир и прятаться в чужих телах? А после выкрикивать из их уст угрозы? Ты — жалок! — вены под глазами Реншики набухли, а сжавшиеся кулаки — засияли.