Страница 6 из 26
В подтверждение своего мнения о неправедности монастырских богатств и развращенности иноков автор приведенной выше цитаты ссылается на языческого писателя первых веков христианства, при том, что примеры куда более сурового обличения заблуждений иноков он мог бы найти у современных ему историков церкви и авторов: «К несчастию слова языческаго писателя Зосимы о современных ему монахах: «Они под предлогом разделять свое имущество с бедными, довели всех до бедности» можно хоть отчасти, приложить и к нашему старинному монашеству; не только избытки его доходов далеко не все шли на дела благотворительности, но и монашествующая братия, сама утопая в роскоши, доводила многих до бедности». [54, c.36-37]
Привести доказательства этого мнения, автор не считает нужным. Далее практически на 300-х страницах следует перечень предполагаемых доходов монастырей, чаще всего на уровне предположений и приблизительных расчетов. Вывод, к которому приходит автор этого труда: «И действительно, общее богатство всех наших монастырей, заключающееся в церковной утвари, лучше считать неизчислимым, только изумляться его многоценности. Громадны, конечно, миллионные доходы монастырей; многие десятки их миллионов хранятся в кредитных учреждениях; еще многоценнее все монастырские храмы, все вообще здания монастырские и поземельныя монастырския владения; но самый громадный, неизчислимый капитал положен в священных и церковных предметах. Вотъ где преимущественно заключаются богатства монастырей». [55, c. 239]
Готовая инструкция для изъятия церковных ценностей, проведенного полвека спустя.
Вот еще пример «заботы» о монастырях и монашествующих, и не только о них: «Наши монастыри, как известно, имеют и теперь огромное влияние на массы народа, служа центрами религиозно-общественной его жизни. Наши монастыри привлекают к себе постоянныя массы поклонников-пилигримов, ежегодное число которых надо считать целыми десятками тысяч. Эти пилигримы, путешествуя почти круглый год из одного монастыря в другой и всюду находя в монастырях более или менее добрый приют, благодаря существующим в большинстве монастырей гостиницам и заезжим дворам, получают особенный склад душевнаго настроения, условливаемаго любовью к монастырям. В свою очередь эти поклонники монастырей разносят по обширнаму отечеству нашему славу о монастырях и сильно влияют своими разсказами о виденных монастырях не только на простой сельский люд, но и на городския сословия. Словом, общественное значение и влияние наших монастырей весьма обширно, и утвердилось, благодаря исторической традиции, слишком глубоко в жизни нашего народа. При таком значении монастырей, как общественных учреждений, которыя своеобразно регулируют жизнь целых миллионов нашего народа, вполне справедливо требовать, чтобы общественное внимание зорко следило за тем, насколько правильно поставлен быт самих монастырей и насколько жизнь монашествующих в действительности соответствует древней христианской идее монашества вообще. Другим, столь же важным побуждением к такому требованию служит и то, что монастыри наши содержатся на счет народа и государственнаго казначейства и стоют ежегодно несколько миллионов рублей. Одна казна отпускает ежегодно на содержание монастырей более 407 000 рублей. Что же касается жертвований нашего народа на монастыри и на монашествующих, то ежегодная сумма их простирается до десяти миллионов рублей- сумма весьма громадная». [56, c.559]
Автор статьи беспокоится не только о нравственности монашествующих, но и о «пилигримах» из народа, и о государственной казне, при этом он уверен, что именно монастыри и их предполагаемые доходы вредят всему этому. Никакие возражения этому постулату не принимаются: «… наша журналистика всегда сознавала, насколько велико влияние наших монастырей на народ, и за последние годы не мало было говорено о монастырях и о необходимости их реформы… Что монастыри наши поставлены неправильно, и что монашествующие часто живут в полном противоречии с церковным монашествующим уставом, об этом предмете, как совершенно несомненном, никто не говорит». [57, c. 560]
И вновь трогательная забота о народе: «… вредное влияние нынешней постановки монастырей отражается уже в томъ пилигримстве, которое так сильно распространяется в нашем народе и которое так вредно отражается на его экономическом быту; оставляя домашния занятия, праздные пилигримы, путешествующие круглый год по монастырям, привыкают к безделью, бродяжничеству, нищенству и наконец, въ тесной связи со всем этим, к самым преступлениям. Какъ напр., воровство, грабежи и убийства, чему бывало уже множество примеров. Всему этому виною служат, так или иначе, монастырские богатые доходы и имущества… духовному начальству прежде всего следует обратить внимание на эти богатства, как резко противоречащия уставу и духу монашескаго звания. Самый естественный и правильный исход реформы монастырей, какую задумало духовное начальство, был бы, по нашему мнению, тот, еслиб монастыри наши, со всеми их богатствами были преобразованы в мирския благотворительныя учреждения, где не имели бы вовсе места иноческие обеты аскетическаго свойства, формально требуемые от монахов. Эта мера могла бы быть приложена не ко всем, то по крайней мере ко многим монастырям, для того, чтобы оставить в нашем отечестве несколько монастырей таких, в которых бы строго введена была та истинно аскетическая жизнь, которая по взгляду христианства должна находить себе осуществление в монастырях». [58, c. 560]
И вывод из всего сказанного: «В таком случае у монастырей необходимо отнять совершенно несвойственныя отшельникам богатства и оставить за монастырями строго определенныя и ограниченныя средства к самому скромному существованию монаховъ… Отнятие у монастырей, как у обществ отшельнических, огромных богатств, является делом крайне настоятельным и необходимым въ государстве, которое желает блага народу. … всего лучше, если святейший Синод, с отнятием монастырских богатств, употребил все эти богатыя средства на просвещение инородцев и наших раскольников, на учреждение филантропических учреждений, на улучшение быта белого духовенства, доселе осужденнаго на жалкое существование, на увеличение средств духовно-учебных заведений, чрезвычайно бедных в настоящее время и на другия разныя потребности нашей отечественной церкви, которых у ней весьма и весьма много». [59, c. 568]
Желающих подсчитать богатства монастырей и высказать пожелание, на что нужно было бы их употребить (предполагалось, что сами монастыри не способны ими разумно распорядиться) было немало вплоть до 1917 года.
Богатства монастырей были не единственной претензией российской прогрессивной интеллигенции к монастырям и монашествующим. Лишить монастыри их имущества- лишь один из предлагавшихся и широко обсуждавшихся в печати способов фактически уничтожить русские обители.
Другим способом ликвидации русских монастырей в том виде, в каком они сложились за тысячелетнюю историю Русской Православной Церкви, было преобразование их в некие благотворительные учреждения. В 1869 году известная в то время игумения Митрофания (в миру баронесса Розен) составила удостоившийся внимания Императорского двора проект преобразования женских монастырей в Епархиальные общины сестер милосердия. Проект этот едва не получил утверждения, но, по рассмотрении назначенною правительством комиссией, был отвергнут.
Сделано это было на основании записки, составленной и представленной одним из членов упомянутой комиссии, отцом архимандритом Сергиевой пустыни, что близ Петербурга, Игнатием Малышевым: «Проект игуменьи Митрофании не применим к монастырям и к монашествующим лицам: это вполне светское учреждение. А монастыри и монашество вполне духовныя учреждения. Справедливость требует всякому предоставить идти своим путем; желающая быть сестрой милосердия не пойдет в монахини, а призванная в монашество не пойдет в сестры милосердия. Насилие же ни в коем случае не должно быть допущено: крепостное право уже не существует. … Пресловутая по учреждениям Англия с завистью смотрит на наши обители, усиливается учредить у себя подобныя, но одни человеческия средства недостаточны безъ благодати Божией.… К несчастию, многие из нас порицают без разбора все свое, громко возглашая против святых обителей. Не защищаю их недостатков,– это иной вопрос, требующий уяснения, кто в этом более виноват; но не следует забывать повеления нашего Искупителя, который во притче о плевелах, на предложение исторгнуть их, отвечал; «Ни, да не когда восторгающее плевелы, восторгнете купно с ними и пшеницу. Оставите расти обое купно до жатвы». (Мат., гл.13. Зач. 52). Не следует тревожить Марию,– Марфы найдутся. Мы указали, по возможности, с духовной точки зрения, на невозможность соединить светския учреждения с духовными». [60, c. 690-695]