Страница 3 из 15
В бизнесе, как и в межличностных отношениях, есть разные стратегии достижения цели: win-lose и win-win. Первая предполагает наличие победившей и проигравшей стороны, вторая делает акцент на выигрыше обеих сторон. К примеру, если на одну и ту же руководящую должность претендуют два соискателя, то кто-то невольно становится проигравшим. А это испорченные отношения между коллегами, невозможность в дальнейшем победителю рассчитывать на поддержку проигравшего и ряд других негативных последствий.
Однако ничто не мешает одному, заняв место руководителя, сделать другого своим заместителем. Или повысить ему зарплату. Или рекомендовать на аналогичную должность в другом подразделении. Главное – это желание использовать появившиеся возможности во благо бывшему конкуренту.
В таком подходе нет благотворительности. Есть только прагматичный подход к выводу ситуации в русло общей заинтересованности в достигнутых результатах. И это себя оправдывает, создает потенциал быстрейшего достижения целей у всех задействованных лиц.
Из поколения в поколение люди использовали средства производства для получения преимуществ в конкурентной борьбе. У кого они были – те и навязывали свою волю всем остальным. А созидательная технократия создает условия, когда не владение капиталом, а его использование – вот что имеет решающее значение. На первые роли выдвигаются люди, способные применить капитал – неважно, свой или чужой – для преумножения общего богатства. В новом обществе талант, трудолюбие, упорство позволяют их обладателям опережать в конкурентной борьбе наследников капитала, не обладающих этими качествами.
Снимая ограничения с творческих устремлений людей, мы облегчаем им путь к богатству, славе, справедливости. Каждый будет творить свой собственный успех, тем самым созидая общий прогресс.
Но почему именно созидание? Почему бы не идти к устойчивости или стабильности? Посмотрим на это с философской точки зрения. Мир стремится к долгосрочному балансу. И по мере роста влияния одного фактора растет и антифактор, тем самым восстанавливая равновесие. Мы – часть природы. Неживая природа стремится к хаосу, зато живая демонстрирует противоположное движение. Живые объекты непрестанно усложняются, а высшие виды не просто адаптируются к окружающей среде, а преобразуют ее, подстраивают под себя. Наш вид «человек разумный» добился в этом небывалых успехов. Мы создаем порядок там, где его раньше не было. Стремимся познать и использовать природу, создавая для себя лучшие условия жизни. И потому развитие именно созидательных возможностей является естественным развитием природных тенденций.
Если вы человек верующий, то взгляните на этот вопрос с религиозной точки зрения. Если Бог-Творец создал нас по своему образу и подобию, так не к творчеству ли и созиданию мы должны стремиться? Мы хотим создать общество, в котором человек смог бы полнее раскрыть и развить свою божественную природу.
Экономическая система созидательной технократии настроена таким образом, что содействие чужим устремлениям превращается из нравственной обязанности в самый эффективный способ достижения собственных целей.
Каждый из нас имеет разные желания и устремления. Мы не можем и не должны их регулировать. Но мы в силах сделать так, чтобы у всех была возможность этих целей добиваться. Люди связаны между собой множеством связей – родственных, дружеских, производственных. Через шесть рукопожатий все знают всех. Это словно длинная цепь из миллионов звеньев. И если эта живая цепь не будет двигаться в одном направлении, то ни одно из ее звеньев не достигнет намеченных рубежей. Каждое звено, устремляясь вперед, будет тянуть соседние. В противном случае цепь порвется. Общество, которое мы хотим создать, не подвержено социальным разрывам. Этого не допустит новый общественный механизм, социальные и экономические отношения созидательной технократии.
Ставя перед собой созидательные задачи, следует всегда различать природную ценность чего-либо и общественную ценность. К примеру, облигация стоимостью миллион долларов для человека, умирающего от жажды в пустыне, не имеет никакой ценности. В отличие от фляги с водой. Природная ценность предопределяется потребностью в выживании в экстремальных условиях и гармоничном развитии в благоприятных. А общественная ценность – это производная от природной, она зависит от наших представлений о мире и месте в нем.
Стоит в пустыне обладателю акции увидеть вдали караван, как ее ценность в глазах бедствующего начнет стремительно расти от нуля до номинала. И снова падать, если караван пройдет мимо, не заметив бедолагу. Этот пример говорит о том, что, работая с общественной ценностью вещей и явлений, мы никогда не должны упускать из виду их природную ценность. В противном случае рискуем оторваться от реальности. Тем более что примеров такого отрыва в современном обществе хоть отбавляй. Один из них – денежная система, а вернее, некоторые ее аспекты.
Денежная система является краеугольным камнем существующей социально-экономической формации. Прикладная польза от денег в современной экономике огромна и обусловлена их функциями. Использование денег в качестве меры стоимости, средства обращения товаров и услуг, средства платежа, сбережения и накопления сложно переоценить. Но важно помнить, что деньги – это лишь инструмент. Ценность современных денег не имеет природных оснований. Они имели природную ценность, когда изготавливались из драгоценных металлов. А нынешние купюры или их виртуальные аналоги – это продукт общественного договора. И если этого договора не будет или он будет под существенной угрозой – деньги очень быстро обесценятся до нуля. И такое бывало уже не раз в истории.
Приданные деньгам полезные функции позволяют денежной системе как бы накладываться на объективную реальность социально-экономических отношений. Интерпретировать ее. Создавать возможности измерить реальность. Однако денежная система – это лишь упрощенная модель жизни, несовершенная, кривое зеркало. И об этом важно помнить при оценках.
Вмененная деньгам ценность и частота их упоминания создают устойчивое заблуждение о природе денежной системы. Она становится в сознании людей не просто оценкой реальности, а самой реальностью, и это вызывает весьма забавные, но одновременно грустные эффекты, как уже упоминавшийся пример с системой здравоохранения. Мы привыкли, что с точки зрения результата чем больше на что-то тратится денег – тем лучше. А разве для человека всегда лучше, когда на лечение тратится больше? Большие расходы – это не обязательно высокое качество лечения. Они могут свидетельствовать о серьезных проблемах со здоровьем, ведь дороже всего обходится лечение тяжелобольных.
И таких примеров масса. Использование денежного толкования реальности там, где оно неуместно, порождает явные ошибки в оценках. И, как следствие, приводит к ошибкам в решениях.
Самый болезненный эффект от подобного недоразумения обнаруживается в созданных людьми денежных инструментах. Исполнение деньгами своих полезных функций требует широкой инфраструктуры: банки, информационные системы, биржи, рынки. Эту инфраструктуру обслуживают и используют люди. И у них возникают просто «сносящие крышу» искажения.
К примеру, ценность компании сегодня принято рассматривать как ее рыночную денежную оценку. А теперь предположим, что центральный банк какой-либо страны проводит денежную эмиссию. Дополнительная денежная масса распространяется через банки, для которых работа на фондовом рынке является одним из самых несложных вариантов размещения денег. Так вот, банки вкладывают деньги в покупку акций предприятий. Поскольку количество денег в связи с эмиссией выросло, а количество акций на бирже осталось прежним, то цена на них начинает расти. Соответственно, растет и стоимость компании. Забавно, но вместе с ней растет осознаваемая людьми ценность этих компаний. Люди на полном серьезе считают собственников этих компаний богаче. Никаких изменений в размере создаваемой компанией ценности, никакого роста эффективности у нее не произошло. Были просто напечатаны деньги – и все сразу стали богаче. Печальной иронией является то, что до тех пор, пока общество считает это ростом богатства, это заблуждение будет воспроизводиться снова и снова.