Страница 36 из 49
Я снова посмотрела на Глюка и заметила, что высокое дерево у него за спиной начинает неестественно склоняться. Не просто под порывами ветра, а так, будто вот-вот упадет. Пока Глюк с трудом бежал ко мне, дерево наклонилось вбок так сильно, что я поняла: оно точно рухнет.
Я закричала и стала показывать руками на дерево, пытаясь предупредить друга, но в бушующей вокруг буре он меня не слышал и продолжал бежать ко мне, размахивая фотографией над головой. Дерево все-таки стало падать. Быстрее, чем я думала. Будто оно специально целилось в Глюка.
Снова я стала показывать другу на опасность, закричала еще громче, и в тот момент, когда я уже решила позвать Малак-Тука, который наверняка успел бы вовремя и не дал дереву упасть, дерево рухнуло на мокрую землю. В воздух поднялись целые потоки грязи, и Глюк совсем исчез из вида.
Ничего не видя, я побежала вперед, спотыкаясь на каждой кочке. Меня позвал Кэмерон, потом Бруклин, которых я тоже не видела. Их голоса раздавались откуда-то издалека. Я продолжала бежать, пока не наткнулась плечом на ветку.
Отыскав упавшее дерево, я стала звать Глюка снова и снова, пытаясь найти его среди острых веток. Я боролась с ними, как с живыми, а они царапались и обдирали мне кожу в ответ. В какой-то момент я упала на четвереньки и поползла, пока не нащупала вслепую что-то мягкое и теплое. С трудом раздвинув враждебные ветви, я поняла, что это затылок Глюка.
— Глюк!
Я пробралась чуточку вперед, наклонилась и сразу об этом пожалела. Его глаза были открыты и смотрели вниз пустым, безжизненным взглядом. Из раны на голове текла кровь прямо на ресницы, а с них — на переносицу и струйками по щеке.
В ужасе я отшатнулась. Все это неправда. Не по-настоящему.
Казалось, ветер стихает, и наконец я увидела Бруклин. Видимо, она пыталась следовать за мной, и сейчас лежала на земле метрах в пяти от меня. Лежала. Я стала ждать, когда она пошевелится. Ее голова лежала на руке, точно так же, как когда Брук спит. Она всегда спит, засунув одну руку под голову и свесив другую с кровати. Как и сотни раз до этого, я ждала, когда она проснется, но она так и не пошевелилась. Я смотрела, смотрела и смотрела, а она не проснулась.
Потом я увидела, как к нам бежит Кэмерон. Он остановился рядом с Бруклин, поднял ее на руки, как тряпичную куклу, прижал к себе и убрал с ее лица волосы.
Я повернулась и увидела, как демон пал от меча Джареда, но на место проигравшего пришел другой. Джаред оглянулся на меня, и одним молниеносным ударом новый демон вспорол ему спину. Джаред упал на колени, но снова занес меч. Только теперь я поняла, что он весь покрыт кровью. Дождь смывал ее так же быстро, как она лилась из ран. Джаред приготовился нанести очередной удар, но ливень не дал мне увидеть продолжение.
С южной стороны появился Малак, который сражался с двумя демонами сразу. Земля опять сотряслась, но не от того, что появился еще один демон, а от того, что упал Малак. Демона, который предал своих и пытался защитить меня, повергли.
Я посмотрела на руку Глюка. Он все еще держал фотографию, которую так отчаянно и храбро пытался принести мне. Я вытащила снимок из его пальцев, но из-за слез и дождя не смогла рассмотреть. Глаза видели только цвета, но не разбирали само изображение. Почему эта проклятая фотка казалась ему настолько важной, что он рисковал ради нее собой? Почему он лишился жизни, пытаясь принести ее мне?
Мышцы во всем теле свело, и только теперь я поняла, что по-настоящему рыдаю. Все это не могло произойти. Такие вещи не случаются просто так. Смяв снимок в кулаке, я закрыла глаза и упала в грязь.
— Лорелея.
Голос, который меня позвал, был мягким, мелодичным и неспешным.
— Ты опоздаешь.
Опоздаю? Что может быть настолько важным, куда я бы боялась опоздать после апокалипсиса? Разве не должны быть отменены все встречи из-за полного опустошения земли? Из-за гибели всего человечества?
Я не могла заставить себя снова открыть глаза. И никогда не смогу. Потому что не выдержу, если снова увижу безжизненные тела моих лучших друзей. Этот образ уже выжжен клеймом у меня в мозгу. Дайте мне уже умереть, бога ради.
— Не хотелось бы оказаться на твоем месте, если ты снова опоздаешь на урок мисс Маллинз. В прошлый раз она обещала подвесить тебя за пальцы ног.
Возникло ощущение, словно с меня стягивают тепло и мягкость, будто до сих пор я была укрыта одеялом. Кто-то пощекотал меня по пятке, и я машинально дернула ногой.
— Так и знал, что сработает, — сказал незнакомый мужской голос. — Сегодня важный день, помнишь? Твой день. Ты его с шести лет ждешь. — Мир вокруг меня затрясся, будто я на батуте, и кто-то прыгает рядом со мной. — Можешь заказать что угодно на завтрак, так что решай поскорее. Срок действия этого предложения ограничен.
Все-таки разлепив веки, я сразу сощурилась, боясь, что в глаза попадет дождь и грязь. Однако ветер, видимо, стих. Я не слышала ни единого дуновения. Волосы не метались вокруг лица, кожу не саднило от ледяных струй. Слегка расслабившись, я открыла глаза чуть пошире, но не увидела ровным счетом ничего. Вокруг все было белое. Белое, яркое и какое-то эфемерное.
Кто-то убрал с моего лица локон. Мужчина. Рядом со мной сидел какой-то мужчина. Вспышка адреналина заставила меня вскрикнуть и соскочить с кровати.
Кровать.
Значит, я лежала на кровати.
Брови почти до боли сдвинулись, пока я пыталась понять, что к чему. Куда подевалось дерево? Где Глюк, Бруклин, Кэмерон и Джаред?
Испугавшись моей реакции, мужчина встал, присел с другой стороны широкой кровати и посмотрел на меня понимающим взглядом.
— Тебе приснился плохой сон, — сочувственно улыбнулся он. — Все хорошо. Это не по-настоящему.
Я пыталась сосредоточиться на его словах, но никак не могла не думать о том, что этот человек до странности похож на папу. Пока я глазела на него во все глаза, он уперся подбородком в матрас, давая мне время прийти в себя.
— Ты как, звездочка? — наконец спросил он.
Вдруг на моем плече оказалась чья-то рука. В панике я отшатнулась и скукожилась в ближайшем углу.
— Господи, солнышко! — проговорила женщина. — Видимо, на этот раз кошмар был особенно ужасный. Но сегодня важный день. Может… — Она взглянула на мужчину печальными глазами. — Может, после сегодняшнего станет получше, как ты и говорил.
С ласковой улыбкой и огромными голубыми глазами эта женщина была так похожа на маму, что сердце у меня в груди больно сжалось.
И тут меня осенило. Я умерла. Слава богу, я умерла и попала в рай к родителям. Причем мне совсем не было больно. Это же чудесно!
Просто чтобы убедиться, я нерешительно спросила:
— Мама?
Женщина терпеливо улыбнулась.
— Вы моя мама?
И снова она бросила взгляд на мужчину у кровати, после чего с грустью посмотрела на меня:
— Нет. Я твоя тетка Эдна. — Тут она тихо рассмеялась. — Ну конечно, я твоя мама, глупышка. Хочешь поговорить о том, что тебе приснилось?
— А вы… вы мой папа? — спросила я у мужчины.
— Прости, звездочка, — покачал он головой, — но нет. Я твой двоюродный прадед Фердинанд. Мы еще не знакомы. Я из Испании. Английского не знаю абсолютно, так что придется нам с тобой выучить какой-нибудь язык жестов, чтобы как-то общаться. — Когда я нахмурилась, он добавил: — Жуткий был кошмар, да?
И с этими словами на меня одной сокрушительной волной навалилось все случившееся. Моих друзей больше нет. Бабушки с дедушкой и Джареда — тоже. Попали ли они в рай, как и я? Увидимся ли мы снова? Джаред говорил, что на небесах он нечастый гость. Но, может быть, он все-таки придет меня навестить?
От чувства невыносимой утраты стало трудно дышать. Я наконец оказалась рядом с родителями, о чем мечтала так долго, сколько себя помню. Однако все, чем я жила, и все, кого я знала, исчезли.
Взглянув на маму с красивой улыбкой, я бросилась в ее объятия. Не знаю, можно ли плакать в раю, но я расплакалась так, что почти задыхалась. От рыданий меня всю трясло, а мама качала меня в руках, пытаясь хоть как-то утешить. Потом подошел папа и обнял нас обеих, а я все продолжала рыдать. Я оплакивала самых замечательных бабушку и дедушку на свете. Самых лучших в мире друзей, которые остались рядом со мной даже в сверхъестественной войне. Самого красивого парня из всех, кого я встречала, которому нравилась я (я!), и который говорил мне, что я красивая, умная и одаренная.