Страница 2 из 5
Брошюры в количестве четырех штук действительно лежали на столике.
Ариса первой взяла одну и без особого интереса принялась изучать содержимое. Из всего написанного поняла, что никакой она не особенный человек. А скорее заключенная с максимально ограниченной свободой. Сплошные запреты: нельзя громко смеяться и разговаривать, собираться в группы более двух человек, провоцировать кого бы то ни было на проявление агрессии, оскорблять пассажиров, обслуживающий персонал и членов экипажа, быть нетерпимым к пассажирам иной расовой принадлежности, вероисповеданию или политическим взглядам, нельзя скрывать болезненное состояние организма и вступать в половые отношения. И много чего другого…
Оказалось, всюду были размещены невидимые глазу камеры слежения и нарушение правил грозило нарушителю помещением его в анабиозную камеру на время всего полета.
– Боже… – молчание нарушила одна из девушек, которые по примеру Арисы взялись за чтение брошюр. – Похоже мы попали в тюрьму. Хорошо, что лететь три недели. Иначе я сойду с ума.
Закрыв брошюру, она внимательно глянула на присутствующих в комнате незнакомок и обратилась к ним:
– Может познакомимся? Меня Ника зовут.
Ариса подняла на нее глаза. Ника была красивой длинноволосой брюнеткой лет двадцати двух с выразительными зелеными глазами. По строгим чертам лица и волевому подбородку чувствовался ее властный характер и наличие лидерских способностей.
– Ариса, – первой ответила Ариса и опять вернулась к чтению.
Плачущая девушка, наконец, перестала всхлипывать и вытерев глаза нехотя произнесла:
– Гелия.
Она тоже была брюнетка, но с печальными карими глазами.
– А меня зовут Санни, – отозвалась четвертая соседка по каюте – светловолосая коротко стриженная шатенка с симпатичным личиком и первыми мимическими едва заметными морщинками вокруг серых, обрамленных длинными черными ресницами, глаз. Прочитанное в брошюре вызвало у нее бурю негодования: – Не понимаю, зачем надо так рано просыпаться? В шесть часов! И зачем эта ежевечерняя проверка, будто нам есть куда отсюда сбежать.
– Раньше надо было думать, – сердито бросила Ника. – Возомнили себя особенными! Обрадовались, что в живых останемся! Уж лучше бы со всеми на Земле остаться.
– Что же не осталась? – с сарказмом в голосе спросила Гелия.
– Дура потому что!
– А я в обморок упала, – призналась Ариса, – но все равно сюда запихнули.
– Надо было эпилепсию изобразить. Так многие делали. Особенно дети.
– А может не все так плохо? Нам просто надо это пережить, – сказала Санни. – Кстати, я не прочь познакомиться с мальчиками. Идем?
Она первой направилась к выходу. Дверь оказалась не заперта. Из коридора доносились приглушенные голоса.
Так начиналась для спасенных людей новая жизнь. Она Арисе не нравилась, заставляла чувствовать себя неуютно и всегда быть настороже. В отличие от многих пассажиров ей никак не удавалось расслабится и не думать о родных и своем любимом Эрике. Мысли о гибели человечества прочно засели в ее голове и тревожили во время сна.
Первая неделя полета далась Арисе с большим трудом. В душе росла непонятная злость и все чаще ей хотелось выплеснуть ее на ком-нибудь. Возможно сказывалось ограничение свободы и численность пассажиров. Но не она одна переживала такое состояние. Были те, кто не выдерживал и скрывался, устраивая драки и причиняя разрушения. Потом их больше не видели. Ко второй неделе полета психологическое состояние пассажиров пришло в относительно уравновешенное состояние. Но спокойствие это оказалось обманчивым. Многие впали в депрессию. А соседка Арисы Гелия оказалась первой покончившей жизнь самоубийством. Она перерезала себе вены в общей душевой каюте. Для Арисы это был настоящий шок. Ведь казалось, что ничто не предвещало такого трагического исхода. Все эти психологические тесты, которые проводились до полета по выявлению лучших представителей человечества, оказались бесполезны.
Часами Ариса сидела у иллюминатора и смотрела в звездную черноту космического пространства. Она видела далекое Солнце, не в силах отвести от него слезившиеся тоской глаза. Где-то там существовала третья по счету дорогая сердцу планета. Ее уже давно не видно. Но она осталась там…
Ариса чувствовала себя предательницей. Она бросила все, что ей дорого. Ради чего? Что ее ждет там, куда унесет ее один из инопланетных кораблей. Так ли все будет благополучно? Или может ей найдут пару и заставят размножаться как животное? Почему она раньше не подумала о таком варианте развития событий?
– Собираешься повторить судьбу Гелии? – поинтересовалась, входя в каюту Ника.
Ариса ничего не ответив, холодно глянула на девушку.
– Сходи лучше пообедай, а то тобой врачи уже интересовались.
– Чего им надо?
– Ты третий день к психологу не ходила.
– Пошли они…
– Я предупредила.
– Ника, ты знаешь, сколько нас всего на лайнере?
– Из бодрствующих около трехсот, а сколько спящих – не в курсе.
– И сколько таких лайнеров следует за нами?
– Не считала. Говорили около сотни.
Ариса вздохнула опять, уставившись в иллюминатор. Ей не видно было ни одного, идущего следом лайнера, и казалось, что их просто нет. От этого все больше возрастало пожирающее душу чувство одиночества.
Вскоре после ухода Ники произошло событие, потрясшее Арису до глубины души. Она по привычке продолжила смотрел в иллюминатор, как вдруг пространство вокруг лайнера озарилось яркой вспышкой. Ариса вздрогнула испуганно и прильнув к холодному пластику иллюминатора, постаралась отыскать взглядом эпицентр этого явления. В голове мелькнула ужасная мысль:
«Неужели… Земля?!»
И тут лайнер ощутимо содрогнулся. Пришлось ухватиться за стол, чтобы не упасть. Чувствовалась как от догадки возможно случившейся трагедии стынет кровь и сбивается дыхание. Ариса кинулась к выходу. Она должна знать, что на самом деле произошло!
Оказавшись в коридоре, она увидела пассажиров, спешащих к общему залу. На лицах их читалось недоумение и страх.
– Что это было? – тревожным полушепотом спрашивали они друг у друга и непонимающе пожимали плечами. Многие откровенно боялись высказывать свои догадки, понимая, что могут и не ошибиться в своих выводах.
На негнущихся ногах Ариса вклинилась в толпу пассажиров и вошла в зал. Все и она в том числе были одеты в одинаковые коричнево-красные комбинезоны и невольно Ариса сравнивала эту компанию с курами на птицефабрике. Очень породистыми курами…
В взволнованным пассажирам вскоре вышла молодая девушка в белой униформе. Все знали ее как психолога высшего уровня – Милену Шандри. По выражению ее лица без слов стало понятно то, о чем все боялись сказать вслух. Милена долго подбирала слова и, наконец, обратилась к публике, не сводящей с нее пристальных глаз.
– Друзья мои… будьте мужественны. Земли больше… нет…
В зале на несколько секунд повисла пронзительная тишина, словно присутствующих внезапно парализовало от заполнившего сердце каждого леденящего ужаса.
У Арисы подкосились ноги, и она инстинктивно схватилась обеими руками за стоящего рядом мужчину. Он бережно поддержал девушку.
Но вот осознав произошедшую трагедию, раздался крик не выдержавшей напряжения женщины. За ней закричала другая… Зал содрогнулся от криков и стенаний. Многие лишились сил, и упав на колени, в слезах выражали свое горе по погибшим родственникам, оставленным на Земле, или принимались неистово молиться, обращаясь к Богу с просьбами о спасении.
Ариса не помнила, как вернулась в свою каюту. Ощущение горя было таким сильным и всепоглощающим, что даже лишило ее слез. Она вновь села у иллюминатора и не сводила глаз с огненного зарева, накрывшего весь небосвод.
На Нику, вернувшуюся в каюту вскоре после нее, Ариса не сразу обратила внимание. Та молча забралась в постель и отвернувшись к стене, накрылась одеялом. Но глянув на нее случайно, она вдруг заметила, что ее красивые черные волосы стали… седыми.