Страница 3 из 9
– Конечно!
Славик начал расслаблять все напряженные органы – и вдруг Люда вернула в матч интригу:
– Славочка, а у меня вот неожиданный вопрос, на который я тебя попрошу ответить честно.
Славик-не-пизди забыл, когда он отвечал честно, и даже сначала не очень понял, что это значит. Просто промолчал.
– Вот ответь. Ты бы мне сказал, если бы у тебя реально дочка была? В смысле, если бы она родилась в момент нашего брака?
Славик автоматически начал искать скрытые подтексты и ловушки, поэтому отвечал с некоторыми паузами:
– Мне сложно тебе врать в таких серьезных вопросах… Я и в мелочах-то стараюсь…
– Славик! Не пизди!
– Сказал бы! Чего с таким грузом жить.
Невеликий комбинатор так устал от этого похода по огненному канату, что немного потерялся и неожиданно вернул жене вопрос:
– А ты бы сказала?
Люда внимательно посмотрела на мужа и улыбнулась:
– Славик, ты, конечно, у меня тупица непроходимый. Сложно родить ребенка, чтобы муж не заметил. Хотя, зная твою рассеянность… Пойдем ужинать, поднимем бокал за генерала Хадякова. Слушай, а генерал хоть в курсе, что она лесбиянка и по притонам шляется?
Славик понял, что врать больше не может:
– Да хрен их там всех знает, если честно. Не семья, а содом с гомморой.
Мадо
Степа прибыл в Перу с одной целью.
Кокаин.
Маме и жене Любе он, разумеется, сообщил, что хочет наконец вылечить астму, а в Перу – горы, разреженный воздух и прочие блага. Начальника Степа убедил в необходимости дать ему новый проект для повышения мотивации и получения опыта раскрытия закрытых чакр. Начальник плотно сидел на эзотерической ереси и во второе активно поверил. На его беду у конторы и правда имелись интересы в Латинской Америке. Таким образом под Новый год Степа оказался в Лиме. С ним прилетели еще трое оболтусов: один из его конторы, двое за компанию. Цель была одна. Попробовать.
Тридцатилетние хорошие мальчики хотят наконец попробовать, каково это – быть плохими, и это прекрасное начало верного и иногда очень трагического конца. Лучше бы им мамы объяснили, что логично идти от плохого к хорошему, а не наоборот. Но…
Друзья приехали, кое-как отработали, и наконец настал день, когда они могли осуществить свой план: пуститься во все тяжкие (в их понимании этого слова), то есть купить где-нибудь порошок и, забаррикадировавшись в одном из гостиничных номеров, что-нибудь с ним сделать. Что именно, они знали только по фильмам. Оттуда же они знали про наркомафию, которая убивает всех и всегда. Просто ради жажды смерти. Редкие живые граждане латиноамериканских стран пребывали в постоянном ужасе.
С одним из таких Степа сдружился. Его звали Карлос.
Субтильный субъект лет двадцати пяти, исполнявший роль гида, переводчика, водителя, носильщика и шерпа. Карлос был… ну вот нет другого слова: распиздяй. Эталонный. Классический. Его спасала только доброта. Надо отметить – исключительная. А еще Карлос иногда заикался, очень этого стеснялся и поэтому выглядел особенно трогательно. Степа любил добрых людей и верил им. Когда встал вопрос, где взять кокаин, друзья перевели стрелку на Степу.
– Степ, ну ты сам это замутил, решай теперь. Говорят, здесь у любого можно купить.
Степа с презрением всезнающего прохладно заметил:
– Здесь и ствол у любого. Тут так можно влипнуть… Туристов пасут, потом подставляют и сажают. Выходят за выкуп. За меня Люба платить не будет. Скорее, заплатит, чтобы не выпустили. Надо найти надежного человека.
Друзья ожидаемо поинтересовались:
– У тебя есть?
Надежных людей в жизни Степы в принципе не было. Люба и родители не в счет. Надежные люди опасались, что Степа их заразит своей абсолютной ненадежностью. Тем не менее Степа лаконично взял новую высоту:
– Есть. Один.
Разговор с Карлосом шел лично, в лобби отеля, но по зашифрованному Степой каналу:
– Карлос… у меня вопрос. Я хочу купить то, за чем сюда все едут.
Карлос завис:
– А з-за чем сюда в-все едут?
Карлос в сравнении с раздувшим брутальность Степой казался Малышом из «Карлсона». Степа даже усмехнулся:
– Ну как – «за чем»?.. За продукцией господина Эскобара, царствие ему небесное.
Малыш изумился:
– Ты сейчас с-серьезно?
– Мы в России шутить не привыкли.
Степа стал похож на Дона Корлеоне. Важная деталь: в России он торговал шоколадками. Но предчувствие кокаина творит чудеса. Голос Степы был похож на звук летящего МиГ-29:
– Ты сможешь достать? У вас здесь в разы дешевле и качественнее, чем у нас.
Карлос замолчал, прикусил верхнюю губу и вдруг выпалил:
– Смогу… А много?
Степа глянул по сторонам и пальцами показал пять:
– Поэтому и не хотим на улице брать, а только у своих. Если ты поможешь, я буду тебе очень благодарен.
Карлос задумался, пересчитал пальцы Степы, выдохнул и как-то тревожно то ли согласился, то ли предупредил:
– Хорошо… Я отвезу тебя, но если что-то пойдет не так, то… всем п-пиздец. Понимаешь?
– Конечно. Я всё понимаю. Давно живу. Кое-что видел. Даю слово, что всё будет четко. И никто не узнает. Приехали, купили, уехали.
Степа был исключительно конкретен.
Вечером Карлос заехал за Степой. Тот был с объемной сумкой. Карлос вопросительно-утвердительно взглянул. Степа с улыбкой пояснил:
– Куплю фруктов по дороге назад.
Карлос понимающе кивнул:
– Это за городом. Ехать час.
– Не вопрос. Ты «хвост» проверил? – Степа из роли выплыть не мог.
– К-кого?
– Ну мало ли – за нами следят. Могли разговор подслушать.
– Вроде н-никого не было. Деньги т-ты взял же? – Перуанец кивнул в сторону сумки.
– Конечно. – Степа продолжал в этот момент смотреть в окно в поисках «хвоста».
Отчаянные парни выехали из города и двинули по ночной, практически сельской дороге.
– Мы едем к М-мадо. Он из индейцев. Человек н-немногословный. Говори ему п-п-правду.
Карлос обнаружил первые признаки страха. Степа их тут же удвоил и понял, что вот она – проверка на мужественность. И на честность.
Они зашли в странный дом. Огромная комната, «лампочка Ильича», стол. На нем кокаин: горы кокаина. Россыпью и в упаковках всех возможных форм. За столом Мадо.
Ему было далеко за пятьдесят. Грузноватый, но исключительно мощный. Медвежьи ладони тем не менее казались чуть ли не женскими, что-то в них было заботливое. А вот глаза… Они выжигали всё, на что смотрели. Мадо встал из-за стола и неумолимо пригвоздил Степу к месту одним взглядом. Он говорил очень медленно и начал со штампа, напомнив Степе плохое кино.
– Ну здравствуй, гринго.
– Здравствуйте. Спасибо, что…
Степа не понимал, за что сказать «спасибо», но так учили.
– Очень рад знакомству.
– Почему?
Мадо говорил на ломаном английском, но он был понятен любому живому существу. В его речи не было ни единого лишнего суффикса, не то что слова. Звуки вылезали из горла медленно и беспощадно. Степу как будто обвивала анаконда. Ему даже стало тяжело дышать. Он подумал, что может и приступ хватить на нервной почве, хорошо, что ингалятор был с ним. А Мадо продолжал:
– Не надо быть вежливым. Ответь на вопрос. Как ты перевезешь кокаин в Россию? По какому каналу?
Степа сглотнул, в горле пересохло, он продребезжал:
– Я не собираюсь везти его в Россию. Вы что! Зачем?
– А что ты с ним будешь делать?
– Мы хотели с друзьями хорошо п-провести время. – Посмотрев на Карлоса, Степа сам стал заикаться.
– И сколько у тебя друзей? – В змеиных глазах Мадо сверкнуло что-то человеческое.
– Трое.
– И как долго вы собираетесь хорошо проводить время?
– Пару дней до отъезда.
Мадо подошел ближе. Голос стал ртутным.
Степа почувствовал, что сейчас кислород перестанет входить в легкие.
– Тебя предупреждали, что за ложь я делаю людям очень больно?
Степе стало очень больно даже от тембра голоса. Он процедил: