Королева пламени

Завыли трубы. Императрица заморгала, посмотрела на людей, входящих на арену: двоих высоких мужчин, блондина с коротким мечом и темноволосого с копьем. Оба были без доспехов, лишь в кожаных штанах, голые по пояс. В отличие от несчастных опальных чиновников, эти двое не боялись, смотрели гордо — хотя огромная арена их удивила и насторожила.

Предчувствуя знакомое развлечение, публика оживилась, послышались возгласы одобрения и насмешки. Похоже, зрители уже позабыли кошмар «Гонки за мечом». Рива стиснула кулаки, кандалы врезались в запястья. Она неотрывно глядела на лицо Щита. Выбритый, он казался моложавым и свежим. Рива знала, что его хищные, резкие черты свели с ума не одну леди Королевства. Темноволосый рядом с ним был совсем еще юношей, лет двадцати, не больше. Лицо застыло в напряжении — парень пытался побороть страх. Но вот он заметил Риву — и страх мгновенно исчез. Лицо озарилось радостью. Риве стало не по себе. Юноша упал на колени, поднял на вытянутых руках копье, закричал. За яростным воем толпы слов было не разобрать, но Рива знала, что выкрикнул юноша:

— О Благословенная госпожа, я счастлив увидеть тебя!

— Так ты знаешь и младшего? — осведомилась императрица.

Рива и сама не поняла, зачем ответила, ведь императрица с легкостью читала чувства и мысли. Наверное, хотелось произнести имя вслух. Ведь это память и дань тому, кто умрет перед своей Благословенной госпожой.

— Это Аллерн Вареш из Риверланда, стражник дома Мустор, — сказала она.

Слова с трудом выходили из пересохшей глотки. Императрица положила руку Риве на плечо, притянула к себе, проговорила с сочувствием:

— Тебя так мучает вина. Тебе следует принять, кто ты и что ты. — Она указала на коленопреклоненного Вареша: — Он и подобные ему никогда не достигнут наших высот. Природа предопределила им быть слугами. Думаю, эту истину ваша королева осознала уже давно.

Императрица снова обняла Риву, а затем подошла к краю балкона. Публика привычно умолкла по сигналу трубы.

— Давным-давно, когда вашу страну раздирали предрассудки и ложь, этот день был известен как Пир павших братьев, празднование великой битвы, в которой сражались единственные смертные, возвышенные до святых охранителей! Я дарую вам Моривека и Корсева! — объявила императрица и указала на Щита и Аллерна.

Юноша уже поднялся на ноги, но не сводил с Ривы глаз, улыбался ей и, похоже, не слушал ни слов императрицы, ни криков толпы.

— Ликуйте же, глядя на их битву с самыми губительными из Дермос — Провозвестниками Рока! — объявила императрица и указала на ворота в западной стене арены.

Под вытье труб они раскрылись, и толпа восторженно завопила при виде выходящих на арену зверей. Рива сперва приняла их за родичей боевого кота лорда Норты, но скоро поняла, что они совершенно другой породы, гораздо тоньше телом и не такие высокие. И цвет другой: желто-черные полосы сверху донизу. А главное отличие — пара торчащих из верхней челюсти длинных клыков. Кошки постоянно скалились, дергали цепи.

Их выводили по трое, у каждой тройки — свой дрессировщик, рослый мужчина в кожаных доспехах, держащий в одной руке кнут, а в другой — кошачьи цепи.

— Кинжалозубые, — возвратившись к Риве, пояснила императрица. — Говорят, их породили Дермос и выслали наружу, чтобы возвестить грядущую неизбежную гибель человечества. Древние жрецы всегда возвещали мировые катастрофы, эпидемии и разрушения, которые можно предотвратить, лишь ублажая богов — и, само собой, их жрецов.

Рива старалась успокоиться. Дрессировщики осаживали зверей, постепенно подводили ближе к стоящим на арене Щиту и Аллерну. Чуя кровь, коты шипели и корчились, норовили вырваться.

— Для арены отбирают самых свирепых котят и постоянно держат их впроголодь, — сказала императрица. — Арена — единственное место, которое у них ассоциируется с мясом. Оттого им не терпится броситься на добычу.

Аллерн и Щит подошли близко друг к другу, юный стражник на прощание поклонился Риве и приготовился к бою — пригнулся, выставил копье, причем держал его ровно, острие на уровне груди.

«Арентес хорошо обучил его», — подумала Рива.

Сдерживать чувства ей не удавалось. Колотилось сердце, Рива взмокла от пота.

— Пожалуйста, нет, — прошептала она, позабыв о гордости и о том, что рядом заклятый враг.

Она не сможет вынести вида этой бойни.

— Младшая сестра, ты просишь о милости? — Императрица положила руки ей на плечи и развернула лицом к себе. — И что же ты дашь мне взамен?

— Я буду драться вместо них!

— Ты в любом случае еще будешь драться здесь. А я обещала представления моему жуткому народу. Что еще ты можешь предложить мне? — Императрица притянула Риву к себе и зашептала на ухо: — Когда вернется любимый, мы сокрушим Союзника, и весь мир станет нашим. Младшая сестра, будь со мной! Я отдам тебе Королевство, ты будешь править от моего имени. Оставь своим людям этого вашего Отца Мира, если хочешь. Мне безразлично, как ты будешь им лгать. Возьми этих двоих. Из них получатся отличные слуги и бойцы, при должном воспитании — свирепые и искусные. Ты уничтожишь все остальные веры, навечно изгонишь еретиков, принесешь любовь Отца во все закоулки Королевства.

Императрица отступила на шаг, тепло улыбнулась и погладила Риву по щеке, стерла единственную слезинку.

— Разве не этого ты всегда хотела?

Рива посмотрела на арену. Дрессировщики окружили Щита с Аллерном, потихоньку подводили зверей все ближе.

— У тебя есть Дар, песнь, позволяющая читать чувства других, — сказала Рива.

— Да, она открывает мне многое.

— А что она открыла тебе сейчас? — спросила Рива и посмотрела императрице в глаза.

В них мелькнула тревога, радость и толика разочарования, императрица отшатнулась — но опоздала. Рива ударила лбом ей в нос, императрица шлепнулась на скамью. Мечи арисаев с шипением вылетели из ножен, рабы подступили с трех сторон. Рива шагнула на край балкона и прыгнула вниз.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ваэлин

Дарена вернулась в свое тело с криком. Ее трясло. Ваэлин обнял ее, прижал к себе и держал, пока она не успокоилась. Она выходила из тела лишь на короткое время и по своему желанию, поскольку горцы пока не появились. Потому вряд ли Дарена так измучилась из-за злоупотребления Даром.

— Они теперь в горах и убивают всех, кого находят, — выговорила побелевшая девушка. — Ваэлин, он знал, что я его видела, и смеялся.

Ваэлин собрал старейшин Волчьего народа послушать рассказ Дарены. Те совсем приуныли. Воистину на их народ легла Тень Ворона, и давно предсказанный ужас пришел к порогу дома.

— Среди них много варитаев и куритаев, — сообщила Дарена. — Вольных мечников гораздо меньше, в основном кавалерия. Их души растревожены, полыхают красным цветом подозрения и страха. Армия вошла в горы два дня назад. Я видела признаки битвы и остатки поселения. Там перебили всех: и молодых, и старых. Пленников не брали. Воларцы пришли не за рабами.

Дарена умолкла, закрыла глаза — заставила себя вспоминать.

— С теми, кого они взяли живьем, сделали очень плохое. Их по-разному и долго мучили, — сказала она и посмотрела Ваэлину в глаза. — Он хотел, чтобы я видела.

— Где они сейчас?

— Идут на северо-восток. Держатся плотной группой, высылают разведчиков, но немного и недалеко. Я видела тех, кто собирается противостоять им, но их слишком мало, они не смогут задержать армию.

— То есть горцам нужна наша помощь, — заключил Ваэлин.

— Нет, — сказал единственный сидевший, человек в капюшоне.

Он примостился у костра и тыкал своей палкой в угли.

— Мастер Эрлин, быть может, вы посоветуете нам?

— Мне кажется, это очевидно, — ответил Эрлин, откинул капюшон и тепло улыбнулся Дарене. — Миледи, разве воларцы не превышают нас числом вдвое?

Она искоса глянула на Ваэлина и кивнула.

— Чтобы иметь хоть какой-то шанс выстоять, горцы должны объединиться. А они не объединятся. Я пытался предупредить вождей, они не стали слушать. Для них привычны экспедиции воларцев за рабами. Каждые несколько лет сюда приходят войска. Как правило, от них можно откупиться рудой и пленниками, взятыми у других племен. Иногда горцы дерутся, чтобы молодые воины заработали шрамы. Такое продолжается уже два века и сделалось обычаем. Горцы не понимают, с чем столкнулись. К тому времени, как ты придешь на помощь, горцев уже победят.