Игры для взрослых

– Хорошо, – одобрил Леонид. – Я спросил потому, что, скромно выражаясь, мы должны быть на них похожи хотя бы чуть-чуть.

– Кто это “мы”? – поинтересовалась Лора.

– Наша группа. Нас ведь будет не трое, а шестеро. Еще трое ребят пока не знают, когда начнется работа над новой программой, но завтра, я думаю, мы соберемся вместе.

Неожиданно Лора улыбнулась весело и хитро.

– В чем дело? – насторожился Леонид.

Лора покачала головой и сказала:

– Странно, ты говоришь так, будто все уже решено раз и навсегда! Неужели ты наперед знаешь, подойду я вам или нет? Ты даже не хочешь прослушать меня, чтобы убедиться, есть ли у меня голос и слух?

Сашка в сумраке задней стены уронил на пол конверт с пластинкой, Дмитрий Маликов. Леонид на него предостерегающе оглянулся, а Лора поморщилась от неприятной резкости этого звука. Сам же Сашка постарался стушеваться.

Тогда Лора, внезапно разозлившись, сняла пальто, бросила его на перила лестницы, вызывающе сложила руки на груди и запела одну из своих любимых песен, на английском языке, из репертуара “Биттлз” – “Let it be”. И впервые в этом зале раздался ее сильный голос, который она могла сделать высоким или низким, страстным или нежным, хриплым или звучным. Сашка замер на месте, словно боясь спугнуть этот прекрасный миг, и наслаждался исполнением песни, как жаждущий – родником прохладной воды. Леонид весь подался вперед, отложив в сторону гитару, его глаза удивленно округлялись… Теперь и он понимал, какой клад нашел Сашка в этой девчонке, и лучше просто не может быть.

А Лора закончила петь и слегка смутилась, поскольку считала такие приступы эмоций неуравновешенностью и старательно их избегала. Это ее всегда раздражало в Альке, и она подумала, что лучше быть спокойной и сдержанной, чем психичкой. За это Алька и звала ее “занудой”.

Сашка сиял своими большими задумчивыми глазами из-под дальней стены, но больше от удовольствия, нежели от эгоистической гордости. Лора случайно поймала его взгляд и даже порозовела, так неловко ей стало перед скрытым восхищением.

– Извините, – пробормотала она.

– Да что ты, – возразил Леонид. – Это было потрясающе! И пожалуй, мне нравится больше, чем Патрисия Каас. Не отворачивайся, я серьезно!

– Может, я лучше начну уже разучивать тексты вашей новой программы? – уклонилась от ответа она.

– Не “вашей”, а “нашей” программы, – подчеркнул Леонид. – Эй, Александр! Оглох, что ли? Принеси распечатки!

Сашка удалился в помещение, называемое ими подсобкой. Там они запирали свою аппаратуру, слишком дорогостоящую, чтобы оставлять ее днем без присмотра, и пластинки с кассетами. Сашка подозрительно долго там возился. Леонид, устав его ждать, мирно спросил у Лоры:

– Сашка говорил, у тебя музыкальное образование?

– Да, кое-какое. А что?

Леонид покачал головой:

– Ничего. Просто это очень хорошо для того, кто хочет петь по-настоящему. Одного таланта, даже если он грандиозен, может оказаться слишком мало.

Лора согласно кивнула и обеспокоено посмотрела в открытую дверь подсобки, откуда виднелся включенный свет и угол большого усилителя. Сашка все не шел.

Наконец, он вынес две нотные тетради, достаточно толстые, чтобы вместить весь творческий потенциал амбициозного поэта и композитора, то есть самого Александра Железовского.

Он поднял голову и лучисто заулыбался:

– Раньше я думал, что придется упростить некоторые композиции для более легкого исполнения, а теперь уверен, что каждая из них станет мировым хитом!

– Не загибай, – остановил его Леонид, – скромник.

– Я не загибаю, – возразил Сашка. – Сам же знаешь.

Лора взяла у него тяжелые тетради, отошла к стене, куда светили фонари, правда, очень слабо, и принялась мурлыкать про себя и слушать, как это все звучит.

– Она просто прелесть, – констатировал вполголоса Леонид. – Где ты ее нашел, Железовский?

Тот сделал вид, что не расслышал.

– Не прикидывайся глухим, – так же вполголоса, чтобы не мешать Лоре, продолжил Леонид. – Это что, Алькина подружка?

– Да, – не сразу ответил Сашка.

– Значит, школьница. Ее родители дали согласие на это дело?

Тут Леонид даже прищурил глаза и заметил, как приятель помрачнел и повернулся в другую сторону.

– Так-так, – сказал Леонид безжалостно. – Я не дурак, Железовский. Какого черта ты затеял?

Сашка тяжело вздохнул.

– Она сама не хочет говорить об этом. Никому, Аматов. Будь добр, помолчи. Это ее право. Она боится, как бы не узнали, что она попробовала петь, а ее освистали.

– Ее не освищут.

– Ее в этом сейчас не убедишь. Даже если она услышит в свой адрес бурю оваций, то решит, что ей аплодируют из жалости.

Леонид скривился.

– Проклятие, Железовский! Дело может закончиться судебным разбирательством, и Замятин устроит нам “утро стрелецкой казни”. Впрочем, как знаешь. Я не стану вмешиваться.

– Вот и правильно.

– Не уверен.

Вдруг Лора захлопнула тетради и вернулась к Леониду и Сашке.

– Знаете что, ребята, я лучше изучу их дома. Здесь я почему-то не могу как следует сосредоточиться. Да и вообще, уже пора. Я сказала маме, что не задержусь допоздна. Вы не будете возражать, если я пойду?

– Конечно! – Леонид выразительно махнул рукой.

А Сашка спохватился:

– На улице совсем темно! Я подвезу тебя на мотоцикле.

Лора благодарно улыбнулась и кивнула. И, зажав тетради в руках, пошла надеть пальто. Леонид со смехом пожелал ей вслед:

– Скажи ему, чтобы ехал потише! Иначе вас оштрафуют, или ты свалишься в обморок прямо на дорогу.

Лора порядком струсила при этих словах, но не подала виду, посчитав это за шутку. Однако Сашка заметно сконфузился и чуть было не пригрозил другу пальцем: мол, роняешь в лужу репутацию. Уж Лору-то он повезет бережно, будто она сделана из хрупкого стекла.

Способен ли этот земной человек, Леонид Аматов, до конца понять и оценить все его настроения и особенности? Способен ли кто-нибудь вообще сделать это?

Тетради Лора сложила в пакет и подождала, пока Сашка наденет куртку и возьмет шлем.

– Второго шлема у меня нет, – извиняясь, произнес он. – Ну, ничего, я повезу тебя по тем улицам, где не бывает постов ГАИ.

Она глядела в его лицо и улыбалась, такой он был милый и забавный. Как мальчишка. А она – как взрослая девушка, и намного старше, и даже умнее его. Он поймал ее взгляд и замер от неожиданности. Она снова смутилась и покраснела, так как не поняла его странной реакции на ее взгляд.

В полном молчании они дошли до котельной, где стоял его мотоцикл. Лора дрожала от непривычного холода, но он не замечал этого. Он будто совсем забыл о ней, целиком погрузившись в свои мечтания, в созданные его фантазией миры, недоступные для других людей. Теперь Лора могла без опаски сколько угодно разглядывать его, но уже не решалась.

Надев шлем и застегнув у подбородка ремешок, он выкатил мотоцикл на аллею и завел. Внезапно Лора испугалась, когда увидела воочию настоящий мотоцикл так близко, а грохот мотора поверг ее в такую панику, что она попятилась. И увидела удивленные глаза Сашка под пластмассовым козырьком.

– Садись, – пригласил он и по-кавалерски протянул руку.

Ей стало стыдно за свой детский, неразумный страх. “Все же Саша старше меня и гораздо сильнее!” Она неловко уселась позади него и крепко ухватилась за ремешок, пришитый поперек седла, чтобы не упасть. Она чувствовала под собой дрожь и живую шаткость мотоцикла, и от этого у нее слабели колени.

– Держись крепче! – подсказал Сашка, убрал ногу с дороги и выжал сцепление. Машина взревела и рванулась вперед.

Что это был за восторг! Сашка пощадил впечатлительность своей спутницы и не лихачил, но ей оказалось достаточно и этого. После того, как глупый испуг куда-то делся, она ощутила, что гонка по вечерним переулкам в стороне от центральных улиц ей до невероятия нравится. Она широко улыбалась, безуспешно пыталась сдуть прилипшие от встречного ветра к лицу волосы и готова была засмеяться, засмеяться без причины, просто потому, что все это пришлось ей по душе.