Запечатанный мир

– Как скажете, профессор Капучино, – сдерживая смех, сказала Сусперия и потерла свои губы пальцем.

Алистер откашлялся и смахнул пенку салфеткой.

– Да ладно, мог бы и оставить. Представляешь, как бы было забавно, – она встала из-за стола, расправив юбку.

– Обхохочешься, – от слов Алистера повеяло холодом.

Вдвоем они перешли в холл и встали перед аркой-порталом в виде зеркала. Отражение показывало гармоничную пару в темно-синих нарядах. На Алистере был костюм – как профессору ему полагалось носить мантию, но он ее терпеть не мог.

– Не забудь поесть.

– А ты не засиживайся со своими экспериментами, – вторила его нравоучительному тону девушка, и они одновременно прошли сквозь портал, оказавшись в городском доме Кросмана. Отсюда до университета Фафнира можно было дойти меньше, чем за десять минут.

Раньше в доме жила его матушка, которая любила посещать балы и званые ужины, но после ее смерти Алистер использовал дом для редких ночевок и быстрого портала. Два раза в неделю здесь убирались приходящие служанки.

Когда Алистер впервые привел Сусперию в университет, коллеги знали лишь то, что Сусперия – дочь его старого знакомого. Тот долгое время жил заграницей и скончался, оставив в завещании просьбу к Кросману о том, чтобы он позаботился о Сусперии.

Долго ли они с Алистером придумывали ей новые имя и фамилию? Нет. Девушке хотелось оставить нечто привычное от сказочного, но любимого имени Сусанна, которым ее при рождении назвал дядя. И вместо Артеевой она стала Адерли.

С поступлением в университет была только одна проблема – развить магический дар, но и с этим целеустремленная Сусперия справилась, усердно занимаясь с Алистером. К сожалению, без протекции не обошлось – дружба с ректором решила все вопросы, особенно, с проживанием в общежитии.

Перед Сусперией встал выбор факультета. Алистер не знал, какой она предпочтет: боевой, целительский, некромагический или же его – артефакторику. Они долго сидели в библиотеке, обложившись учебниками, сравнивая разные специальности и оценивая положительные и отрицательные стороны, но ничто не привлекло ее так, как умение создавать нечто новое, необычное.

Он полагал, что иномирная гостья проведет несколько дней в мучительных раздумьях, но в ее глазах лорд не увидел ни страха, ни сомнения, и ее четкий ответ не мог его не порадовать:

– Артефакторика!

Почему Сусперия выбрала именно ее, а не мистическую и мрачную некромагию или ту же боевую магию? Потому что в ней обнаружился особенный дар – видеть суть предметов, различать их ауру и магический потенциал – не то чтобы редкий, но встречающийся далеко не у каждого человека, зато жизненно необходимый для артефактора.

– Как собирать мозаику, – обронила она однажды в разговоре.

– Именно это и необходимо, чтобы стать талантливым артефактором, – подтвердил Алистер.

– Можно играть с формами, составляющими, стать ювелирных дел мастером – это куда интереснее, – Сусперия терпеть не могла ограничения, и если в будущем ей предстояло остаться в магическом мире, поскольку портал домой, возможно, никогда не откроется, она хотела бы прожить жизнь, занимаясь любимым делом.

Первое время девушка была подавлена произошедшими с ней переменами, но быстро взяла себя в руки.

– Нечего нюни распускать. Нужно продолжать жить дальше. Не стану же я биться в истерике и кричать: «Как так? За что?» – поделилась она с Алистером. О том, как девушке нелегко, говорила лишь музыка, когда время от времени из зимнего сада доносилась ее грустная игра на фортепьяно.

Если Камила сообщала ему, что леди снова отправилась в другое крыло, он украдкой наблюдал за ней. Алистеру понравилось, что Сусперия не боится трудностей, а смело и уверенно встречает их на своем пути. Он был таким же.

Однажды лорд услышал разговор слуг: «Уж не небеса ли послали нашему господину леди Сусперию? Не знаю, заметили вы или нет, но по мне, так между ними столько общего. Один характер чего стоит. Оба молчаливые домоседы, а стоит заняться любимым делом – глаза так и горят».

От особняка Сусперия отправилась пешком по залитой солнцем улице.

«Везет Алистеру, ему, как преподавателю, разрешено телепортироваться сразу в университет, а всем студентам нужно идти пешком».

Столичный климат был очень комфортным: зимы не слишком холодные, к каким девушка привыкла в Пскове, а лето не изнуряло жарой.

Правда, не все модные тенденции Лилехейма пришлись Сусперии по вкусу, уже не говоря о строгих правилах этикета и требованиях к одежде. Проходив первый день в жестком корсете, оставившем на талии небольшие синяки, она не постеснялась задрать рубашку и предъявить их Алистеру.

В тот день удивление на лице лорда сменилось озадаченностью, и он велел Камиле сопроводить Сусперию в лучший бутик с нижним бельем, которое носили все уважающие себя аристократки. Но на этом они с Камилой не остановились, и девушка стала обладательницей университетской формы сшитой из качественного, приятного к телу материала, а также костюма для занятий по боевой магии. Но доктор Мэвис строго-настрого запретил Сусперии перенапрягаться и лично проинформировал преподавателя об ее проблемах со здоровьем. Девушке разрешили не слишком усердствовать на тренировках.

Многие однокурсницы завидовали Сусперии из-за расположения профессора Кросмана. Однако ни один слух о том, что она якобы спит с ним, не нашел подтверждения, и злословие слегка поутихло.

В глазах преподавателей Сусперия была прилежной студенткой, любознательной, зачастую молчаливой, но с всегда сделанным домашним заданием.

Ее самым большим желанием было не создавать Кросману проблем. Он приютил Сусперию – незнакомку из другого мира, потратил время на обучение, поручился перед ректором, и она не могла его подвести. Даже если по утрам хотелось спать вместо того, чтобы идти на очередную лекцию или практическое занятие, она вставала и делала все необходимое. Ей приходилось заниматься вдвойне, нагоняя однокурсников, постоянно сдавая разницу в предметах, чтобы не отставать. Оттого и нагрузки у девушки было больше, чем у других. Ей некогда было веселиться на студенческих вечеринках, прогуливаться в выходной день с подругами по магазинам. Нет, туда она ходила исключительно по острой необходимости и с Камилой, считая ее «новообретенной тетушкой».

В учебе ей по-прежнему помогал Алистер.

Первые месяцы они подолгу разговаривали и никак не могли наговориться. Лорду было интересно абсолютно все о мире новой знакомой, как и Сусперии о его. Но она редко затрагивала тему личных отношений, изредка обзывая мужа непозволительными для приличной леди эпитетами, к которым Алистер со временем привык.

В его глазах Сусперия не была похожа ни на одну девушку, женщину его мира. Эксцентричная, но не вульгарная, ее скромность граничила с прямолинейностью, а грубость с нежностью и заботой. Доброта – со строгостью и злопамятностью. К примеру, о муже и его сестре, о завистниках в университете она могла отозваться очень кровожадно, посвящала несколько минут досуга придумыванию пыток для них, чем вначале пугала Алистера, а затем забавляла. Но она никогда и никому не мстила, помнила – да, но не более. Колкости других студентов Сусперия игнорировала и одаривала их равнодушными взглядами, еще больше выводя тех из равновесия. Они злились на нее и однажды отомстили, похитив форму Сусперии и испортив ее, пока девушка принимала душ после тренировки.

В тот день в одном полотенце она вбежала в преподавательские апартаменты Кросмана. Гневно сверкнув глазами, девушка попросила у ошеломленного Алистера одежду и поскорее достать новую форму. Кросман выполнил ее просьбу без промедления.

Похитителей быстро обнаружили, но они успели испортить одежду, сделав из нее чучело с ужасной надписью. За нарушение их семьям выписали счета на круглую сумму, и нерадивые студенты понесли строгое наказание.