Запечатанный мир

– Говорите, юноша! – разрешила леди.

– Я… – неуверенно начал он. – Х-хот-тел б-бы рас-сказ-зать…

– Курам на смех! Этого заику в будущие профессора? – Петир высмеял несчастного. – Да он даже двух слов связать не может без этого заикания, Сусперия, вы решили превратить королевский суд в балаган? Постыдились бы перед своим… патроном.

Сусперия увидела, как недобро сверкнули глаза леди. «Ну-ну, старый скряга, попробуй назвать меня так, как тогда в кабинете, и я привлеку тебя за клевету».

– Ну же, юноша, смелее. Мы собрались здесь ради правды! —леди улыбнулась ему.

– Кхм! Я хотел бы рассказать о том, что негласно присутствовал в тот самый день, когда профессор Петир решил помочь лорду Кросману в его изобретении. Глава моей кафедры не знал, что я нахожусь с ним в одном кабинете, потому что я…

– Он перебирал архив и стоял за шкафами, – закончила за него Сусперия.

– Верно! По чистой случайности в тот день задали очень много заданий по другому предмету, и лорд Кросман разрешил нам поработать в кабинете-лаборатории. Когда они вдвоем с профессором Петиром вошли внутрь и стали обсуждать прошедшую сессию, Петир первым заговорил об изобретении Кросмана. Лорд сразу же предупредил его о том, что все изобретения закреплены за его именем, и напарников он себе не ищет. Профессор заверил его, что действует ради блага науки, и ему искренне интересно, чем все закончится, он готов вручить свои зелья лорду просто так, как хороший коллега, и занять скромное место наблюдателя. Вызвали адвоката, сэра Канкера, свидетельницей со стороны Кросмана стала Сусперия, а со стороны зельевара – я, Саймон Морли.

– Сэр Канкер составил четкий договор, который вы, миледи, держите в руке. Все подписи я могу подтвердить магической печатью, – Сусперия вытащила из кармана круглую печатку с драконом и отдала советнику.

– Печать тоже подлинная, попробуйте, леди Еления, – подтвердил он и вручил ее девушке. Еления поочередно приложила ту к подписи лорда и студентов – витиеватые буквы замерцали и потухли.

– Вопросов нет. Раз Саймон Морли стал вторым свидетелем и вместе с тем участвовал в готовке всех зелий, то ему и стоит просить лорда Кросмана о вписании его имени в патент на изобретение, а не вам, профессор Петир, – подвела черту Еления.

– Да что расфуфыренная леди смыслит в делах королевского суда?! – повысил голос Петир.

– То, что нехорошо врать и желать нажиться за счет других. Это станет вам уроком, профессор, а еще… я не терплю, когда в моем присутствии оскорбляют добропорядочных леди, и позабочусь о том, чтобы вы получили взыскание за неподобающее поведение в стенах королевского суда. Саймон Морли, у вас есть желание продолжить дело об ущемлении авторских прав в разработке артефакта лорда Кросмана?

– Нет! – звонко ответил студент.

– В таком случае пройдите в соседний зал, где другой судья заверит соответствующие документы, которые вам необходимо подписать. И еще, мне думается… если вы переведетесь на другой факультет, профессор Кросман с радостью возьмет вас в свои помощники.

– Я ему так и сказала, – подтвердила Сусперия. – Благодарю вас, миледи, – она улыбнулась ей.

Втроем с адвокатом они поклонились и удалились за советником.

Профессор Петир взмахнул подолом мантии и ушел с оскорбленным видом.

Завершив все дела, Сусперия под руки с Канкером и Морли покинули суд, а профессора Петира в его кабинете поджидало письмо об увольнении. О его махинациях стало известно не только ректору, но и попечительскому совету.

Времена коррупции, дани от студентов подошли к концу. В тот же день Петир покинул университет, оставив в своем бывшем кабинете и лаборатории страшный разгром, обошедшийся Годвину в круглую сумму.

Но поймать беглеца так и не удалось – воспользовавшись порталом, он скрылся в неизвестном направлении, прихватив с собой редкие библиотечные книги.

К новому преподавателю по зельеварению – профессору Свомпу – Годвин и Кросман отнеслись положительно. Коллеги его хвалили, студенты были рады избавиться от ненавистного коррупционера, мешавшего их учебе и открытиям.

Для практических занятий, по просьбе профессора Свомпа, ректор разрешил ему создать на территории университета собственный, крохотный уголок болота. Что еще нужно для счастья?

Свомп был несколько худощав, носил большие круглые очки с толстыми линзами, постоянно о чем-то думал и потому был несколько рассеян. Между студентами ходил слух, что Иверди Свомпа младенцем нашли на болоте, и его мать – лесная дриада. Поэтому у него такие яркие зеленые глаза и женственное лицо.

Сусперия так не считала, профессор ей импонировал своей увлеченностью собственным предметом, а что касается внешности, то он напоминал ей эльфа из «Властелина колец». Выросшая на фентезийных фильмах и книгах, Сусперия ожидала от Лилехейма чего-то невероятного, но действительность оказалась куда прозаичнее.

Здесь не было единорогов, красавцев эльфов, лепреконов с горшками золота, грифонов и кровожадных демонов, охочих до невинных девиц. Драконы и те вымерли.

В университетской библиотеке она нашла старые сказки о феях. В свое время этот народ перебили, и Сусперия проплакала над книгой всю ночь, пока Алистер ее не успокоил, рассказав по секрету, что некоторым феям удалось спастись, и они сбежали именно в ее мир. У его прадеда был лучший друг женатый на фее. Та занималась швейным ремеслом. Но на их дом напали – мужа убили, а фее удалось спастись. Прадед не успел им помочь и со всеми почестями похоронил друга, надеясь, что когда-нибудь Шанна или ее дочь вернуться в Лилехейм.

Феи были изображены на красочных иллюстрациях и считались более не существующими в этом мире. Зато здесь водились привидения, болотная нечисть и оживающие благодаря некромагии скелеты и зомби. Были и вампиры с оборотнями, но те держались особняком и жили обособленно в своих королевствах.

В Лилехейме за правопорядком следили инквизиторы, и если найдется тот, кто вздумает нарушить правила, то они мигом вычислят негодяя и превратят в симпатичный скелет.

Пройдя по мрачному коридору, украшенному гобеленами с драконами, Сусперия вышла на улицу и ощутила запах болотной сырости.

«Придется как следует вымыть волосы, чтобы потом всю ночь не мерещилась эта вонь».

На лавках сидели ее однокурсники.

Профессора не было. Сусперия заняла место впереди, где обычно никто не сидел, учитывая близость к болоту и исходящие ароматы. Ими пропитывалось все – от кончиков волос до нижнего белья.

Сусперия всегда старалась отвечать на вопросы преподавателя, но иногда выдавались дни, когда она садилась на последнюю лавку и, к удивлению однокурсников, дремала.

Временами однокурсники пытались ее подловить и намекали преподавателям, что она ничего не делает, но после предъявленной в блокноте от и до записанной лекции с домашним заданием злопыхатели умолкали, а профессора в отместку за навет на добросовестную студентку брались проверять работы доносчиков, и естественно не обходилось без неудовлетворительных оценок и дополнительных наказаний в виде помывки котлов после зельеварения, сбора насекомых, похода к болоту за травами, чистки университетской конюшни или еще чего, на что у преподавателей хватало фантазии.

– Вот и наша леди всезнайка! – подколола Сусперию миловидная брюнетка, сидящая через две лавки позади нее.

«Если бы Скарлет обладала не таким стервозным характером, с ней было бы гораздо приятнее общаться. Но ее эгоизм заставляет сбегать даже самых высокомерных кавалеров, кажется, ни один не задержался подле нее дольше месяца. Выдержать такую темпераментную самовлюбленную девушку дано не каждому», – подумала Сусперия, игнорируя слова однокурсницы.

До увольнения Петира с его подачи на нее обрушился поток отвратительных слухов о ее связи с Кросманом. Масла в огонь подливала и Скарлет. Чем Сусперия успела досадить одногрупнице, она не знала, а, попытавшись однажды разобраться, получила ответ: