Мета-Игра. Пробуждение

Ничего не произошло. Я покрутил вопрос в голове, повторил его вслух с разным выражением, но Мета не реагировала. И тогда я послал запрос. Не знаю куда, и не скажу даже, как именно я это сделал, но попытка сработала. Ответ пришел в форме настолько простой, насколько и неожиданной. Никакого появившегося в воздухе окна с текстом, никаких спецэффектов.

Я просто осознал ответ: человек состоит из семи октиллионов атомов. Сработало! Обрадовавшись, я немедленно решил узнать, что такое октиллион, но что-то пошло не так. Зато Мета снова проявила себя:

Недостаточно м-энергии для активации таланта!

Найт, ты впервые использовал мета-талант.

Любые мета-таланты задействуют особую энергию.

Небоевые мета-таланты задействуют м-энергию, объем которой зависит от твоего показателя «Разум».

Боевые мета-таланты задействуют ф-энергию, объем которой зависит от твоего показателя «Тело».

Внизу появились две шкалы — цветные полоски, слева от которых отображались обозначения типов энергии. Красная отображала ф-энергию, синяя — м-энергию. Почти что индикаторы здоровья и маны, если продолжать аналогию с компьютерными играми.

Вместе с этим я начал догадываться, что Мета из тех систем, где игрока вводят в курс дела постепенно, позволяя ему расширить функционал и элементы управления именно тогда, когда он сам к этому готов.

Хотя была у меня и другая версия. Вся эта урезанность — следствие моего нулевого уровня. Ведь неслучайно после выхода из небытия в моем стартовом профиле упоминался неполный функционал.

Как бы там ни было, пора знакомиться с Метой ближе.

Глава 4. Что такое Мета?

День, в который меня выписали из больницы, я решил считать своим вторым днем рождения. Не ту ночь, когда загадочный реферер Юрий Андреевич внедрил мне нейроморфный чип, и не тогда, когда очнулся здоровым, а именно день выписки — как символ моего окончательного перерождения.

Не могу назвать это обыденным словом «выздоровление». Я не просто выздоровел, но действительно стал другой личностью, хотя по документам остался все тем же Матвеем Колесниковым. Только того парня больше нет.

Выписка прошла буднично. Тетя Полина с Сашкой смогли заехать за мной только после обеда, и то на такси. Ее машина все так же оставалась в пользовании Вовы. Как выяснилось, не только машина.

— Интересно, как твоя карта? Ты же мне ее покажешь? — спросил Сашка.

— Конечно! — Я потрепал его по взъерошенным вихрам.

В такси мы с ним сели на заднем сиденье, а с переднего, повернув голову, заговорила тетя Полина.

— Моть, ты только не ругайся… — вздохнув, начала она. — Когда… В общем, когда врачи сказали, что ты не поправишься… Понимаешь, Володе нужно было, для работы. Очень, он там какие-то дополнительные обязанности на себя взял, а без компьютера ему как без рук, понимаешь? — она тараторила, стараясь поскорее все объяснить. — У него карьера в гору пошла, с обычного водителя вырос до…

— Теть Полин, мой компьютер дома? — перебил я ее.

— Нет, Моть, — виновато ответила она. — Володя забрал его на работу.

— Понятно.

Я надолго замолчал, погасив зарождающееся возмущение. На тетю я не обижался, а вот ее хахаль… Ну, этот своего не упустит, а тут все сложилось — я при смерти, комп бесхозный, чего бы и не наложить лапу? Кто в наши дни со своим компьютером в офис приходит? Не удивлюсь, если Вова давно его продал, а деньги слил на спортивных ставках. Было у него такое нездоровое увлечение.

— Мотька, ты же не обижаешься? — Взгляд у тети был растерянный.

Нет, даже это не омрачило радости. Все свои файлы я дублировал в облако, так что переживу. Я широко улыбнулся:

— За что? Все хорошо, теть Полин!

— Я ему скажу, чтобы привез компьютер домой… — забормотала она. — А если не сможет, мы тебе новый…

Увидев родной двор, я почти забыл о возможной потере компа. Сам выбрался из машины, сам вытащил и понес свою сумку, а у подъезда остановился, чтобы вдохнуть полной грудью, посмотреть в голубое небо, увидеть там четко различимую точку далекого самолета и понять — мне это не снится. Признаться, были такие мысли, но последние сомнения выбил наш дворовой алкаш по прозвищу Себастьян:

— Оба-на! Матвей, ты что ли?

Он подслеповато щурил слезящиеся глаза, пытаясь понять, не ошибся ли. Было ему слегка за пятьдесят. Когда-то коренастый крепыш с роскошной кучерявой шевелюрой теперь превратился в сутулого плюгавого мужичка с лысиной, обрамленной засаленными кудрями.

Вместо меня ответила тетя Полина:

— Господи, Себа, опять нажрался? Что ты за человек такой? Он это, он! Матвей!

— Здравствуйте, дядя Себастьян. — Я пожал протянутую руку, всматриваясь в информацию, выданную нейроморфом:

Сергей Назарович Севастьянов (вне Меты)

Соответствие Мете: 4%.

Биологический возраст: 54/57.

Отношение: крайне заинтересован.

— Ох ты ж ексель-моксель! — замысловато выматерился Себастьян. — Так это же чудо! Я ж думал, что все, схоронили парнягу, прости, Мотька, — на секунду смутился он своих слов, — а оно вон оно как вышло-то, ексель-моксель! И, главное, все думал, как это я такое пропустил, а оно вот что! Так это, Полинка, давай я сбегаю, такое грех не отметить!

— Ты сбегать-то сбегай, — строго, но улыбаясь, сказала тетя Полина. — Да только отметь сам. Мальчику отдохнуть надо.

Крепко сжав полученную купюру, Себастьян стукнул себя кулаком в грудь, кивнул и убежал. Он прихрамывал, но внутренний компас не давал ему сбиться с пути: ломанулся по прямой в сторону дворового магазинчика сквозь кустарник. Смотреть на то, как он не без помощи тети Полины отправляется сокращать и без того недолгий остаток жизни, было больно. Но что с этим делать, я пока не понимал.

Я по привычке собрался с силами, чтобы совершить очередной подвиг и подняться на наш третий этаж пешком, но опомнился. Ведь в больнице с легкостью преодолевал по несколько этажей, изучая возможности нового тела! Нейроморфный чип привел мое здоровье в порядок не только в плане нарушений и болезней, но и развитие улучшил. Укрепился скелет, мускулатура, и все, что мне оставалось, — привыкнуть к новым возможностям и затюнинговать координацию. Припадать на одну ногу при ходьбе я перестал не сразу, мозг слишком привык к старым движениям.

Первым по лестнице взбежал Сашка, за ним через ступеньку шагал я, а позади, отставая, поднималась тетя Полина. Такой процессией мы и добрались к себе, разве что на полпути нас притормозила Раиса Сергеевна, которую мы называли баба Рая. Старушка была зловредная, а к тете Полине относилась неодобрительно, распуская слухи о ее невысоком моральном облике.

Баба Рая недоверчиво оглядела меня с головы до ног. На очередного «хахаля Полинки» я не тянул по возрасту, а для ущербного Мотьки из тридцать шестой квартиры слишком уверенно двигался.

— Кто это с тобой, Полинка? — сварливо поинтересовалась бабка.

— Племянника выписали! — поспешила поделиться радостью тетя Полина.

— Это какого-такого? Постой, так это Мотька, что ли? А ну поди сюда… — поманила она меня скрюченным артритом пальцем. — Гляди-ка, и правда Мотька. Живой, надо же! И бегает… — Она покачала головой и цокнула языком. — Что медицина творит! За деньги, небось, сейчас все лечат, а? Только откуда деньги, Полин? Мне-то, смотри, какой-то артрит с гастритом вылечить не могут, хотя я в поликлинику каждую неделю хожу, а в больнице…

Она перечислила все свои недуги, высказала все, что думает о современной бесплатной медицине и беспринципных докторах-коновалах, прежде чем мы смогли распрощаться.

Поднявшись этажом выше, мы, наконец, оказались дома.

***

«Что такое Мета?», — спросил я еще в больнице, сразу после того как у меня скопилось достаточно м-энергии для запроса. И знаете, какой ответ получил?

Неуспешный запрос.

Не соблюден критерий: людей, знающих ответ на этот вопрос, меньше необходимого.

Вот так. Впрочем, даже это позволило кое-что понять. Таких, как я или тот загадочный парень-невидимка Скрай, на Земле немного. Значительно меньше семидесяти тысяч человек, если я правильно считаю проценты. Эрудиция может дать ответ, только если ответ на вопрос знает не менее чем 0,001% населения Земли, а это как раз примерно семьдесят тысяч.