Страница 16 из 16
Примерно через неделю после того, как Вовка начал с угрожающей скоростью наполнять папки вырезками, сканами, распечатками и собственноручными заметками, Тома перестала вдаваться в подробности. Она превратилась в механическое устройство по добыче информации. Хорошо хоть Вовка быстро взял поиски в Интернете на себя, иначе бы Тома вовсе рехнулась.
– Я просто помогала ему что-то систематизировать, – рассказывала она, пока мы обедали у меня на кухне. – У Вовки в голове схемы. Где что должно лежать. Как должно храниться. По страничкам. По буковкам. Он то и дело все перебирает. Шестнадцать папок. В каждой своя система. Каждую неделю новая. Сто двенадцать книг. Я пару зарплат на них потратила. Ездила тут в Псков за одной, с рук покупала у какого-то маньяка небритого…
Я ловил ее грустный и усталый взгляд.
Последние недели Тома была перманентно уставшая. Вовка часто просыпался во сне, кричал, приходилось его успокаивать, заваривать чай, фактически убаюкивать. Тома возилась с ним, как с ребенком. Хотела вот родить в прошлом году, а теперь уже вроде бы и незачем. Отложила на неопределенный срок.
За четыре месяца она как будто состарилась, хотя нам не было еще и тридцати. Горе способно старить, доказано. А непрекращающееся горе – вдвойне.
– Про призрака слышала? – спросил я. – Вроде бы эта старушка из самолета теперь у вас в квартире обитает. Сидит в углу и следит за Вовкой.
Тома усмехнулась.
– Ну, спасибо, дорогой, – пробормотала она, макая мякиш хлеба в яичный желток. – Теперь я и об этом буду думать. Пылесосить там теперь нельзя, да?
– Вовка говорит, старуха все время на него смотрит. Будто бы пришла за ним, потому что он случайно выжил. Или забрать его хочет, или еще что. Шепчет что-то неразборчивое.
– Ты же ему не поверил?
– Тут двойной план за квартал выполнять надо, а не во всякую чушь верить. – Я тоже взял мякиш, макнул. – Жалко Вовку. Хороший же мужик. А свихнулся. К врачу свозить надо, к нормальному, платному, голову проверить.
– Он две недели после комы учился разговаривать. Какой-то нерв там заклинило. Видит плохо. Правый глаз, говорит, как в тумане. С левым еще как-то. Галлюцинации, паранойя для него сейчас в порядке вещей, это я тебе и без врача могу сказать, – Тома склонилась ближе и шепнула: – Я ему седативные даю. Настойки на валерьянке, всякие народные штуки. Вроде бы успокаивается. Можно день-два в тишине провести, без бесконечных заметок и серфинга по Интернету. И не орет по ночам. О боже, знаешь, как замечательно, когда никто не орет ночами?
Я не удержался и поцеловал ее в кончик носа.
Мы обедали вместе третью неделю. С тех пор как Тома позвонила и дрожащим от плача голосом принялась бормотать в трубку, что она больше не может. Ее достала такая жизнь. Нервы, нервы, нервы. Больной на голову Вовка. Роль сиделки. Постоянные разговоры о смотрящих. Падающие самолеты с каждой страницы, заметки, ссылки. Фотографии мертвых людей. Она говорила, что соберет сейчас вещи и уедет куда угодно, лишь бы подальше из ужасной квартиры, в которой запах лекарств въелся в обои. Купит билет в Мурманск, к маме, навсегда.
Было слышно, как кто-то кричит за ее спиной. Мечущийся во сне Вовка.
Я почти час ее успокаивал. Говорил, что она дурочка. Предложил первое, что пришло в голову, – пусть приезжает. И она примчалась, через полгорода, заплаканная, с влажными после душа волосами, с крепким запахом спиртного изо рта. Размазывала слезы и сопли ладонями, просила прощения, тряслась то ли от холода, то ли от нервов. Выпила банку пива, найденную в холодильнике, и, разомлев на табурете в кухне, до рассвета изливала, как же ей тяжело вдруг стало жить. Вот ты маркетолог в хорошей фирме, у тебя планы, отложенные деньги на отпуск в Греции, мысли о ребенке, о расширении жилплощади и о машине – нормальные такие мысли современного человека, – и тут случается авиакатастрофа, и все летит к чертям.
Сначала была надежда, кто же спорит? Она искренне верила, что Вовку можно выходить, подлатать, заживить. Кости срастутся, раны затянутся, и можно продолжать жизнь. Любовь ведь сильнее таких проблем, да? Но кто же ожидал подобных заскоков?..
Она говорила, что не может быть сильной женщиной в такой ситуации. Ее этому не учили. Как справиться с кошмаром? И надо ли вообще справляться?
Может, ну ее к черту, такую жизнь? Вовка и без нее выкарабкается.
Ее саму пугали эти мысли.
Я говорил, что она дурочка, что нельзя так; любые сложности можно и нужно преодолевать. Вовка поправится. Заскоки пройдут. Надо сцепить зубы и двигаться вперед.
А она плакала и не верила.
В семь утра я загрузил ее в такси и отправил домой. За два часа короткого сна она появилась в моих фантазиях несколько раз. Красивая, милая Тома, с растрепанными волосами, заплаканными глазами, дрожащим подбородком – такая же сексуальная, как и много лет назад на выпускном.
Когда она приехала в обед и без разговоров впилась губами в мои губы, я не сопротивлялся. Надо было – но не сопротивлялся. Может, у Томы разыгралось чувство вины. Или, может, она таким образом решила уйти от проблем. Я не знаю. Мне вдруг стало хорошо с ней.
Одинокому холостяку Сане стало хорошо, хоть режьте.
С тех пор мы две недели встречались в обед и иногда по вечерам. Работа маркетолога отлично позволяет задерживаться на работе.
В общем, как-то незаметно закрутился странный роман с одноклассницей за спиной искалеченного друга.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.