Туманы Серенгети

Пространство под сценой засветилось синим цветом, когда Мо включила телефон. Она заметила кучу пропущенных звонков. Кто-то пытался ей дозвониться, но в хаосе она всё пропустила. Она не обратила внимание на уведомления и набрала номер Ро. Раздалось несколько гудков, а затем включилась голосовая почта. Мо отодвинулась в другую сторону, дальше от Лили, и приглушила голос.

— Ро, я в торговом центре «Килимани». Только что начался хаос. Происходит что-то плохое. Повсюду вооружённые люди. Я прячусь под сценой, где-то вроде зала. Здесь со мной маленькая девочка. Она единственное, что поддерживает меня в здравом уме.

— С кем ты разговариваешь? — спросила Лили.

Мо прикрыла телефон рукой и повернулась к ней.

— Это моя сестра. В Англии.

— Оу. Скажи ей, чтобы не волновалась. Скажи ей, что мой папа скоро придёт, и мы будем в порядке.

— Да, милая. — Она держала слёзы под контролем, снова говоря в трубку. — Мы будем ждать. Думаю, здесь безопасно, но если я не… если я не выберусь, я просто хочу сказать, что люблю тебя, Ро. Передай маме и папе, что их я тоже люблю. Вы не беспокойтесь, когда прослушаете это сообщение. Наверное, мы будем когда-нибудь над этим смеяться. Это будет одна из моих сумасшедших историй, как когда я думала, что умру на том пароме в Австралии. — Она сделала паузу, когда в зале раздались громкие шаги. — Я должна идти, — прошептала она. А затем, потому что это напоминало прощание, а она не хотела вызывать у сестры панику, она добавила: — У меня есть все шансы, Ро… — она затихла, когда шаги приблизились. Когда они остановились снаружи, в нескольких шагах от сцены, Мо повесила трубку и задержала дыхание.

— Это мой папочка! — сказала Лили, подскакивая.

— Подожди. Мы не знаем этого наверняка. Лили, подожди!

Но Лили выскользнула из её хватки.

Несколько напряжённых секунд Мо как парализованная сидела под сценой, ожидая подтверждения счастливого воссоединения Лили и её отца. Ничего не было. Ничего. Ни звука, ни движения. Мо почувствовала холодок надвигающейся гибели, который карабкался по её спине. Это был не отец Лили. Кто-то другой ворвался в зал. Мо понятия не имела, столкнулась ли Лили лицом к лицу со врагом. Она знала только то, что не могла оставить эту маленькую девочку там одну. Так что Мо выбрала из-под юбки сцены и нахрабрилась как могла.

Маленькие, незначительные детали внезапно стали яркими, пока её разум пытался ухватиться за вещи, не ускользнуть за край. Тёмная родинка на лодыжке Лили. Потёртый край джинсов мужчины. Её взгляд скользнул по его торсу. Выше, выше, она встала, беря маленькую руку Лили в свою, выпрямляясь. Затем она встретилась взглядом с мужчиной и ахнула.

— Габриэль?

— Мо! — всё его тело ослабло от облегчения. — Боже, Мо. — Он крепко обнял её. — Я был на эскалаторе, уже уходил, когда увидел, как ты спускаешься на лифте вниз. Я пытался до тебя дозвониться. Искал тебя повсюду. Слава Богу, я тебя нашёл! Нам нужно выбираться отсюда. — Он начал подгонять Мо и Лили к двери.

— Нет! — Лили вытянула руку из хватки Мо. — Я никуда не пойду без папы. Вы идите.

— Я тебя не брошу, — сказала Мо. — Почему бы нам всем просто не остаться? — она повернулась к Габриэлю. Она понятия не имела, что он делает в торговом центре, но испытала облегчение, увидев его. — Здесь безопасно. Мы далеко от всего. Можем спрятаться там, — она указала на сцену. — Давайте просто переждём.

— Здесь не безопасно. Нигде в торговом центре не безопасно. Доверься мне, Мо. Нам нужно двигаться. Сейчас же!

Что-то в тоне Габриэля терзало Мо.

— Лили, залазь обратно и жди меня. Я приду через минуту. — Она подождала, пока Лили не исчезнет, прежде чем отвела Габриэля в сторону. — Что происходит? Что там происходит?

— Это всё Джон Лазаро, — слова Габриэля были резкими и быстрыми. Мо знала, что испытывает его терпение — знала, что может доверять ему, но не собиралась вслепую идти за ним в хаос. Она должна была принять решение, не только за себя, но и за Лили.

— Покушение на убийство Джона Лазаро, — продолжал Габриэль. — Он кое-что натворил — много чего — и люди, которым он навредил, хотят его убить. Это бизнес и политика, всё смешано. Если провалится план А, они перейдут к плану Б. В любом случае, он не уйдёт отсюда живым.

— Значит, пусть разбираются. Давай просто подождём здесь. План А или план Б. Какое отношение это имеет к нам?

— Такое! — Габриэль сжал кулаки. — Это я план Б, Мо. Если охрана Джона Лазаро выведет его из этого фуд-корта живым, всё это место взлетит на воздух.

Мо открыла рот и закрыла.

— Я не… — она покачала головой. — Что ты говоришь, Габриэль? В этом нет никакого смысла. Ты говоришь, что замешан в этом… в этом покушении на убийство? — это был её друг. Он был хорошим человеком. Она знала его. И всё же, часть его, которая всегда ускользала от нее, которая оставалась загадкой, приобретала фокус. В груди Мо потяжелело. Ей было трудно дышать.

— Я пытался, Мо, — сказал он, его кадык подскочил под ее взглядом. — Я работал на двух работах. Изо дня в день. Но я ничего не добивался. Мне нужны были деньги. Мне нужны были деньги, чтобы отвести Схоластику в Ванзу. Мне нужны были деньги, чтобы построить дом. Мне нужны были деньги, чтобы спасти детей. Деньги на бензин. Деньги на еду. Мне постоянно не хватало. Затем, в один день, я сидел в баре, и кто-то предложил мне работу. Всё было просто. Забрать посылку и доставить её куда-то, не задавая вопросов. Я не мог поверить в то, какую мне платили сумму. Так что я взял ещё работу. А затем ещё. И с тех пор не останавливался.

— Я это понимаю, — сказала Мо. — Я понимаю, Габриэль. Мы все делаем то, что должны. Но какое отношение это имеет ко всему этому?

— Сегодня… — он поднял взгляд к потолку, будто не мог смотреть ей в глаза. — Сегодня я подобрал грузовик и подвёз его к торговому центру. Он на подземной парковке. Я встретился с парнем в фуд-корте и отдал ему ключи, как мне и сказали.

— И что? — Мо хотелось его встряхнуть. Он повторялся. — Причём здесь план Б?

— Тот грузовик? Он набит взрывчаткой, Мо. Кто-то снаряжает машину Джона Лазаро, пока мы говорим. Если он попытается уехать, они её взорвут, и всё остальное вместе с этим. Поэтому мы должны уйти. Они ещё дерутся, что означает, что Джон Лазаро ещё жив. И пока он жив, пока есть шанс, что он ускользнёт, здесь не безопасно. Нигде в этом торговом центре не безопасно.

— Нет, — мысли Мо были рваными и болезненными. — Габриэль. Нет. Все эти невинные люди.

— Именно! — во взгляде Габриэля мелькнуло что-то дикое и яростное. — Все эти невинные люди. Ты знаешь, что делает Джон Лазаро? Он пьёт кровь альбиносов. Он считает, что это делает его могущественным и неуязвимым. Он считает, что это поможет ему выиграть выборы. Я просто сделал свою работу, Мо. Я сделал то, что делаю всегда. Я доставил товар. Но если быть полностью честным, я хочу, чтобы Джон Лазаро умер. Я хочу, чтобы он умер, прежде чем больше невинных людей потеряют свои жизни, включая мою дочь! С остальным мне придётся жить. Мне придётся закрыть на это глаза, как делают все остальные, на эту несправедливость, которая происходит прямо у них под носом, потому что они бессильны, или боятся, или получают от этого выгоду. И если за это я буду гореть в аду, пусть будет так. По крайней мере, за Схоластикой будет охотиться на одного монстра меньше.

Они оба плакали, Мо и Габриэль, по их лицам текли слёзы. Мо пыталась смириться с тем, что только что узнала, а Габриэль отчаянно старался заставить её понять. Затем, медленно, робко, они приблизились друг к другу, глядя глаза в глаза, проверяя глубины дружбы и предательства.

— Ты вернулся за мной, — сказала Мо. — Ты мог меня оставить, но вернулся.

— Я бы никогда тебя не бросил. Такого варианта никогда не было.

Мо рыдала в его объятиях. Габриэль Лукас. Он был одновременно ангелом и дьяволом.

— Сейчас нам нужно уйти, — сказал он. — Давай заберём девочку и пойдём.