Непокорное сердце

– Невероятно! Я не слышал ни о чем подобном.

– Теперь норманны хотят положить конец этому обычаю. Как, может, и самому народу саксов. Вы пришли утопить его в крови.

– Если саксы сдадутся без сопротивления, что, впрочем, весьма сомнительно, то никакой крови не будет. Кстати, я ненавижу бойню не меньше, чем ты. Но скажи на милость, как мне, четвертому сыну в семье, который не имеет никаких надежд на наследство, обеспечить свое будущее? Для таких, как я, есть только два пути – церковная стезя или же военная служба. Я провел некоторое время в монастыре и понял, что эта жизнь совсем не для меня. И потому взял в руки меч.

– Чтобы направить его против моего народа?

– Нет, чтобы служить Вильгельму. Я всего лишь следую туда, куда меня ведет мой сеньор. И я буду участвовать во всех сражениях, которые ему предстоят.

– Если бы Вильгельм нарушил обещание, данное Гарольду, а не наоборот, то саксы точно так же могли сесть на корабли, чтобы отправиться в поход на наши края. И ни один сакс в этом походе не отказался бы от добычи, и уж тем более от владения хотя бы клочком нормандской земли. О земле мечтает каждый человек – и крестьянин, и рыцарь, и король. Вот и я хочу того же, чего жаждут все, но, разумеется, желал бы получить эту землю ценой наименьшего кровопролития.

– Если ты построишь свое благополучие на крови, пусть даже и самой малой, то тебе и в дальнейшем придется проливать чью-то кровь, чтобы это благополучие сохранить.

Дрого не хотелось отвечать на эти слова. В глубине души он чувствовал, что в них есть доля истины и, возможно, Ида права, но никогда не признался бы в этом даже самому себе. Ему вообще сейчас не хотелось говорить. Он испытывал лишь одно желание – заключить лежавшую рядом женщину в крепкие объятия. На какой-то миг Дрого стало жаль, что она знает его родной язык. Не будь этого, она сейчас произносила бы лишь одно только его имя, с надеждой подумал он. Произносила бы его шепотом, полным страсти, от которой бы горели ее губы…

– Ты права, девочка, – помедлив, все же ответил Дрого, – боюсь, что скоро земля твоего народа пропитается кровью. И я никак, даже при всем моем желании, не смогу этому помешать.

– Но ты мог бы по крайней мере отложить свой меч!

– Если бы я не отправился в поход на Англию, мое место на корабле занял бы кто-нибудь другой. А мой меч хотя бы знает, что такое милосердие, – он не опускается на головы безоружных. Ладно, красавица, не стоит предаваться таким мрачным мыслям.

С этими словами Дрого начал нежно поглаживать ее плечо. Ида лежала неподвижно, не отвечая на его ласку. Ее не покидали проплывающие перед мысленным взором смутные картины какого-то кровавого сражения, картины, от которых сердце ее тревожно сжималось. Неужели пожатием руки старая Эдит передала ей свой дар предвидения?

– Может, все окажется совсем не так страшно, как ты думаешь, – добавил Дрого, целуя ее в шею.

– Не так страшно? Ты думаешь, мой народ безропотно позволит завоевателям отобрать у него все, что создавалось годами упорного труда, и покорно сдастся на милость победителя? Только потому, что какой-то чужеземец из-за пролива захотел стать здесь полновластным владыкой?

– Как я понимаю, мне можно промолчать – у тебя есть собственные ответы на эти вопросы.

– Да, они у меня есть… Но сейчас мне очень хочется обмануть себя. Очень хочется. Потому что рядом лежит норманн, который по отношению ко мне повел себя вовсе не как кровожадный и жестокий враг.

Дрого привлек ее к себе, и она ответила на его порыв. Их губы слились в долгом поцелуе.

– А все-таки, почему ты пыталась скрыть, что говоришь по-французски? – спросил он Иду, наконец оторвавшись от ее рта и перебирая упругие завитки волос на ее затылке.

Она пожала плечами.

– По-моему, это вполне понятно. Моя семья бежала из города, волею обстоятельств бросив меня на произвол судьбы; я лишилась дома. Старая Эдит умерла… Кто я сейчас? Всего лишь пленница. Единственное мое преимущество заключалось в том, что я понимала каждое слово своих врагов, а они об этом даже не подозревали. – Она задумчиво провела пальцем вдоль его ребра. – Впрочем, я не права. Оказывается, подозревали. Как ты догадался?

– Не я – Серл. Кстати, дом, в котором мы находимся, – твой, не так ли?

– Да. Вернее, моих родителей, Валтеора и Ведетта.

– Ведетта? Это французское имя. Твоя мать родилась во Франции?

Ида кивнула.

– Именно она научила меня говорить на вашем языке. И мою сестру Аверил и брата Этелреда тоже. Ее семья и сейчас живет в Нормандии. Когда-то мой отец занимался во Франции торговыми делами, там они и повстречались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «