Страница 12 из 15
А когда их однажды разбудили в два часа ночи, мальчик заплакал, и Ева взяла его за руку. Это была, наверное, одна из самых её больших ошибок.
Их обоих отвели в медицинский отдел школы. Состоялся сложный для пятилетнего ребёнка разговор о предательстве, силе воли и воспитании. После они вытерпели по тридцать восемь уколов. Ева мало помнила о том, что было дальше. Она лишилась воли и остатков чувств. Ежедневные встречи с психологом, разговоры про мальчика и чувства в скором времени превратились лишь в смутное воспоминание маленькой девочки. Словно в одном из её снов. Через неделю мальчик исчез.
Пока Ева проваливалась в воспоминания, Агнесса, не мешкая, вонзила в вену тонкую иглу, и пробирка моментально наполнилась тёмной кровью. Ева вздрогнула и зажмурилась так сильно, что перед глазами появились тёмные пятна.
– Хорошо, теперь откройте рот.
Пока Агнесса брала со стеклянного стола лакмусовую полоску, пропитанную веществом с резким запахом, Ева пыталась не грохнуться со стула, потому что голова кружилась так, что с координацией явно было что-то не в порядке. Она снова сглотнула, открыла рот, невольно вдохнув запах, и почувствовала, как из низа живота вверх поднимается неприятное ощущение. Агнесса мгновенно провела полоской по внутренней стороне щеки, ярко-синяя.
– Всё в порядке! Волноваться не о чем, – всё о чём Ева могла думать.
Втайне каждый гражданин боялся, если полоска окрасится в другой цвет. Синий: количество энзомона на нужном уровне. Можно не бояться. Но если полоска оказывалась зелёной или ещё хуже – оставалась белой, значило одно, среди граждан предатель. И не просто предатель, он самоубийца. Агнесса, вежливо улыбнулась, положила полоску в контейнер с именем «Ева», туда же отправила пробирку с кровью.
– Осталось только сделать укол.
– Я готова.
Кого я обманываю?! Я совершенно не готова. Пожалуйста, пусть это будет не больно, Ева уговаривала себя, мысленно обнимая ту маленькую девочку, на долю которой выпало мучение в виде тридцати восеми уколов.
Агнесса поднесла к шее Артерий, аппарат похожий на обыкновенную ручку, только вместо стержня игла и энзониум внутри, и Ева снова зажмурилась. Небольшой укол вызывает состояние, похожее на сон.
Глаза непроизвольно начали закрываться. Они слезились и неприятно пощипывали. Ева опустила голову и сглотнула очередной комок, подкативший к горлу. Казалось, её сейчас стошнит прямо на белые брюки Агнессы, которая, сложа руки на груди, с любопытством рассматривала Еву. Перед глазами всё плыло, очертания предметов становились всё более размытыми. Из носа текло из глаз тоже. Ева шмыгнула носом и втянула резкий неприятный запах лекарств и еле уловимый привкус крови.
– Вы готовы покинуть кабинет? После вас ещё многих нужно осмотреть, – Агнесса крепче сжала руки на груди и скрестила ноги.
– Да, я уже ухожу.
Ева встала с места, но тут же чуть не свалилась под стул, ухватившись за железную спинку. В ушах звенело, она почти не понимала, куда идти. Единственное, что она могла – считать секунды, через которые сонезия должна пройти. Эффект от энзониума, введённого напрямую в вену никогда не был для Евы простым. Однажды она потеряла сознание на несколько часов. А когда очнулась, перед ней сидела доктор Р. и что-то записывала в свой невыносимо яркий ежедневник. Ручка бегала от одного края листа к другому, а доктор шептала себе под нос: «Интересно! В три раза больше. Феноменально». Ева не понимала этого бормотания, но одно уяснила для себя на сто процентов – такого больше не должно повториться.
Забрав документы и покачиваясь, ей всё-таки удалось самостоятельно выйти из кабинета. Она непроизвольно потёрла глаза и поняла, что текут слёзы. Добравшись до рабочего места, упала на стул, уставившись в одну точку, каждый раз это помогало сосредоточиться и позволяет организму скорее прийти в себя после сонезии.
По плечу кто-то постучал, но Ева была не в силах повернуться, поэтому проигнорировала повторное постукивание.
– Ева…Ева! – Марта. Она стояла рядом и тыкала пальцем в плечо, – ты как?
– Сонезия не прошла, до сих пор чувствую себя неважно, – Ева выдавливала слово за словом, пытаясь дышать ровно.
– Такое бывает, – улыбнулась Марта и снова похлопала подругу по плечу, отчего к горлу подкатил рвотный ком, Ева сделала несколько глубоких вдохов, поморщилась и попыталась сосредоточиться на лице подруги.
– Ты уже посещала Медицинариум?
– Нет, наш отряд не участвует в Зачистке. Так что осмотр будет по расписанию.
Евы хватило только на то, чтобы кивнуть и снова склониться над столом, пытаясь сдержать рвотные позывы.
– Эй, – прошептала Марта, – я думаю, тебе стоит вернуться к Агнессе, кажется, что-то не так!
– Нет, всё в порядке, – Ева старательно выдавила улыбку и выпрямила спину, – иди работай. Мне тоже нужно ещё много сделать.
Марта недоверчиво кивнула. Она несколько раз видела Еву в таком состоянии и сейчас не имела представления, как та отправится на ночную Зачистку. Марта надеялась, что Еве станет ещё хуже, и это заставит её остаться дома или в Медицинариуме под наблюдением. Марта тоже готовилась сражаться, но только по другую сторону баррикад. Она несколько месяцев устраивала вылазки за стену, вербовала людей, хотя знала, что открывает им дорогу к быстрой смерти.
Ева уже не могла сдерживаться и растеклась по столу, чем привлекала внимание не только подруги, но и проходящих мимо патрульных. Через какое-то время страх сменился тревогой. Голова не переставала кружиться. Появилось незнакомое ощущение – волнение. Но к Агнессе возвращаться Ева не хотела, ведь если бы что-то действительно пошло не так, она имела право отстранить её от участия в операции, а ей этого очень не хотелось.
Я всю свою жизнь шла к цели – стать патрульным и дослужиться до высшего чина, чтобы помогать Шелте в управлении городом. А Зачистка – прекрасная возможность показать, на что я способна. «Соберись», – скомандовала себе Ева выпрямилась, чуть склонив голову, потому что в этом положении не так сильно тошнило.
До вечера она просидела за столом, вглядываясь в документы. Папка с бумагами на выдачу энзомона, положение о переводе некоторых предметов искусства, список прилагается, есть и другой список, в нём указывается, что и каким образом необходимо сдать в ОИ*-3 и ОИ-1.
Однажды Ева посещала ОИ-1, около года назад. Больше сорока этажей вверх и двадцати под землю. Всё разбито на секции: живопись, музыка, литература и так далее. Именно там она впервые увидела книги. Их нельзя сравнить с привычными электронными носителями, до отказа забитыми правилами и законами. ЖАБА в девяти томах – самое ценное, что там находилось. В настоящих книгах было что-то, чего она не понимала, какая-то тайна, которую хотелось разгадать.
После первого посещения Ева стала чаще ходить в библиотеку, садилась на самые дальние ряды, брала какую-нибудь совершенно глупую книгу, что-то вроде «Преступления и наказания», и читала, пытаясь осознать то, какими ужасными были люди до Великой войны. Их мысли и слова, лишённые логики и здравого смысла, не переставали затягивать в пучину таких опасных размышлений. Но больше всего удивляло убийство, его смысл был понятен меньше всего. Например, Раскольников убил старуху, чтобы проверить свою теорию, просто проверить. Жизнь не представляла для него ценности. Да и люди, которых он встречал на своём пути, не ценили её. А концовка, по мнению Евы, была прекрасна. Она перечитывала её сотни раз. Служители закона арестовали убийцу и казнили. На последней странице красовалась пометка «Сюжет сохранён, изменены лишь незначительные детали».
Ровно в 18:00 Марк собрал весь отряд в большом зале. Он встал на какой-то ящик, чтобы возвыситься даже над самыми рослыми парнями.
Наполеон, подумала Ева и невольно хихинула. Кто-то ткнул её в бок, но кто именно она не успела рассмотреть, толпа начала двигаться вперёд, выталкивая Еву прямо под струю из зловонной слюны Марка.
– Сегодня мы не будем весь день просиживать штаны, – громким и писклявым голосом застонал Марк, – нашему отряду оказали честь, мы поможем в задержании нарушителя.