Эвакуация

Известное дело. Какими бы разумными ни были действия властей, каким бы гениальным в своей простоте их план, немного радости сознавать, что ты и твои близкие оказались при этом за бортом. А что Леонид? Леониду оставалось делать, что должно. В данном случае — следовать ставшему уже привычным принципу «своих не бросаем».

Еще один зомби, встреченный Кудряшовым, оказался мертв по-настоящему. Его как раз терзала целая стая бродячих собак. Разномастные и разнокалиберные дворняги толкались и рычали, отрывая от трупа куски мяса.

«Этих что ли перевозчик имел в виду, — не без иронии подумал Леонид, — когда говорил про кого-то пострашнее зомби? Интересно, животные тоже этим заражаются?»

Собаки между тем заметили приближающегося человека. Один из них — вероятно, вожак — поднял голову, отвлекаясь от трапезы, и угрожающе зарычал, демонстрируя клыки. Не то пытался отогнать чужака от своей добычи, не то ему первому из всей стаи пришло в голову разнообразить состоящее из тухлятины меню мясом свежим и теплым.

Судя по тому, как и другие дворняги, оставив труп, с рычанием уставились на Леонида, ближе к истине оказался второй вариант. А поскольку сомнамбул, даже прожорливых, собаки не напоминали, неведомая болезнь, превращавшая людей в зомби, на них не действовала.

«Если разума нет, то и терять нечего», — заключил Кудряшов. После чего вскинул винтовку и дал по стае очередь.

На меткость никогда не жаловался, да и расстояние было удобным. Так что большинство дворняг замертво повалились на асфальт. Другие бросились прочь, напуганные звуками стрельбы и зрелищем гибели собратьев. Были и третьи: подраненные, они, как могли быстро, ковыляли, ища, где бы спрятаться и зализать раны.

А над наполовину обглоданным трупом уже закружились другие едоки, поменьше. Мухи, коим тем более не указ был какой-то лишающий разума недуг.

Путь был свободен. И Леонид успел пройти еще квартал, прежде чем услышал истошный крик. Человеческий. И принадлежавший явно не зомби.

— Помогите! На помощь! Кто-нибудь! — звучал высокий женский голос, слышимый особенно отчетливо в тишине, не нарушаемой шумом множества автомобильных двигателей и другими звуками крупного города.

Прибавив шагу, Кудряшов повернул за угол. И возле входа в кафешку сербской кухни, куда в прежние времена с удовольствием захаживал, увидел саму крикунью.

— Молодой человек, — увидев подошедшего наемника, та сразу перестала кричать, перейдя на тон куда ниже… и слегка заискивающий, — не поможете даме, попавшей в беду?

Действительно, «дама», про себя согласился Леонид, оглядев эту нежданную попутчицу. Во всяком случае, другие слова, что «девушка», что «баба» подходили ей еще меньше.

В грязных лохмотьях, в которые она была одета, еще можно было распознать платье, красивое и недешевое. Будучи старше Кудряшова лет на десять, эта… дама, к тому же, неплохо сохранилась. Фигура оставалась стройной — явно не обошлось без фитнеса и специальных диет. Лицо хранило остатки косметики, а волосы были явно искусственно высветлены. По цвету сделавшись, как у куклы Барби.

В голосе, даже просящем, слышались капризные, даже чуточку визгливые, нотки. «Не иначе, из богатых», — решил Леонид. А против таких у него имелось некоторое предубеждение.

Конечно, Кудряшов понимал, что деньги нужны всем. И, что греха таить, сам бы тоже не отказался иметь кучу бабла, что позволила бы, помимо прочего, забить на ЧВК с ее опасными для здоровья командировками и жить припеваючи.

Но смотреть свысока на тех, у кого вышеупомянутой кучи нет — этого Леонид в богатеях понять не мог. Считать наличие денег, то есть, несомненно, полезного, но лишь инструмента, мерилом человеческого достоинства казалось ему такой же нелепостью, как потешаться над калекой или презирать человека маленького роста.

Правда, в случае с этой… так сказать, дамой высокомерие было, скорее, атавистическим и ни в чем, кроме интонаций, не проявлялось. В целом же незадачливая горожанка имела слишком жалкий вид, чтобы возникла хотя бы мысль о ее превосходстве. Да и собственное просительное положение тоже не позволяло ей смотреть свысока.

— Не поможете? — повторила дама.

А затем не преминула обратиться к почти безотказному аргументу:

— Я заплачу… есть чем. Мне-то здесь деньги без надобности… сами понимаете. А вы… вроде не местный.

— У меня на лбу что ли написано, что я наемник? — Кудряшов усмехнулся, дама тоже улыбнулась робко.

— Просто проводите меня, — попросила она, — тут недалеко.

— До дома? — поинтересовался Леонид. — Или убежище какое-то?

— Убежище, — дама кивнула, — в школе наше убежище.

После чего перешла на суетливую скороговорку, которая больше бы подошла не ВИП-персоне или светской львице, пускай и бывшей, а торговке на сельской ярмарке.

— Послали меня еду найти… ну, очередь моя сегодня. Я в кафе заглянула… думала, уж там-то по любому еда должна быть. На то и кафе. А там мало того, что ничего не нашлось, так вдобавок, когда в обратный путь собралась, чуть с мертвяками не столкнулась. Тут они, неподалеку.

— Они не мертвые, — не удержался и поправил даму Кудряшов, одновременно размышляя о феноменальной глупости обитателей упомянутого ею убежища, посылающих на вылазки в захваченный зомби город хрупких женщин. А также о наивности самих этих женщин, уверенных, что еда в кафе появляется сама собой и потому непременно должна всегда там быть в наличии.

— Что? — не поняла дама.

— Эти, как вы называете, «мертвяки» на самом деле живы, — пояснил Леонид, — дышат, ходят. Жрут, разумеется. Просто разумом не обладают. А еще их можно убить… проверял. Это ли не признак живого существа?

Затем, осененный запоздалой догадкой напополам с надеждой, он едва не хлопнул себя по лбу от досады. Не о том разговор ведет! Как правильнее звать зомбаков — не столь важно, как…

— А много вас там? — спросил Кудряшов. — Ну, в убежище… которое в школе.

— Много, — подтвердила дама, правда, почему-то после едва заметной, на долю секунды, паузы, — только женщины с детьми в основном. Мужчины-то сильные… вроде вас, все больше сами по себе выживают. Некоторые даже за пределы города прорываются. Мы для таких балласт.

«Хороши тут мужчины, — с презрением подумал Леонид, — вернее, те, кто таковыми себя ошибочно считает!»

Вслух же поинтересовался:

— Альбина и Женя Кудряшовы. Есть среди вас такие? Не знаете?

Дама наморщила лобик, напрягая память. После чего выдала:

— Кудряшовы? Вроде знакомая фамилия… по крайней мере, одна Кудряшова в убежище имеется… я слышала. Мы, правда, не очень общаемся…

— Ладно, — вздохнул Леонид, — провожу вас… причем даже платить не придется. Свой интерес, как видите. Ищу… кое-кого. Только скажите, что насчет зомби?

— Зомби? — переспросила дама. — Эти не-мертвяки, в смысле? Так я пошла из кафе, пару кварталов прошла, и тут целая группа этих зомби мне навстречу выходит. Я поскорее обратно бежать… ну, в кафе. Хотя бы там знала, что место безопасное.

— Тогда напрасно глотку драли, — заметил Кудряшов, — ну, на помощь зовя. Зомбаки ведь, похоже, на шум реагируют. Так что могли за вами к кафе притащиться. И что бы вы тогда делали? Как понимаю, про оружие не стоит даже спрашивать.

Дама смущенно помотала головой.

— И как вы протянули здесь столько времени, — посетовал Леонид вслух.

А про себя еще добавил: «Первому встречному довериться, да еще с оружием. Привести к своим… которые, похоже, те еще бойцы. А если я вас там перебить и ограбить захочу? Вот уж точно, либо вы слишком глупы, либо слишком везучие. Скорее всего, второе. Раз при таком подходе вас в первый же день живьем не сожрали».

5

Зомби действительно вскоре обнаружились в количестве целых четырех особей. Причем, даже раньше, чем говорила дама — уже через квартал от кафе. Вполне вероятно, смекнул Кудряшов, их могли привлечь крики этой незаслуженно везучей экс-богатейки.

— Вон они! Вон! — запричитала дама, одной рукой вцепившись в локоть наемника, а другой указывая на четверку зомбаков. Как будто Леонид был слеп и сам их не видел.