Страница 3 из 39

Севастопольская альтернатива

Эйгенсон Сергей

Не слабо, конечно, но то ли он в прозе писал, а западные газеты с удовольствием перепечатывали?

То газета "Правда" начинает под новый, 1941 год гадать о сроках, когда уже последняя капстрана попросится республикой в Союз Советов. То есть, по части ля-ля мы такие Аники-воины — всех загрызу, держите меня четыре человека! Но рук загребущих к завидущим глазам обычно не прилагается. В одна тысяча девятьсот сорок пятом мы и той половиной Европы, которую удалось прибрать, подавились настолько основательно, что в конце концов вернулись к границам времен Алексея Михайловича. А других ситуаций российской гегемонии на континенте и не бывало.

Скажете — при Александре Благословенном? Казачки на Монмартре, башкирцы в Фонтенбло, Российский император — глава Европейских монархов. Ну и? Посадили на шею европейским народам их же собственных потентатов из предыдущей исторической главы, создали вместе с местными слово "бистро", перезаразили гвардию триппером да вольномыслием и отвалили назад, ничего для себя из этого покорения не получив, кроме изжоги. Талейран нас в рамки ввел, ни солдат, ни пушек за спиной не имея, единственно, личную смекалку. Суворов в Италии и Швейцарии? Турпоход, так ведь ничем и кончилось. Только этот маршрут тем и памятен, что единственная за нашу историю война в горах, где мы аулов не сжигали и аманатов не уводили. За это потрясенные швейцарцы до сих пор марки с Александром Васильичем печатают.

Если б боги дали мне легкое перо и беспривязную мысль наших нынешних спецов по метаистории — Дугина, Паршева, Фоменко с Каспаровым, Эрнста Мулдашева, им же нету числа — я бы нашел объяснение на один раз. Получилось бы так, что где-то в глубинах подсознания западноевропейцев залегли воспоминания о двух великих нашествиях именно, что с востока. Первое где-то шесть-семь тысяч лет тому, когда индоевропейские племена культуры "боевых топоров" свели своими излюбленными сельхозтехнологиями, подсечным земледелием и веточным кормом для скотины, роскошные леса нынешнего Черноземья. Оно и знаменитый Русский чернозём-то образовался, если верить почвоведам, за последние семь тысяч лет именно потому, что те леса были сведены. Но тогда до чернозема еще было шапкой не докинуть, жрать Боевым Топорам стало нечего — они и завоевали с голодухи Западную и Северную Европу, истребив, ассимилировав или загнав в горные неудобья древние племена Раковинных куч, Лабиринтов и прочих неиндоевропейцев. Так до нашего времени и остались от тех пор, кажется, одни только баски.

Второй такой случай зафиксирован уже не только в подсознании и археологических артефактах. Тут хватает письменных свидетельств, которым только вышепомянутый Фоменко да его прихожане и не верят. Это когда с востока и севера нахлынули варварские племена на римский лимес, снесли плотину и утопили в своей "военной демократии" античную цивилизацию. Кто под напором пришедших из Азии гуннов, кто просто узнав по слухам, что Галлия или Римская Британия плохо лежат. Так что — случáи такие наблюдались. Даже дважды. Только вот мы к этому никакого отношения не имеем. Наши с вами предки — это как раз те из индоевропейцев, у кого не хватило быстроты реакции, кто остался в самых последних рядах экспансии Боевых Топоров, запнувшись за знаменитую нулевую изотерму. И те, кто при Великом Переселении Народов за Рейн и Дунай не добрались, римского богатства и земель не понюхали, удовольствовались тем, что заняли стойбища по Одеру, Висле и Лабе, брошенные германцами, ушедшими к теплым морям. Даже тогда, когда, наконец, проснулись и славяне, начали грабить Восточную Римскую Империю, переправляться за Дунай и Драву — предки восточных славян, и особо великоруссов, это именно те, кто предпочел кровавым схваткам с византийскими комесами тихий сбор ясака с мери, мокши, голяди и чуди белоглазой. Это как раз предки Джонсов, Дюпонов, Шмидтов и Петерсенов — те бойкие, сообразительные и авантюрные ребята, которые дважды завоевали для себя и своих потомков Европу шесть и полторы тысячи назад. Не наши с вами.

Так что, есть смысл со всеми этими измышлениями пока завязать и вернуться намного ближе к нашим дням. Мы с вами сейчас попробуем проследить шаг за шагом отношения в треугольнике Россия-Англия-Франция, как они складывались по факту со времен Петра Великого и до 1917 года, сильно смешавшего все эти расклады. По сути, в 1917 м началась Вторая Европейская общеконтинентальная гражданская война, которая длилась лет сорок и во многом напомнила Первую — ту, что бушевала после Реформации в XVI–XVII веках, из эпизодов которой мы с вами больше всего помним самый длительный, Тридцатилетнюю войну. Но это, как говаривал Саша Привалов, совсем другая история. Турецкие же дела, игравшие такую большую роль в русской политике от Петра I до Николая II, позже уже оказались только одной, и совсем не самой важной, из десятков шахматных досок, на которых больше семидесяти лет происходил сеанс одновременной игры коммунизма с капитализмом. Удачный ход Ленина с поддержкой Кемаля-паши против Антанты — джокерное томление Турции во время Второй мировой в поисках наилучшего покупателя-покровителя — блок на пути Сталина, выставленный доктриной Трумэна — обмен хрущевских ракет на Кубе на "Юпитеры" Кеннеди в Турции и Италии. А больше и вспомнить об этом ТВД нечего. На мой дилетантский взгляд, тут дело не в смене российской идеологии и формы правления, а в военно-технической революции XX века, сделавшей тему о Проливах и Черноморском флоте неактуальной.

В приложении[1] я попробовал делать экстракт из довольно большого количества материалов. Надо сказать, что лапши тут навешано немало, потому, что на каждой публикации лежит отпечаток двух времен — того, о котором пишется и того, в котором пишется. Ну, можно ли ожидать акцента на русско-английских конфликтах в советской статье 1942 года? Или доброго слова о союзнике супротив якобинцев адмирале Нельсоне в нашей же книжке о Федоре Ушакове, изданной году в пятидесятом? У нас об ту пору полагалось поливать грязью не то, что одноглазого англичанина, а и собственного ушаковского начальника контр-адмирала Войновича, имевшего неловкость уродиться сербом, что в пятилетку ненависти к Тито было совершенно бестактным. Вообще, это ситуации достаточно оруэлловские, ну, а наши историки да публицисты могут ребятам из Минправды дать сто очков вперед.

Так я говорю, кто хочет — может просмотреть эту таблицу[2] с ее 29 сменами позиций в па-де-труа Англии, Франции и России за 230 лет с 1688 по 1918 год. Это значит, что средняя продолжительность каждого расклада отношений дружбы и вражды — восемь лет. Трижды за жизнь каждого поколения выяснялось, что вчерашний заклятый враг сегодня оказался верным другом и союзником. Я же сказал — оруэлловщина. Правда, относится это в полной мере только к российско-западным отношениям. Уровень любви и ненависти на участке Кале-Дувр был значительно более устойчивым параметром. Что, как кажется, говорит о некоторой вторичности отечественной внешней политики. Но давайте поподробнее. Границы временного интервала выбраны, конечно, не случайно. 1688й — это год, достаточно заметный в истории любого из партнеров.

В Англии это Славная Революция Уильяма III Оранского, год, когда политические силы королевства, уставшие, как и народ, от полувековой гражданской войны, договорились о компромиссе. Чтобы не вдаваться в подробности, отошлю читателя к гениальным "Пуританам" Уолтера Ската, которого мы в России на немецкий манер обзываем Вальтером Скоттом. Сам эту книжку обожаю, делю восторг с Григорием Александровичем Печориным, читавшим, как помните, именно ее в ночь перед дуэлью, и Вам рекомендую. Еще подсказал бы "Одиссею капитана Блада", но это для людей с совсем простыми вкусами, вроде как у меня. Собственно, история Британии с этого момента стоит уже на постоянных рельсах современности. Нынешние ихние начальники имеют достаточно слабое отношение к генералу Кромвелю, лорду Бэкингему или королю Лиру, но они — прямые преемники длинной министерской череды вигов, тори и лейбористов, управлявших страной со времен подписания "Билла о Правах".

http://zhurnal.lib.ru/editors/p/polo_m/sevastopolp1.shtml