Страница 14 из 15
Не прошло и двадцати минут, как оглушительный вой сирены и яркий прожектор разорвали полотно тишины. Ева вздрогнула и вскочила на ноги. Сердце колотилось так громко, что могло бы посоревноваться с сиреной. На языке появился ощутимый вкус меди. Кровь растекалась по зубам, придавая Еве устрашающий вид. Она прижала прокусанную щёку и еле слышно простонала.
Сделала шаг из своего укрытия, прижав одной рукой пистолет. Она не достала его, а плотнее прижала к телу. Ева выглянула из-за угла и задержала дыхание. Туда-сюда носились люди, стреляли и кричали, падали и снова вставали, прятались в зданиях. Ева перестала понимать, где свои, а где чужие. Она сделала ещё один шаг вперёд. Мутные человеческие образы становились ярче и страшнее. Где-то вдали кричал Марк, громче обычного, но всё так же привычно.
– Па-а-а-атрульные! – раздалось рычание начальников, – не-е-е-е щадить никого-о-о!
Всё это напоминало какую-то бессмысленную игру. Зачистка. Что это? Согнать всех в одно место и просто убить? Без выяснения причин? Ощущение первобытной охоты не покидало Еву ни на секунду. Ещё один шаг, рука по-прежнему прижата к пистолету. Она влажная соскальзывала с рукоятки, и Ева раз за разом поднимала её выше.
В воздухе отчётливее слышался металлический запах, смешанный с пылью и рвотой. Молодые патрульные, ещё не привыкшие ни к запаху чужой крови, ни виду реальных мёртвых тел, выворачивались наизнанку прямо на бегу. Еву тоже начало мутить. Мышцы живота резко напрягались и снова расслаблялись, выталкивая ком, который сложно было удерживать внутри. В горле он застревал, упираясь в нёбо болезненными шипами. На мгновение Еве показалось, что она теряет сознание. Но как только на горизонте возникла угроза, чувство ясности быстро вернулось.
Откуда-то из темноты и пыли на неё бежал человек с ножом. Длинный и худой, с вытянутым лицом и впалыми щеками. Ветер развевал его длинные собранные в хвост седые волосы. Ева сумела рассмотреть жилы на его сухих руках. Они как обезвоженные реки тянулись от кончиков пальцев куда-то дальше под рукава серой грязной рубашки. Его тёмная, точнее загорелая, кожа вяло сползала вниз, образуя глубокие морщины. Но несмотря на потрёпанное временем лицо, его тело по-прежнему стройное и упругое, он мог бы дать фору любому патрульному офицеру. Ева ещё никогда не видела такого старого человека. И от изумления совершенно забыла о своей безопасности. Он нёсся с криком и широко открытыми безумными глазами. Через мгновенье в сторону Евы полетел предмет, который она не сразу заметила. Нож. Тупым остриём он вонзился старику в шею, если бы чья-то сильная рука не обхватила Еву за талию и не развернула бы её на 90 градусов, то, вероятнее всего, она лежала бы сейчас на земле, выплёвывая остатки жизни. Вырвавшийся из груди глухой стон эхом прокатился по стенам здания за спиной.
– Можешь идти за мной?
Ева кивнула. Её ноги обмякли, идти было сложнее, чем хотелось, поэтому пришлось ухватиться за руку, которую поддал незнакомец. Через мгновение она снова оказалась в своём укрытии, в своей пещере. С грохотом врезалась спиной в стену и попыталась восстановить дыхание. Ужас – единственное, о чём она могла думать в этот момент. Ещё ни разу до Зачистки ей не приходилось видеть убийство, не приходилось самой стрелять по живому существу. Она посмотрела на свои руки. Казалось, что больше они ей не принадлежали, словно чужие они сжимались и разжимались, дрожали и дёргались.
– Ты как? – незнакомец стоял в тени.
Он немного наклонил голову, и огромный капюшон скрыл половину лица. Ева едва могла рассмотреть очертания его фигуры. Средний рост, примерно 180, широкие плечи и худые руки, обтянутые тёмной толстовкой.
– Нормально. Кто ты? – Ева прищурилась, пытаясь рассмотреть спасшего её человека. Сглотнула слюну, всё ещё напоминающую вкус солоноватой крови.
– Я рад, что с тобой всё хорошо.
«Рад» – непривычное слово для любого гражданина города. Ева попыталась сделать шаг вперёд и чуть было не рухнула, наступив на подвёрнутую ногу. Незнакомец дёрнулся в её сторону, но Ева вытянула руку, не давая ему шанса помочь.
– Ты не патрульный, – уверенно отчеканила она и плотнее прижалась к стене.
Незнакомец начал сокращать расстояние между ними – шаг, ещё один. Колени у Евы немного подогнулись, и кровь в висках забурлила так, что не было сил услышать даже собственное дыхание.
– Не-пат-руль-ный, не-пат-руль-ный, – распевал незнакомец, делая шаг за шагом вперёд.
Ева дрожала, как лист на ветру, готовый сорваться с ветки. Она резко опустила руку к пистолету, но его там не оказалось. Дышать с каждой секундой становилось сложнее.
– Забрал, – шепнула она себе под нос и подняла испуганные глаза.
– Не бойся, я не собираюсь причинять тебе вред. Если бы хотел убить, позволил бы тому ножу пробить твою артерию.
Ева сглотнула и попыталась ухватиться за кирпич, торчавший из стены. Одним ловким движением она отломила кусок, но бросить не успела, незнакомец оказался проворнее. Он схватил обе руки Евы и, подняв над головой, прижал к стене. От него пахло чем-то сладким. Тонкая полоска воздуха между ними сократилась до неприличных миллиметров. Ева чувствовала, как дыхание парня скользит по её лицу, спускается к губам, поднимается к уху. Она зажмурила глаза и тяжело выдохнула. Руки ослабли и повисли, ухватившись за пальцы парня. Поджав губы, она почувствовала что-то незнакомое, но очень приятное. Страх отступил, и всю внутреннюю пустоту заполнилось спокойствие и тепло.
Незнакомец дышал ровно. Он рассматривал каждую чёрточку на лице Евы, улыбался лишь одним уголком губ и продолжал молчать. Её лицо казалось ему совершенно обычным. Ничего особенного: прямые тёмные брови подчёркивали прямой лоб, высокий узкий нос с небольшой горбинкой, высокие скулы и миндалевидные глаза, непонятного оттенка. Он ослабил хватку и сделал шаг назад, позволив Еве опустить руки и вдохнуть полной грудью.
– Ты так легко сдаёшься.
– Что тебе нужно? – сбиваясь в мыслях, прошептала Ева.
Она всей душой хотела оказать сопротивление, но сил на это уже не осталось. Горький воздух, как кем-то разлитый чай, проникал в горло, как чай в щели на деревянном столе. Он заставлял постоянно прокашливаться и морщиться.
– У меня одна цель – уберечь тебя от глупой гибели, – незнакомец снова ушёл в тень, не давая возможности, хотя бы частично себя рассмотреть.
– Меня? – Ева округлила глаза, – моя жизнь не имеет никакого значения.
– Любая жизнь имеет значение, когда ты на войне, – незнакомец в мгновение оказался лицом к лицу с Евой, прижался губами к её лбу, а после спустился к уху, – особенно если ты чувствуешь.
По телу Евы снова прокатилось непонятное чувство, словно гром посреди зимы. Она зажмурилась, а когда открыла глаза незнакомец исчез, оставив в ногах растерянной Евы пистолет.
Холодный пот стекал тонкой струйкой по её лицу. Руки дрожали и теребили край куртки. Ночь уже не казалась такой холодной и пробирающей до костей. В ушах гудело. Ева растёрла пот по лицу и торопливо подняла пистолет с земли. Когда она выбралась из своей пещеры, под ногами не было ни сантиметра зелёной травы, всё залито кровью. Мясорубка, от которой её уберёг незнакомец, могла забрать ещё одну жизнь. Она не знала, сколько прошло времени, потому что гул сирен затих почти сразу после того, как появился незнакомец. Сейчас этот двор, в котором когда-то играли дети, обрамляла тишина и запах крови. Рвотный ком подкатил к горлу Евы, она зажала рот руками, но не смогла удержать его внутри.
– Ха, такое бывает с новичками, – расхохотался проходящий мимо офицер, вытирая кровь с пореза на щеке. От этого зрелища Еве стало ещё хуже и вторая волна вырвалась наружу, забрызгивая ботинки.
– Вы в порядке? – По плечу постучал кто-то из медицинского отдела, – ранены?
– Нет, всё нормально, я только ногу подвернула, и желудок выворачивает, – прохрипела Ева и прижала обе руки к животу так сильно, как только могла.
Медик широко улыбнулся, натягивая белую маску на нос. Он ещё раз похлопал Еву по плечу, что-то буркнул и ушёл к машине, волоча за собой чёрный пакет. Как только рвотные позывы прекратились, Ева выпрямилась, вытерла рот и пошатываясь пошла в сторону своего отряда. Марк выстроил всех в ряд. Ева обвела их мутным взглядом – не хватало нескольких человек. Капитан молча кивнул, что удивило многих, и ряды сомкнулись. Все стояли, склонив головы, кого-то поддерживали сослуживцы.