Белый фрегат

– Раньше ты был смелее, – заметил Фейра после недолгой паузы.

– Раньше ты был благоразумнее, – с горечью парировал Джа-Джинни.

– Есть еще кое-что, – сказала Ризель, поглядывая то на Фейру, то на Джа-Джинни. – Это связано с Фаби… – Голос принцессы не дрогнул, но глаза подозрительно заблестели. – Я опущу подробности. Насколько можно судить, от случившегося в тронном зале у нее пробудился дар Воробья. Тем самым был найден ключ к древней саморегулирующейся охранной системе Облачной цитадели, который считался утраченным. Мехи заполняют весь дворец от крыши до самых глубоких подвалов, они живут в стенах и под кроватями. Они все слышат – и передают той, кого теперь считают своей… скажем так, матерью. Вероятно, именно из-за столь обильного потока информации она до сих пор без сознания. Не знаю, сумеет ли она справиться с ним без должной подготовки. Так вот, мехи разговаривают с ней, а она повторяет вслух то, что слышит. Под утро она вторила капитану-императору.

– И что же он сказал? – вежливо поинтересовался Фейра, когда принцесса сделала паузу.

– Он сказал, что беглецов не следует искать так уж рьяно, потому что есть более важные дела. «Они несут с собой собственную гибель» – вот такими были его слова. Такое, как вы сами понимаете, трудно забыть. Сейчас наверняка кто-то из вас думает, что Фаби просто бредила и принимать сказанное во внимание не стоит. Ограничься она лишь этим – я и сама считала бы так же… – Ризель замолкла на несколько секунд. На лице ее не дрогнул ни один мускул, но руки, до сих пор спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки. – Но это было лишь начало. Дальше она заговорила о вещах, которых знать не могла, и это убеждает меня в серьезности угрозы. Скажите, заметил ли кто-то из вас изменения в облике «Утренней звезды» по сравнению с тем, какой она была раньше?

Остальные переглянулись. Изменения они и в самом деле заметили, но облик фрегата, особенно молодого, часто менялся – цвет парусов становился темнее или светлее, вырастали новые плавники или даже новые мачты… «Утренняя звезда», насколько можно было судить в те моменты, когда она подходила достаточно близко к «Невесте ветра», теперь выглядела намного темнее, чем год назад. Цвет ее корпуса, раньше коричневато-красный, стал почти черным. Паруса тоже местами почернели, словно кто-то испачкал их сажей. Но хотя бывший фрегат Звездочета и вызывал у команды «Невесты ветра» не самые приятные ощущения, никому и в голову не пришло, что происходящее имеет какой-то особый смысл.

– Что с ней происходит? – Амари кинулся к Ризель и схватил ее за руку. – Она превращается в черный фрегат?

– Сильное слово, – еле слышно прошептала принцесса. – Мне снова нужно сильное слово.

Принц стиснул зубы, сжал кулаки – на его лбу выступили крупные капли пота.

– Расскажи, – с усилием проговорил он. – Я хочу все знать.

Ризель тяжело вздохнула, закрыла глаза и, откинув голову так, что затылок уперся в оплавленную стену, сказала:

– Вот уже несколько лет по просьбе капитана-императора представители отдельных семейств – вороны, чайки и некоторые ласточки – занимаются тем, что воплощают на практике вычитанный в одной из запретных книг способ… скажем так, изменения фрегатов. Изначально перед ними поставили хоть и непростую, но довольно-таки определенную задачу, не требовавшую обязательного обращения к магии полужизни: нужно было избавиться от непереносимости звездного огня. Согласитесь, это открывает широкие возможности…

Сандера передернуло, он чуть не порезался.

Джа-Джинни чуть слышно пробормотал:

– Шире некуда.

– Но итог исследований оказался настолько странным, – продолжила принцесса, – что советники Аматейна даже не сразу поняли, что же такое им открылось. Они разрезали и заново сшили немало фрегатов вместе с их навигаторами, изучая давно забытые секреты связи между теми и другими. И внезапно… я опущу подробности… они обнаружили новый способ связи, доселе не ведомый никому, даже нашим предкам-основателям. Они поняли, как связывать фрегаты еще и с другими фрегатами. – Ризель перевела дух. – Ну и проблему звездного огня тоже решили, хотя в этом смысле стабильных результатов добиться не удалось по сей день.

– То есть, – сказал Фейра после достаточно длинной паузы, глядя на Ризель немигающими разноцветными глазами, – черные фрегаты подчиняются… одному навигатору?

На губах Ризель мелькнуло подобие улыбки.

– Приятно, что вы меня так быстро поняли, капитан. Да, все верно. Каждым черным фрегатом руководит… я не знаю, как его теперь называть… словом, у него есть непосредственный навигатор, основная задача которого заключается лишь в том, чтобы удержать корабль на плаву. И в нужный момент он отступает, а на передний план выходит главный навигатор. И все черные рыбокорабли, к которым должна была в скором времени присоединиться и «Утренняя звезда» – ее успели подвергнуть некоторым изменениям, – действуют как единая сила. Вообразите на каждом из них пушку, начиненную звездным огнем, – представьте себе, как сильно меняется стратегия боя в таких условиях. Достаточно одного похода на Окраину – настоящего военного похода, а не той разведывательной экспедиции, что имела место не так давно, – чтобы та навсегда ушла в историю. А еще через какое-то время Империя станет единой и неделимой. Навечно.

В голове Сандера словно пронесся ураган. Он подумал сразу о многом: о Кааме, о морях к югу от края Империи, о поселениях, которые не примкнули к Лайре Отчаянному, но и имперскими себя не считали. Он подумал о трех тысячах лет, на протяжении которых почти все семейства магусов успели или погибнуть в междоусобных войнах, или выродиться. Словно отвечая на незаданный вопрос, Ризель встала, развела руками и с внезапной яростью произнесла:

– Капитан-император Аматейн отказался от своих детей, забыв, что даже Заступница уже не пошлет ему новых. Он мнит себя владыкой более великим, чем сам Великий Шторм, и скорее сожжет весь мир в пламени звездного огня, чем позволит кому-нибудь отнять у себя власть. Надо признать, у него есть возможность добиться своего. И тем не менее мы должны его остановить.

В каюте стало очень тихо.

– Как? – нарушил молчание Фейра. – Мы безоружны и лишены всего, что требуется для… военных действий. Мы не умрем от голода или жажды, но для любого имперского фрегата сейчас нет более лакомой добычи, чем банда сбежавших из столицы преступников. Мы почти ничего не можем сделать для спасения самих себя, чего уж там говорить о мире.

Ризель улыбнулась:

– И это слова того, кто хочет рискнуть собственной жизнью ради третьей части артефакта, который, быть может, не работает?

– Да, – сухо ответил Фейра, на этот раз без паузы. – Прозвучит парадоксально, принцесса, однако мои планы не столь грандиозны, как ваши!

– Разумеется. Вы всего лишь хотите вернуться на три тысячи лет назад и добыть улики, свидетельствующие о том, что вашего предка оболгали.

Огни в глазах феникса вспыхнули ярче.

– На сегодня разговор окончен, – сказал он и поправил сползающую с плеча куртку изувеченной рукой, а потом обвел собравшихся пристальным взглядом, не упустив стоявшего за спиной Хагена. Феникс совершенно по-птичьи повернул голову, и выглядело это очень неприятно. – Амари, останься – я попробую кое-чему тебя научить. А вы все можете заняться своими делами.

– Это и тебя касается, Сандер.~

– Ну вот, – сказал Гратти. – Я же предупреждал, дубина, что ты порежешься.

Под утро над водой сгустился туман, а ветер стих. «Невеста ветра» замедлила ход, неотступно следующая за ней «Утренняя звезда» сделала то же самое. Вскоре наступил полный штиль, и оба рыбокорабля легли в дрейф на небольшом расстоянии друг от друга. Наблюдая за расплывчатой темной громадиной справа по борту от «Невесты», Сандер ловил себя на том, что вновь и вновь вспоминает, каким был Кузнечик когда-то. Молоденький воришка. Юнга с чудным голосом. Полутруп с растерзанным горлом. И вот он повзрослел – ох, как быстро, – стал навигатором, да еще и получил в свое распоряжение фрегат, чье имя вызывало трепет на море и на суше. Ничего уже не будет как прежде, никогда он не споет о звездном свете и отражении моря в небе…