Страница 60 из 70
— Нет. Это совсем не то, — Джонни склонился над другим снимком, который я держала в руке. — Что ты видишь, когда смотришь на них?
— Я вижу красавца мужчину, — тихо ответила я.
Джонни недоверчиво фыркнул.
— Неужели?
— Я на полном серьёзе, Джонни.
Он посмотрел на меня.
— А что видишь ты, когда смотришь на меня?
Я поцеловала его.
— То же самое. Только умудрённого опытом.
Джонни притянул меня к себе, крепко поцеловал. Его руки скользнули по моей спине, сжали ягодицы. Затем он прижал меня ещё сильнее.
— А что видишь ты? — поинтересовалась я.
Его взгляд скользнул по страницам альбома, потом по моему лицу.
— Я вижу ребёнка. Малолетнего пацана, который задирает нос, и понятия не имеет, что такое жизнь. Я вижу неудачника, который за пару долларов готов демонстрировать свой член.
— Ты видишь себя таким, каким был в те годы? — я поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать, затем взяла в руки его лицо и посмотрела в глаза. На мой взгляд, Джонни тогдашний был молодым, дерзким и немного высокомерным, но никак не неудачником.
Взгляд Джонни на секунду посуровел, потом он улыбнулся.
— Точно.
— Я так не думаю.
Мужчина разглядывал меня, в его зеленовато-карих глазах промелькнуло нечто. Мне показалось, что я узнала этот взгляда, а может быть, и нет.
— Ты… ты же меня не знала.
Я опустилась обратно на пятки и потянула его за руку к дивану, где мы смогли прижаться друг к другу.
— Знаешь, что я думаю? Важно не то, что ты говоришь сам о себе, а то, что говорят о тебе люди. А про тебя никто не говорил, что он был придурком. И что ничего не понимал в жизни.
— Люди, — с лёгким презрением бросил Джонни. — Они частенько сами ничего не понимают.
Я порылась в ящике с сувенирами, который он выдвинул, и извлекла из него сложенную афишу. Точно такую же продали с аукциона на «eBay» за несколько сотен долларов, а на этой даже стояли подписи всей съёмочной группы. «Джонни с любовью, Маргерет… Джонни, у которого всегда найдётся шутка в запасе, Бад… Джонни, спасибо за всё, что ты знаешь, Ди…».
Я перевела на него взгляд.
— Людям ты нравишься. Людей притягивает к тебе, как магнитом. Ты был щедрым другом.
— Возможно, даже чересчур щедрым, — разглядывая афишу, согласился он.
Я задалась вопросом, не об Эде ли он подумал, но ничего не спросила.
— Ты до сих пор с ними общаешься?
— С некоторыми. Время от времени.
— Вы расстались, и каждый занялся своим делом, но все вы добились успеха.
— Кто-то больше, кто-то меньше.
Я снова спросила себя, о ком он сейчас думал. Об Эде или Беллине, или о Кэнди с его знаменитым телешоу и кулинарной империей? Или о себе?
— Я долго копалась в интернете, разыскивая о тебе информацию. И многое о тебе прочла, — рассмеялась я, а когда мужчина закатил глаза, прижала палец к его губам, чтобы не мешал говорить. — Очень многое. От самых известных интервью до скучных дискуссий в блогах. И все, как один, утверждают, что ты, милый, не только божественно выглядишь, но ещё на редкость умный и талантливый.
— Вероятно, ты не обратила внимания на самые отвратительные отзывы, — возразил Джонни. — Если кто-то превозносит до небес какого-то говнюка из прошлого, это значит, что он просто хочет полизать ему задницу.
Я захохотала в голос.
— Да, конечно, ты не всегда был лучшим. Но о чём это говорит? Или о ком? Во всём, чего ты достиг, виден талант. Твоё искусство.
Опять что-то вспыхнуло в его взгляде, мне бы очень хотелось знать, что же он означал.
— Оно меня и спасло.
Я ожидала другого ответа.
— Оно спасло?
Джонни снова меня поцеловал. Медленно, сладко, крепко. Не отрываясь. Его язык касался моего языка. Мне нравилось целоваться с Джонни. Нравились его рот и дыхание. Язык и зубы. Внезапно я оказалась на его коленях, мои колени упирались в диванную подушку.
Когда его руки обхватили мои ягодицы, я завиляла попой. Поцелуй стал глубже. Член Джонни упирался в мою промежность. Я представила, как он окажется у меня во рту, и содрогнулась. Или между ног. Глубоко во влагалище.
Я расстегнула пуговицы на блузке, и от холодного воздуха моя кожа тотчас же покрылась мурашками. Джонни всегда выставлял на обогревателе более низкую температуру, нежели я. Ему больше нравился холод.
Будто кто-то невидимым пальцем провёл по моим соскам, сделал их твёрдым и заставил топорщиться кружево на бюстгальтере. Я сняла блузку, расстегнула бюстгальтер и оставила лямки свободно болтаться на плечах. Обеими руками я обхватила, всё ещё покрытые шёлком груди, и сжала их вместе.
Джонни сразу же принял моё предложение. Он оторвался от моих губ, поцеловал меня в шею, в ключицы. Ласково провёл языком у основания груди. Я скинула бюстгальтер, Джонни взял в рот мой твёрдый сосок, и осторожно сосал его, пока я не застонала. Каждое ласковое движение его губ и языка отдавались в моём клиторе. Мне всегда нравилось, когда мне ласкали соски, но у всех моих прежних партнёров не находилось для этого времени. Им больше нравилось сразу же устроиться у меня между ног.
У Джонни время было.
Я запрокинула голову. Волосы щекотали моё лицо, когда я раскачивалась в такт его движениям. Слои джинсового материала, хлопка и шёлка усиливали ощущения. Джонни снова провёл языком по соску, слегка прикусил. Сперва один, потом другой. Когда зубы крепко впились в мою нежную кожу, я с криком нагнулась в его сторону.
Мужчина засмеялся, и я тоже смеялась, бездыханная, кашляющая, и переполненная желанием. Джонни зарылся носом между моих грудей, провёл языком по тем следам, которые оставили его зубы.
Я предложила ему своё тело, и он взял его. Одна его рука опустилась мне на спину между лопаток, другая — на ягодицы. Прежде чем я поняла его затею, он встал. Ноги я скрестила вокруг его талии, руками обхватила шею.
Я тяжело выдохнула:
— Джонни…
— Тсс, — сказал он. — Кровать в паре шагов отсюда.
Пока Джонни нёс меня в спальню, я держалась за него мёртвой хваткой. Мы рухнули в кровать, перевернулись, и я оказалась под ним. Его пальцы царапали мою голую кожу. Пуговицы на его рубашке никак не поддавались, кое-как мы её стянули. Но целоваться не переставали. Я выпуталась из своих джинсов и лежала перед ним на кровати лишь в шёлковых трусиках. Затем и он, наконец-то, спустил джинсы на бёдра.
Глаза Джонни сверкали. Он стоял на коленях и разглядывал моё тело. Переполненная страстным желанием, я раздвинула ноги. Шея и грудь от возбуждения покраснели, я чувствовала, как этот жар распространялся по всему телу. Я пожирала глазами его бёдра, золотистый пушок волос на лобке, сладкое место внизу живота, которое бы с удовольствием поцеловала…
Сделала глубокий вдох, и тотчас же закашлялась, чтобы убедиться в реальности происходящего.
— Эмм?
Я провела руками по своему телу, ощущая прикосновение пальцев к голой коже. Значит, это не фантазия, я находилась в реальном мире. Когда Джонни поворачивался, кровать скрипела.
— Коснись меня, — прошептала я.
Мои веки потяжелели, но я заставила себя не закрывать глаза, чтобы смотреть на Джонни. Хотелось видеть его перед собой. Сконцентрироваться на нём. Ему необходимо стать моим якорем.
Джонни облизал губы, откинул ладонью волосы со лба.
— Слушаюсь, миледи. Буду тебя касаться.
От этих интонаций, которые так любила, я затрепетала. Смысл сказанного ясен. От этого мужского, слегка высокомерного тона мне полагалось закатить глаза.
Я раздвинула ноги ещё шире, приподняла бёдра. На моих трусиках расплывалось влажное пятно, а влагалище было уже совсем мокрым. При каждом движении бёдер шёлк трусиков тёрся о клитор.
Джонни провёл пальцем по моему животу, по кружевной каёмке трусиков, по половым губам. Потом ещё раз, сильно надавил, у меня вырвался стон.
— Как я должен тебя касаться, Эмм? Так? — уже не проблема разгадать выражение его лица. Его взгляд читался, как открытая книга.