Страница 8 из 9
Но нет, миссис Рассел вовсе не сожалеет, что облила гостя кофе. Во взгляде её карих глаз, которые устремлены на Стивена, читается злорадство, торжество.
«Больно? – мыслит она злорадно. – А мне, мерзавец, не больно от того, как ты поступил с моей дочерью?!»
Миссис Рассел удаляется на кухню, а Джордж Стивен к себе – переодеться. Выходя из своей комнаты, он смотрит в зеркало, любуясь собственной красотой. Вернувшись в гостиную, Стивен выпивает свой кофе.
– Всё же кофе на ночь вреден, – замечает он. – От него плохо спится.
«Плохо спаться тебе должно по другой причине», – мыслит миссис Рассел. Вслух же она говорит:
– О, можете не беспокоиться, сэр. Будете спать как убитый.
Тон, которым это произнесено, человека менее беспечного, безусловно, заставил бы волноваться.
***
– Нет, Агнес, – изрёк мистер Гилсон. – Будет так, как я сказал. Дочка, я хочу для тебя как лучше, пойми. Мы с Джеймсом вчера о тебе говорили, он влюблён в тебя, попросил твоей руки, и я согласился.
– Согласился? Выдать меня замуж? – возмутилась Агнес. – Не спросив моего мнения?
– Дочка, – заявил Лоуренс Гилсон, – я знаю свой долг, знай и ты свой. Живёшь под моей крышей, следовательно будешь подчиняться мне.
– Папа! Разве я тебе надоела? Я… я ведь буду несчастна с ним, – Агнес не оставляла надежды разубедить сурового родителя.
К несчастью, для мистера Гилсона существует два мнения: его собственное и неправильное.
– Нет, дорогая, – сказал он. – Сначала замуж, а любовь придёт потом.
– Ты жестокий! Если бы мама была жива…
– Я таких обвинений не заслужил, – произнёс мистер Гилсон. – И не смей при мне говорить о матери.
– Это почему же? – задала вопрос дочь.
– Довольно, юная леди, – мистер Гилсон не хотел продолжать спор. – Я принял решение и менять его не собираюсь. Вот что, дочка: Джеймс надёжный, добрый, обеспеченный…
– Но я люблю другого, – перебила его Агнес.
– Или ты за него выйдешь – или вон из дома, и больше ты не дочь мне. Ты меня знаешь. Я когда-нибудь бросал слова на ветер?
– Нет, папа, – сказала Агнес.
Она смирилась, послушалась и порвала с тем, кто не нравился отцу. Потом… потом свадьба. Невеста была восхитительна: белое атласное платье с кружевной отделкой прекрасно подчёркивало стройную фигурку девушки, прелестную головку Агнес покрывала тонкая полупрозрачная фата. Не хватало лишь улыбки на печальном, бледном личике. Казалось, будто Агнес едва не разрыдалась, когда нелюбимый жених надел ей на палец кольцо.
Вскоре же дочь мистера Гилсона покончила с собой. Не смогла несчастная перенести тоски, жить с нелюбимым мужем.
Дочь Лоуренс Гилсон, конечно, обожал, гордился ею: умница, красавица. Однако это ничуть не мешало ему быть властным и строгим родителем. Мистер Гилсон считал: он лучше дочери знает, что ей нужно. Не сомневался в том, что поступает правильно, запрещая Агнес встречаться с её милым.
Благими намереньями выстлана дорога в ад. А такими ли благими были намеренья мистера Гилсона? Разве можно осчастливить человека против его воли?
***
Снова всё тихо-мирно. В гостиной царит тишина. Безмятежное, спокойное безмолвие. И внезапно эту тишину нарушает ГОЛОС. Кровь стынет в жилах от грозного голоса, а ещё больше от тех страшных слов, которые он произносит:
Леди и джентльмены! Прошу тишины! Вам предъявляются следующие обвинения:
Гости вздрагивают. В недоумении смотрят на стены, затем друг на друга, тщетно пытаясь понять, кто это мог говорить.
Артур Лоренс Андерсон и Анджела Лаура Эванс, 16 августа 1933 года вы убили Генри Стюарта Андерсона.
Эдуард Эндрю Картер, вы ответственны за смерть Жаклин Ландор, последовавшую 11 октября 1932 года.
Эванджелина Вирджиния Далтон, Ричард и Эмма Рассел, Джордж Стивен, вы виновны в смерти Розалии Рассел, последовавшей 15 июня 1936 года.
В глазах у людей удивленье и что-то ещё. Что? Неужели испуг? «Знает кошка, чьё мясо съела», «на воре шапка горит». Гертруда – королева из трагедии Шекспира «Гамлет» – говорит об этом так:
Моей больной душе, где грех живёт,
Всё кажется предвестием невзгод.
Всего боится тайная вина
И этим страхом изобличена.
Амелия Энн Миллер, 13 июля 1935 года вы убили Элионор Вильямс.
Мередит Джон Макадам, вы ответственны за смерть Мелани Джейн Макадам, последовавшую 10 мая 1930 года.
Джон Джастин Блер, вы виновны в смерти Люсинды Ларкинс и Питера Ларкинса, последовавшей 19 сентября 1932 года.
Чарльз Саймон, 18 декабря 1934 года вы обрекли на смерть двадцать человек из восточноафриканского племени.
Эдгар Джон Фейбер, 20 апреля 1931 года вы убили Каролину Камбелл.
Лоуренс Артур Гилсон, вы виновник смерти Томаса Лэрда, последовавшей 14 марта 1929 года.
Обвиняемые, что вы можете сказать в своё оправдание?
Голос умолкает. Потеряв от потрясения дар речи, гости какое-то время молчат.
– Что за дурацкие шутки! Возмутительная клевета! – Джон Блер первым приходит в себя.
– Это надо же додуматься! Взять и предъявить такие обвинения! – негодует Мередит Макадам.
***
Джордж Стивен не любил Розалию. Она, бесспорно, нравилась ему, но то было естественное, предусмотренное даже у животных, влеченье молодого, здорового мужчины к прекрасной юной женщине. Жениться красавчик не собирался. Девушек он менял как перчатки и не желал остановить свой выбор на одной-единственной, какой бы восхитительной она ни казалась. Клялся в вечной любви, жившей лишь две недели, не дольше!
Он сначала пленялся, ухаживал, добивался взаимности, уверял, что готов отдать жизнь за возлюбленную, а когда наконец получал желаемое, тут же охладевал к этой девушке, терял интерес к ней.
Думает ли он, что виноват перед Розалией? Отнюдь. Ведь, по его мнению, она сама не смогла сберечь свою невинность. К тому же родители могли бы простить свою дочь. Так что смерть девицы скорее их вина. Его совесть чиста. Подумаешь, лгал! Да кто же не лжёт, говоря о любви? Естественно, ребёнка от Розалии он не хотел и бросил её.
– Я так люблю тебя, – он преданно смотрел в глаза Розалии.
– И я тебя, – она была просто на седьмом небе от счастья.
– Любовь моя… Как же ты прекрасна, моя радость!
Он уже опаздывал на свидание с другой своей «любимой», но решил, что та подождёт.
– Милый…
– Я так хочу целовать твои губки, – он пытался поцеловать, но Розалия уклонялась от поцелуя.
– Нет, Джордж. Это… это будет лишним.
– Неужели ты не доверяешь мне?
– Доверяю, просто…
На руке Розалии блестел браслет. Браслет, который Стивен сначала вручил другой девушке. После с той своей милой он, конечно, расстался. Девушка возвратила браслет, Джордж Стивен же передарил украшенье Розалии.
– Не верь, что солнце ясно,
Что звёзды – рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей, – да, он прочитал стихи, написанные Гамлетом для Офелии.
– Ты взаправду любишь меня так, как я тебя? – как он помнит, она пристально взглянула ему в лицо.
– Радость моя, ну конечно! Мы ведь всё равно поженимся. Обещаю. Я хочу тебя, Рози, – голос у него охрип от возбуждения, притянув Розалию к себе, он, Джордж, дрожащими от волненья руками начал расстёгивать пуговицы на её блузке…
***
До обеда детектив Гилсон поведал о новой игре:
– Вы слыхали об игре «Убийца», дамы и господа? – спросил он.
– Нет, – сказали все. – А что это за игра?
Нужно сказать, что свою работу детектив не просто любит – он живёт ей.