Колонисты

24 апреля 1.857 года. Индия, город Мирута в княжестве Агра, особняк полковника Идена Данкарта.

В зелени сада играют дети полковника Идена Данкарта, сам глава семейства уехал в Англию со старшей дочерью Опол, знакомить своих родителей с зятем Олдосом Кьюбом, который служил младшим лейтенантом. Вторая дочь Данкартов – десятилетняя Селина, наигранно сурово приказывала детям не шуметь, она похожа на отца: каштановые волосы, властный характер. Её младшие братья восьмилетний Осмунд и шестилетний Эллери, а также двухлетняя сестра Донни похожи на мать – с рыжеватыми кудрями, трогательно красивые. Самая младшая сестра Ингрид тоже обещала стать воплощением былой красоты отца, крохотная, она мило по-младенчески сопела на руках матери Альмы, женщины сверх меры весёлой для аристократки, не слишком умной, но видно именно за эти качества её любил муж, регулярно одаривая потомством. Альма сидела у столика с молоком, печеньем и сладостями, она счастливо улыбалась, наблюдая, как её дети бегают по саду, перекрикиваются, беззаботно смеются. Её золотистые волосы были накручены в модную причёску «взбитые сливки». Белое приталенное платье, расшитое маками, с открытыми плечами, широкими рукавами «пагода» и большим вуальным воротником имело кринолин на китовом усе и нижних 7 юбок.

Вокруг экзотические деревья мадука, цветущие лимонными и белыми цветами; тик, чья крона наполовину с молодыми листьями более светлого цвета – жёлтыми, светло-зелёными и даже почти белыми, на нём белые цветы, схожие с яблоневым цветом; салаи; коромандельское чёрное дерево, чья кора, словно растрескавшийся чернозём.

Осмунд и Эллери взяли со столика сачок и убежали от сестёр.

В зарослях акации мальчики положили в блюдце наловленных ящериц для местных двух кобр. Пресмыкающиеся выползли и поглотили подношение, удалившись затем в заросли.

Старший брат предупреждал младшего:

– Эл, ты не должен никому говорить о нашей тайне, иначе змей прогонят.

И мальчики побежали играть дальше.

Вечером Осмунд слышал, как белая служанка рассказывала матери, услышанное от жениха – младшего офицера бенгальской армии, что в этот день в Мирутском гарнизоне взбунтовался Восьмой кавалерийский полк сипаев. Уже давно ходили слухи, что в пришедших на смену мушкетам «браунбесам» новые карабины Элфилда с патронами, которые смазывают коровьим и свиным жиром, что было неприемлемо для индуистов и мусульман. 85 человек отказались стрелять по мишеням. Гарнизон Мирута состоял из 2.357 сипаев и 2.038 британцев. Английские солдаты сорвали с бунтарей погоны, отобрали оружие и арестовали. Объявили приговор: всех повесить.

25 апреля. Военный трибунал Мирута смягчил приговор, заменив для арестованных сипаев повешенье на 10 лет каторги. В этот воскресный день почти все британцы отдыхали, не несли службу, этим воспользовались сипаи, возмущённые суровым приговором, они набросились на остаток британцев в казармах, местные жители растерзали безоружных солдат в увольнении на рынке.

Восставшие сипаи, во главе с Третьим кавалерийским подразделением, освободили 85 своих арестованных товарищей, а заодно выпустили 800 других заключённых – должников и уголовников. При взятии тюрьмы погибло 50 сипаев.

Одуревшие от крови люди, бросились убивать офицеров и их семьи, поджигали особняки влиятельных людей.

Альма Данкарт побледнела и попятилась к двери, когда услышала выстрелы во дворе. Лучезарная улыбка исчезла с её лица. Она вытащила из колыбели спящую Ингрид, подозвала Осмунда, быстро его поцеловала, сунула в руки младенца.

– Найди Эллери, и спустись в дальнюю комнату для гостей, там под кроватью в углу убирается большой кусок паркета, сидите там под полом, я разыщу девочек и спущусь к вам. Война не щадит детей. Осмунд, выйдешь из укрытия, когда придут англичане. Ты понял меня? Что бы не случилось – не кричите, не привлекайте к себе внимания. Беги, дорогой, беги.

Ворвавшиеся сипаи застрелили женщину, перезарядили карабины и целились по убегающему мальчику, но тот юрко выскочил из комнаты. Краем глаза, убегая, он видел, как падает тело матери, широко раскинув руки.

За Осмундом гнались трое взрослых индийских военных в красных мундирах с позолоченными пуговицами в 2 ряда, с белым ремнём через плечо и в широких синих штанах, на головах у них были синие высокие шапки.

Пробегая по очередной комнате, Осмунд схватил за руку Эллери, который сидел на полу с кубиками, в испуге прислушиваясь к шуму. Младший брат бежал изо всех сил, чувствуя опасность. Хотя старший брат удерживал сестру одной рукой, но маленький ребёнок крепко спал, склонил голову на плечо Осмунда.

В нужной комнате братья нырнули под кровать, положив спящую Ингрид, вдвоём открыли тайную дверь и залезли с сестрой в подвал.

Вбежали запыхавшиеся индусы.

Дети остолбенели от ужаса. Под полом копошилось несколько змей.

Осмунд шёпотом просит Эллери:

– Только не кричи, иначе нас убьют.

Младший брат зажимает рот обоими ладошками.

К детям ползёт кобра.

Осмунд шепчет змее:

– Нагайна, прости нас, мы пришли на твою землю, в твой дом, нарушив покой. Мы не причиним тебе вреда. Защити нас.

Кобра выползла сквозь щель в полу и подползла к одному из рыскавших по комнате сипаев. Она встала на свой хвост, поднявшись на 2 метра, раскрыла капюшон, заглядывая человеку в глаза.

– Наги!– заголосил индус, замахал руками и упал ужаленный в горло.

Остальные сипаи с криками убежали.

Наверху некоторое время был слышан топот ног, грохот падающей мебели, крики.

Захныкала Ингрид. Осмунд догадался сунуть ей в рот палец, ребёнок зачмокал.

Змеи уползли на улицу, оставив детей одних.

Ночью грабёж дома Данкарта, наконец, закончился. Осмунд и Эллери вылезли из укрытия. Младший из братьев зажал рот руками, проходя мимо мёртвого сипая.

Дети, осторожно ступая, прошли на кухню. Голодная Ингрид слабо хныкала.

Осмунд намочил мякиш хлеба в молоке и давал ей, та жадно сосала. Эллери доедал с вазы печенье.

– Собери вон в тот мешочек хлеб, колбасу и сыр. Да, надо взять кувшин молока…– распоряжался старший брат.

Шестилетний мальчуган исполнил приказ брата.

Эллери наивно говорил:

– Надо поискать сестёр. Может, их не убили. Может, они спрятались, как мы.

– Поищем,– кивнул Осмунд,– Надо надеть самые тёмные одежды, чтобы ночью нас не было видно.

– Но куда мы пойдём? На улице индусы, в лесу дикие звери.

Эллери испуганно вытаращил на брата глазёнки.

– Где-то должны быть англичане. Здесь оставаться опасно. Завтра придут другие индусы, ещё не всё утащили из нашего дома…Да и еда начнёт портиться…Пойдём сегодня ночью, таких маленьких, как мы, сразу не заметишь. Ты сиди здесь с Ингрид, а я обойду дом, поищу остальных сестёр, боюсь, что ты не сможешь спать, если увидишь ещё что-то нехорошее, слуг, наверняка, тоже убили.

– Ты сказал: тоже…Мама?– переспросил Эллери,– Ты видел, как убили маму?

Осмунд кивнул. Эллери заплакал.

Старший брат вышел из кухни.

Он шёл по комнатам со свечой, неяркий свет выхватывал мёртвые тела белых и индийских слуг. Свеча задрожала в его руке, когда свет озарил окровавленную голову Донни, видимо малышку ударили прикладом…Осмунд сел рядом с ней. Положил ладонь на лоб. Ощутил холод. Мальчик всхлипнул.

Из разбитого окна тянуло прохладой. Шторы трепыхались от дуновения резкого ветра. Сердце подсказало, кого выкинули в это окно. Осмунд подошёл к окну. Да, внизу на траве распласталось тело Селины. Луна ярко освещала её лицо, будто прощалась с девочкой-тёзкой. Мальчик закрыл штору и понуро пошёл в свою комнату за тёмными вещами.

Затем Осмунд повёл брата через чёрный выход для слуг, чтобы тот не видел Селину. Он нёс спящую Ингрид, Эллери тащил мешок с провиантом.

Младший из них, стуча от холода и страха зубами, узнавал:

– Почему ты молчишь? Ты не нашёл сестёр?