Священная

Кажется, это были самые долгие пять минут в моей жизни. Но наконец мама приземляется на парковке у Старшей школы Джексон-Хоул и забирается на заднее сиденье.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она, трогая мою щеку, словно у меня обычная лихорадка.

– Уже лучше. Кажется.

– Вы его видели?

– Нет.

Она поворачивается к Анджеле.

– А ты? Ты что-нибудь почувствовала?

Подруга пожимает плечами.

– Ничего. – В ее голосе слышится нотка разочарования.

– И что же нам теперь делать? – интересуюсь я.

– Давайте подождем, – говорит мама.

Поэтому мы ждем, ждем и еще немного ждем, но так ничего и не происходит. Мы молча сидим в машине, наблюдая, как дворники сметают капли дождя со стекла. Время от времени мама интересуется моим самочувствием, но мне трудно подобрать правильные слова, чтобы описать его. Поначалу я чувствовала дикий ужас оттого, что Семъйяза появится и убьет нас. Затем все сменилось простым страхом, что нам придется собрать вещи и уехать из Джексона, а я больше никогда не увижу Такера. Но еще через пару минут все стало легким испугом. И, наконец, смущением.

– Наверное, это была не скорбь, – признаю я. – Ведь чувство было не таким сильным, как раньше.

– Я бы удивилась, если бы он пришел за нами так скоро, – говорит мама.

– Почему? – спрашивает Анджела.

– Потому что Семъйяза слишком самолюбив, – отвечает мама как ни в чем не бывало. – Клара оторвала ему ухо и вдобавок обожгла руку и голову, и мне не верится, что он захотел бы показаться кому-то на глаза, пока не исцелится. А у Чернокрылых это происходит очень долго.

– Я думала, на них все быстро заживает, – говорит подруга. – Ну, знаете, как на вампирах или ком-то подобном.

– Вампиры, – усмехается мама. – Ну конечно. Раны Чернокрылых заживают долго, потому что они не подпитываются целительными силами этого мира. – Она снова касается моей щеки. – Ты правильно сделала, что, выйдя из закусочной, тут же позвонила мне. Даже если это оказался не Чернокрылый. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть о случившемся.

Анджела вздыхает и поворачивается к боковому окну.

– Прости, – посмотрев на маму, выдавливаю я. – Наверное, я слегка перенервничала.

– Не извиняйся, – отмахивается она. – Тебе пришлось многое пережить.

Они с Анджелой меняются местами, и уже через мгновение мама выруливает со школьной парковки и везет нас обратно в город.

– Что-нибудь чувствуешь? – спрашивает она, когда мы проезжаем мимо ресторана.

– Ничего, – пожав плечами, отвечаю я. – Кажется, я просто схожу с ума.

– Не имеет значения, была это ложная тревога или нет. Когда-нибудь Семъйяза придет за нами, Клара. И ты должна быть к этому готова.

Отлично.

– Разве можно подготовиться к нападению Чернокрылого? – саркастично интересуюсь я.

– Можно. С помощью венца, – говорит она.

На лице Анджелы тут же появляется выражение: «Я же тебе говорила».

– Ты должна научиться управлять венцом.

– Привет, кажется, ты сияешь, – говорит Кристиан, невольно пугая меня. – Ты действительно сияешь.

Я резко открываю глаза. Когда я поднялась на сцену и решила попробовать «управлять венцом», Кристиана здесь не было. Но сейчас он сидит за одним из столиков «Розовой подвязки» и с удивлением смотрит на меня, словно я приготовила для него шоу. На долю секунды наши взгляды встречаются, а затем я опускаю глаза и смотрю на свою руку. Но не вижу никакого сияния. И никакого венца.

Видимо, я могу призвать его, только когда оказываюсь в смертельно опасной ситуации.

– Какое сияние? – спрашиваю я.

Один уголок его рта приподнимается в полуулыбке.

– Видимо, у меня разыгралось воображение.

Так я и поверила. Но это не помешало возникнуть еще одному классическому «неловкому молчанию от Кристиана и Клары».

– Прости, что прервал твою тренировку овладения венцом, – прокашлявшись, говорит он. – Продолжай.

Мне следовало закрыть глаза и попробовать еще раз, но я понимаю, что это бесполезно. Мне ни за что не призвать венец, пока он смотрит на меня.

– Боже, как же это бесит! – восклицает Анджела.

Затем захлопывает ноутбук и слегка отталкивает его, а с ее губ слетает долгий и раздраженный вздох. Она просматривала сайты колледжей, пытаясь определить, куда же ей поступить, что для большинства и так не просто. Но для Анджелы все намного сложнее, ведь она считает, что должна учиться в том колледже, кампус которого является ей в видениях. А это то еще давление.

– Не удалось заполучить ту древнюю рукопись, которую увидела на «eBay»? – спрашивает Кристиан.

Подруга сердито смотрит на него.

– Очень смешно.

– Энджи, не злись, – прошу я. – Может, я могу помочь?

– Я вижу не так уж много. Только множество широких ступеней, каменные арки, а еще людей, которые пьют кофе. Это можно найти практически в каждом колледже страны.

– Ищи деревья, – говорю я. – У меня есть отличная книга, где указано, в каких районах произрастают различные сорта.

– Ну, надеюсь, мне удастся что-то разглядеть, – бормочет Анджела. – Просто мне надо подать заявление. И как можно скорее.

– Не переживай, – беззаботно говорит Кристиан, не поднимая взгляда от своей тетради, где, как мне кажется, делает домашнее задание по математике. – Ты все поймешь в свое время. – Он поднимает голову и вновь встречается со мной взглядом.

– И у тебя так было? – Я не могу не спросить, хотя и знаю ответ. – Ты понял все, когда пришло время?

– Нет, – признается он, и с его губ срывается короткий, горький смешок. – Не знаю, зачем я это сказал. На самом деле я вообще в это не особо верю. Просто дядя все время мне это твердит.

Он мало что рассказывал о своем дяде. Или о предназначении, кроме: «У меня были видения о тебе и лесном пожаре, поэтому я думал, что должен спасти тебя. Но теперь уже ничего не понимаю». Однажды Кристиан показал нам, что умеет летать, как Супермен, не хлопая крыльями, и даже продемонстрировал это, пропарив над сценой, словно Дэвид Блейн, пока мы с Анджелой и Джеффри пялились на него с открытыми ртами. И еще время от времени он выдает какой-нибудь неизвестный факт об ангелах, чтобы внести свой вклад в жизнь клуба. Думаю, он знает больше, чем мы, но все же предпочитает отмалчиваться.

– И что теперь? – интересуется Анджела с таким выражением лица, что я начинаю нервничать.

– Ты о чем? – переспрашивает Кристиан.

– Ты ведь не выполнил свое предназначение, верно?

Он молча смотрит на нее.

– Ладно, – говорит она, так и не дождавшись от него ответа. – Но ответь вот на какой вопрос: когда у тебя раньше появлялись видения, это происходило днем или ночью?

Он с минуту рассматривает тени, застывшие в глубине сцены, словно обдумывает, что ей сказать на это, а затем вновь переводит взгляд на Анджелу.

– Ночью.

– То есть ты видел вещие сны?

– Да. Кроме одного раза.

На выпускном. Мы танцевали, и нас в один и тот же момент захлестнули видения.

– Просто у Клары появился новый сон, – говорит Анджела.

Я бросаю на нее свой самый сердитый взгляд, но подруге, конечно же, все нипочем.

– И, возможно, это видение, – продолжает она. – Мы пока пытаемся разобраться.

Кристиан смотрит на меня явно заинтересованно. Оказавшись в буквальном смысле в центре внимания, я спрыгиваю со сцены и иду к ним, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Что за видение? – спрашивает он.

– Возможно, это просто сон, – отвечает за меня Анджела. – Но сколько раз он уже тебе снился, Клара?

– Семь. Мне снится, как я поднимаюсь на холм в лесу, – объясняю я. – Но он не из моего… нашего видения. На небе ни облачка, а вокруг никакого пожара. Еще я вижу Джеффри, и он почему-то в костюме. И Анджелу… По крайней мере, в последний раз она точно была там. А с ней и некоторые знакомые… – Я колеблюсь на мгновение. – А еще там был ты, – признаюсь я Кристиану.

Но не собираюсь рассказывать, как он взял меня за руку и как я услышала его голос у себя в голове, хотя его губы не шевелились.