Страница 4 из 51
Подшаг, правая нога становится опорной, толчок и прыжок. Нога ударяется в грудь садисту, он улетает в кусты. Минус один. Приземление с низким приседанием и снова прыжок в левостоящего от Яра дружка. Стопа врезается в челюсть противника, который взмахнув руками, падает на землю. Минус два. Приземлиться Ярославу не удается, в спину его лягает лошадь и он тоже, потеряв дыхание летит в кусты. Он опять падает, ничего себе не ломая, даже успевает прийти в себя. Не зря учитель гимнастики заставлял часами отрабатывать падения.Тряхнув головой, будто собака он вскочил на ноги, чтобы увидеть несущегося на него недобитого бойца. Размеры противников и так вызывали серьезные опасения в победе, а точнее будили нешуточные сомнения в ее возможности, а мелькавшая сталь в руках последнего стоящего на ногах врага трясла внутренности холодным комком смертельной щекотки. Режущий удар, справа налево, Ярослав отскочил назад. Еще, и снова прыжок назад. Долго так продолжаться не может, мелькнула мысль у юноши. Или достанет, или споткнусь. Лес не гимнастический зал. Накаркал, б...ь! Яр от страха замер, балансируя на ноге. Все, конец, пришла мысль. Но тут тело взяло ситуацию в свои руки. Изогнувшись так, как невозможно представить у нормального человека, тело пропустило выпад, скользнувшего по ребрам кинжала. Затем восстанавливая равновесие, наклонилось вперед, навстречу промахнувшемуся бугаю и нанесло сильный и точный удар прямо в горло. Ярослав ощутил кулаком сминающуся плоть и услышал хруст кадыка. Он упал на четвереньки и его стошнило, а человек рядом хрипел, умирая, от этого тошнота только усиливалась. Наконец, умирающий замолчал, а у юноши ничего не осталось в желудке. Парень, пошатываясь, поднялся на ноги. Рядом стояли дружки убитого.- Ты его убил! Ты чего натворил?! - закричал бывший одноклассник. - Ну, все сидеть тебе до конца жизни, он же из Безопасности, - добавил Макарцев.После очистки организма, Ярослав чувствовал себя морально и физически опустошенным. Слова доходило до него, будто сквозь вату. Даже удар, уронивший его на землю, не вывел из ступора. Следующие пинки он тоже не чувствовал. Избиение прекратилось, но и на это он не обратил внимания. В следующее мгновение его вздернули, потом по ушам ударил жуткий звук, который все-таки вывел его из транса. И он обратил внимание на окружающих.Его за шкирку придерживал один из телохранителей мажора, перед Яром стоял отец золотого мальчика, который тоже находился рядом.- Что, пришел в себя? Убивец, - усмехнулся мужчина.Начальник регионального отдела СБ был мужиком представительным - высоким, широкоплечим, с лицом скучающего аристократа. Порода виделась в чертах лица и в белых, серебристых, не седых волосах, без малейшего следа лысины.- И что будем делать? Жесткое убийство сотрудника Безопаски с отягчающими обстоятельствами. Это сколько, пожизненно? Смертная казнь? - с усмешкой спросил он.- Ты попал, гражданин Строгов. Ты попал, - ухмылка не сходила с этой самодовольной рожи, а эти фразы показали, что аристо мужчина из себя строил, но им не являлся. - Что будем делать, Ярослав? Ведь я тебя знаю, ты хороший мальчик. С моим сыном в одном классе учился, - он продолжал глумиться.- Зачем эти вопросы? - недоуменно спросил Ярослав.- Я же говорю, знаешь моего Гену. Мне не хотелось бы ломать жизнь, такому отличному парню.- Чеее?! Отец, - начал Макарцев-младший, но отец одним жестом заткнул его.- Не слушай, ты прекрасно знаешь моего мальчика. Он порывист, но добр. Поэтому есть выход.- Какой? - поинтересовался Яр, понемногу оживая.- Дорогой выход. Я понимаю твою ситуацию, мой сын несколько заигрался, но серьезно тебе бы он не повредил. Я уверен в этом. Но ты убил оперативника, хорошего человека, семьянина, и теперь маленькие дети остались без любящего отца, - распинался мужчина. - Семья осталась без кормильца, а ты знаешь, как дорога сейчас жизнь. Еще нужно дать на "закрытые глаза" следственной бригаде, моему начальнику, - начал он повышать цену.Конечно, "цена вопроса". Ярослав слышал о подобных случаях, о том как "вешались", а потом за деньги закрывались преступления.- Сколько, Геннадий Павлович? - устало спросил Ярик.- Ну что ж, раз ты настаиваешь, - сделал паузу вымогатель. - Два миллиона кредитов, - озвучил сумму Макарцев-старший.Запредельная сумма. Он, работая на заводе, где не самая маленькая зарплата в городе, получал 1500 кредов в месяц. В среднем, зарплата по планете была 700 кредитов, так что сумма не просто большая, а именно запредельная.- Сколько? - ошарашенно спросил Ярослав, который даже сбросил сонное оцепенение.Гена-младший тоже не мог скрыть удивления, глупо вытаращив глаза и открыв рот.- Два миллиона кредитов, - с удовольствием повторил мужчина сумму. - Срок месяц. Потом или объятия преступников, или объятия веревки, - невозмутимо продолжил главная "крыса".- Свободен, - подытожил он.И Яр почувствовал, как рука, державшая его, разжалась. Он пошатнулся, но устоял. Так покачиваясь, шаркающей походкой он пошел домой. Когда он подошел к своей квартирке, у него уже было достаточно сил, чтобы вежливо говорить с домовладелицей.***- Отец, это что было? Какого... - начал младший, когда убийца ушел.- Заткнись! - процедил отец. - Ты опять начал? Мне уже надоело решать твои ошибки! - заорал он.- Но, отец, ты просто так его отпустил?! А он убил Макса!- Заткнись! На отца орать вздумал, щ-щенок! Ты что натворил? Я тебя спрашиваю! И не говори, что он на вас напал!- Ну, она сама... Честно сама хотела, - запинаясь, оправдывался сын. - Типа... я хочу, но молчу. Честно, отец! Дали бы сотку и молчала бы. Поначалу они все такие...- Хочешь сказать, ты уже нарушал мой запрет?! - тихо прошипел мужчина.- Ну, пап, - испугался парень, когда отец говорил так, значит он реально в бешенстве. - Все норм было. Мы реально палили, чтобы никто за ними не стоял, - он быстро затараторил оправдания, прекрасно понимая, что родитель в таком состоянии может учудить реально что-нибудь жестокое, а главное, после не отступится от своих слов. "Мужское слово крепче стали" :любил он поучать. - Если бы не этот лошара, то все было бы норм, - спокойнее продолжил Геннадий-младший, увидев что гнев покидает глаза отца. - Выперся, урод, х...ню всякую тереть начал. Про мать сказал, - быстро выпалил он, озарившую его мысль. Его родитель не любил мата, особенно ту часть, в которой оскорбляется мать, генерал любил свою маму. - Ну, короче мы за ним. А он, б...ь, лошара этот, мне в грудак, вон Егорычу в челюсть. Макс к нему, а он ему горло голой рукой всмятку.